Вопросы истории, 1994, № 10 

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АРХИВ XX ВЕКА

Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года

Уроки вредительства, диверсии и шпионажа
японо-немецко-троцкистских агентов


Резолюция пленума ЦК ВКП(б) по докладам тт. Молотова и Л. Кагановича,
принятая 2 марта 1937 г.

[Текст резолюции печатается по стенографическому отчету]

Пленум ЦК ВКП(б) устанавливает, что действовавшая на протяжении ряда лет вредительская диверсионно-шпионская организация японо-немецко-троцкистских агентов нанесла немалый ущерб делу развития и укрепления тяжелой промышленности и железнодорожного транспорта. Троцкисты, ставшие наемным отрядом фашизма, восприняли приемы вредительства всех ранее раскрытых вредительско-шпионских организаций в промышленности и на транспорте: «шахтинцев», «промпартии», шпионско-вредительской организации — «Метро-Виккерс» на электростанциях, шпионско-вредительской фон-Мекковской организации, вредительской организации на строительстве Москва-Донбасс и др. дорогах.

Установленные факты свидетельствуют о том, что вредительством, диверсиями, шпионажем прежде всего оказались задетыми химическая, каменно-угольная промышленность, паровозное и путевое хозяйство железнодорожного транспорта и безопасность движения поездов. Японо-немецко-троцкистские агенты сосредоточили свой предательский удар на этих отраслях промышленности и на ж.-д. транспорте, зная, что эти отрасли имеют решающее значение для обороны страны.

В своей борьбе с растущим социалистическим хозяйством враги народа — троцкисты применяли все вредительские, шпионские, диверсионные средства, как то:

В промышленности — а) организацию взрывов, пожаров, аварий и прочих диверсионных актов на шахтах и химических предприятиях; б) занижение производственных мощностей, технических норм и эксплуатационных коэффициентов агрегатов с целью задержки роста промышленности и транспорта; в) затяжку строительства основных объектов, распыление и размазывание средств на второстепенные объекты путем длительной многократной переделки проектов и смет, оттягивания начала строительных работ; г) создание искусственных разрывов и диспропорций между подготовительными и очистительными работами в угольной промышленности, между отдельными производственными звеньями в химической промышленности, задержку строительства химической части коксо-химических комбинатов и саботаж использования химических продуктов коксовой промышленности; д) сопротивление внедрению и применению новейших технических достижений и методов — саботаж внедрения синтетичес-

{3}

кого каучука, сопротивление интенсификации в азотной промышленности и в производстве серной кислоты, торможение комплексной механизации в угольной промышленности; е) саботаж мероприятий по технике безопасности и охране труда, срыв культурно-бытового строительства (Кемерово, Средуралмедьстрой); ж) противодействие стахановскому движению, попытки дезорганизовать работу путем создания многочисленных производственных «неполадок» и неразберихи, озлобляющих рабочих и провоцирующих их недовольство; з) прямое расхищение социалистической собственности и обворовывание казны.

На железнодорожном транспорте — а) установление и культивирование предельчески-низких норм пропускной способности железных дорог, превращение теории предела,— теории невозможности при существующей технической вооруженности ж.-д. транспорта увеличения пропускной способности, погрузки, выгрузки,— в знамя-платформу троцкистской борьбы за срыв всех государственных планов погрузки, выгрузки и перевозок; б) подрыв мероприятий по техническому перевооружению транспорта — противодействие введению автоторможения, паровозов ФД, конденсационных паровозов, теплой промывки, срыв и затяжку строительства линии Москва-Донбасс, вторых путей Валуйки-Пенза и т. д; в) организацию крушений с человеческими жертвами путем прямой шпионской диверсии, разрушений путевого хозяйства, паровозов, вагонов, намеренного приема поездов на занятый путь, отправление поездов на занятые перегоны и т. д.; г) подготовку диверсий к началу войны, в том числе зашивки важнейших для обороны железнодорожных узлов; д) некомплексное, нестандартное снабжение железнодорожного транспорта запасными частями и материалами; у) противодействие стахановскому движению и мероприятиям по улучшению материально-бытовых условий рабочих.

Несмотря на то, что врагам народа — японо-немецко-троцкистским агентам — не удалось сорвать успешного роста социалистического хозяйства, они своими вредительскими актами нанесли несомненный вред промышленности и транспорту. Будучи разоблаченными и наголову разбитыми в открытой борьбе против строительства социализма в нашей стране, потеряв возможность открыто и легально подрывать социалистическое хозяйство, японо-немецко-троцкистские агенты повели свою борьбу замаскированным, глубоко конспиративным, вредительским, шпионско-диверсионным путем.

Главными причинами того, что троцкистские вредители, диверсанты и шпионы в продолжение ряда лет могли вести свою подлую, подрывную работу и не быть разоблаченными являются:

а) Узкое делячество значительной части хозяйственников, инженеров, техников-коммунистов, их аполитизм, замыкание в узко-хозяйственные дела, отрыв от партий-политических задач, и, как следствие всего этого — политическая близорукость, б) Отсутствие большевистской проверки работников и слабая работа над политическим воспитанием хозяйственно-технических кадров, в) Отсутствие большевистской бдительности, самоуспокоенность, обывательское благодушие, стремление «жить поспокойнее», «либеральное» отношение к недостаткам в работе, слабое развитие критики и самокритики, борьбы с бракодельством, авариями и крушениями, г) Бюрократическое извращение принципа единоначалия, сводящееся к тому, что многие хозяйственные руководители считают себя на основании единоначалия совершенно свободными от контроля общественного мнения масс и рядовых хозяйственных работников, не прислушиваются к голосу хозяйственно-производственного актива, не считают нужным опереться на этот актив, отрываются от актива и тем самым лишают себя поддержки актива в деле выявления и ликвидации недостатков и прорех, используемых врагами для их диверсионной работы.

Подрывной работе троцкистов-шпионов-вредителей способствовали кроме того оставшиеся по старой привычке и не выкорчеванные до конца «обычные недочеты»,— нарушение дисциплины, нарушение технических инструкций и приказов при крайней недостаточной проверке исполнения,

{4}

отсутствие на некоторых предприятиях промышленности и ж.д. транспорта твердого производственного порядка, слабое наблюдение за точным исполнением существующих правил технической эксплуатации.

Пленум ЦК ВКП(б) устанавливает также, что за последние годы ослабела партийно-политическая работа в парторганизациях промышленности и транспорта. Собрания первичных парторганизаций промышленности и ж.д. транспорта преимущественно обсуждают некоторые мелкие хозяйственные вопросы и исключительно слабо занимаются вопросами политическими, равно как вопросами политического воспитания коммунистов и беспартийных масс. В работе ряда политотделов ж.д. транспорта имеет место ослабление партийно-политической работы и отрыв от жизни и работы первичных парторганизаций. Партийные активы собираются редко и проходят без серьезной критики и самокритики.

Наконец, пленум ЦК ВКП(б) не может пройти мимо того нежелательного явления, что само выявление и разоблачение троцкистских диверсантов, после того, как диверсионная работа троцкистов стала очевидной, происходило при пассивности ряда органов промышленности и транспорта. Разоблачали троцкистов обычно органы НКВД и отдельные члены партии-добровольцы. Сами же органы промышленности и в некоторой степени также транспорта не проявляли при этом ни активности, ни тем более — инициативы. Более того, некоторые органы промышленности даже тормозили это дело.

В целях ликвидации последствий диверсионно-вредительской деятельности немецко-японо-троцкистских агентов и искоренения причин, делающих возможной подрывную работу фашистской агентуры, пленум ЦК ВКП(б) считает необходимым осуществление следующих мероприятий:

I По тяжелой промышленности

Химическая промышленность

1. Поручить НКТП и Народному Комиссариату Оборонной Промышленности к 1 мая 1937 г. ввести на предприятиях химической промышленности, в первую очередь, на азотных и военно-химических заводах, строго регламентированный режим эксплуатации и контроля производства, знание которого обязательно для всех без исключения работников данного производства, как необходимое условие для допущения на рабочее место, и отступление от которого без разрешения начальника Главного управления является уголовно наказуемым.

2. По каждой аварии, вызывающей остановку или выход из строя агрегатов, проводить расследование специальной технической комиссией из политически надежных людей, назначаемой народным комиссаром, для установления действительных причин и обстоятельств аварии, установления виновных, разработки мероприятий, исключающих возможность повторения аварии, и распространения этих мероприятий на другие заводы.

3. Предложить хозяйственным руководителям и местным партийным и профсоюзным организациям провести широкую работу по разъяснению всему персоналу химических предприятий важности строгого соблюдения вводимой регламентации производственного процесса с точки зрения охраны труда и сохранения социалистической собственности.

4. Для постоянного содержания в полном порядке оборудования действующих химических заводов НКТП к 1 мая 1937 г. пересмотреть паспортизацию аппаратуры, определив сроки службы аппаратов, и установить точную систему планово-предупредительного ремонта аппаратуры; пересмотреть систему оплаты рабочих, ведущих планово-предупредительный и капитальный ремонт, с тем, чтобы зарплата определялась временем фактической службы оборудования и качеством произведенного ремонта.

{5}

5. Считая, что одним из важнейших факторов предупреждения возможности диверсионных актов на химических предприятиях, наиболее эффективного обеспечения охраны труда и производства, а также соблюдения эксплуатационных инструкций, является вполне достаточное знание обслуживающим персоналом производственных процессов и агрегатов, признать необходимым: а) к концу 1938 г. заполнить все рабочие места на особо ответственных и взрывоопасных агрегатах работниками, являющимися вполне преданными Советской власти и имеющими специальное средне-техническое образование; б) к 1 мая 1937 г. пересмотреть программы технической учебы рабочих этих категорий, в целях доведения их знаний до уровня техника; в) усилить политическую и техническую подготовку кадров инженеров-химиков, инженеров-механиков, мастеров и рабочих для узкооборонных объектов, разместив их в мирное время на тех же комбинатах, с обязательной производственной практикой на узкооборонных объектах не реже одного раза в год.

6. НКТП разработать вопросы использования оборонных предприятий по химии, находящихся в настоящее время на консервации, и организации на них производства продукции, соответствующей потребностям мирного времени.

7. Учитывая, что военная химия, как один из основных факторов обороноспособности Советского Союза, была объектом преступной вредительской и диверсионной деятельности антисоветского троцкистского центра, создать комиссию вполне проверенных людей из представителей НКТП, НК Оборонной промышленности, НКО, Наркомлеса, Наркомлегпрома и отдельных специалистов для разработки следующих вопросов: а) полного и комплексного выполнения намеченной программы производства химических продуктов для военного времени со стороны всех отраслей промышленности, предприятий и цехов; б) правильности географического размещения намеченных точек производства продуктов, полупродуктов и вспомогательных материалов; в) разработки плана комплексного производства боевых продуктов и полупродуктов на ближайшие пять лет; г) определения размеров необходимых капиталовложений и очередностей финансирования; д) установления такого порядка укомплектования в военное время военно-химических заводов проверенными и выдержанными политически рабочими, служащими и техническими кадрами, который исключал бы возможность попадания на указанные заводы вредителей и диверсантов.

8. К 1 июля 1937 г. пересмотреть проекты всех ново строящихся и реконструируемых химических предприятий, учтя новейшие достижения науки и техники, опыт стахановцев, обеспечив безопасность труда, комплексное использование сырья и всех получаемых в процессе производства продуктов, наиболее полную механизацию всех производственных процессов.

9. Запретить всякие изменения утвержденных проектов заводов, цехов и отдельных конструкций на химических предприятиях без разрешения народного комиссара.

10. Пересмотреть систему оплаты проектировщиков, работников опытных установок и научно-исследовательских организаций, с тем, что размеры оплаты должны устанавливаться в зависимости от качества технологической схемы, конструкции аппаратуры и совершенства технологического процесса.

11. Считая первостепенной задачей решительную борьбу с травматизмом, предложить соответствующим Главным управлениям и ЦК профсоюзов в двухмесячный срок пересмотреть все положения об охране труда и технике безопасности, особенно во взрывоопасных цехах, широко привлекая к разработке данных мероприятий инженеров, техников и рабочих, занятых у этих агрегатов.

12. НКТП к 1 июня 1937 г. представить разработанный план оборудования существующих коксо-химических цехов, предусмотрев работы, обеспечивающие полное улавливание и переработку химических продуктов коксования.

{6}

13. Запретить в дальнейшем пуск в производство коксовых установок без одновременного пуска установок для улавливания и переработки химических продуктов.

14. Поручить НКТП к 1 июля 1937 г. разработать вопросы комплексного использования отходов, получаемых на предприятиях коксо-химической, органической химии, основной химии, нефтяной, резиновой промышленности и цветной металлургии.

Каменноугольная промышленность

15. По Кузбассуглю. а) Запретить применение систем горных работ зонами с обрушением и камерами с самопосадкой (естественным обрушением), как систем разработок, способствующих возникновению подземных пожаров на нижних пластах, б) Допустить на верхних горизонтах разработку мощных пластов с искусственным обрушением кровли и с обортовкой провалов, в) Разработку мощных пластов на нижних горизонтах производить исключительно с закладкой, широко применяя самотечную закладку. Под пластами — очагами пожаров — применять пневматическую закладку, г) Приступить немедленно к ликвидации подземных активных пожаров с тем, чтобы тушение их было закончено не позднее 1 января 1938 г., детально разработав к 1 апреля 1937 г. мероприятия по тушению пожаров (календарный план тушения, способы быстрейшей заиловки очагов пожаров, сооружение водоемов).

16. По Востсибуглю. Там, где пласт состоит из двух слоев и между слоями залегает пустая порода и где до сих пор вырабатывался только верхний слой, во избежание потерь угля и предупреждения пожаров, считать необходимым разрабатывать оба слоя угля со следующим порядком выемки слоев: а) На старых шахтах доработать верхний слой до границ шахтного поля, а нижний слой выбирать от границ шахты до ствола, б) На новых шахтах, в виде опыта, поставить вопрос выемки обоих слоев от границ к стволу шахты.

17. По технике безопасности. а) Главной горно-технической инспекции НКТП обеспечить тщательный систематический контроль за состоянием горных работ и неукоснительным выполнением правил безопасности, привлекая нарушителей к строгой ответственности, б) Установить, что всякий случай аварий с человеческими жертвами расследуется специальной комиссией, назначаемой народным комиссаром, в) Главуглю и угольным трестам принять специальные меры к восстановлению и приведению в порядок всех основных и вентиляционных путей (выработок) и обеспечению запасных выходов для всех лав.

18. По режиму работ шахт. а) К 1 июня 1937 г. издать правила технической эксплуатации шахт, регламентирующие основные положения режима горных работ шахт и эксплуатацию механизмов, б) Установить к 20 марта 1937 г., что списание участков шахт как непригодных к выемке может производиться только приказом начальника главка, на основе результатов детальных разведок участков, подтвердивших непригодность запасов участка к эксплуатации, в) Главуглю ввести к 20 марта 1937 г. порядок, при котором на каждой шахте был бы утвержден план эксплуатации всего шахтного поля до конца работ шахты, с указанием последовательной выемки отдельных участков, г) Главуглю немедленно установить порядок хранения, выдачи и расхода динамита на шахтах, при котором была бы исключена всякая возможность использования динамита не по прямому назначению и оставления в шпурах невзорвавшихся патронов.

19. По подготовительным работам. На основании утвержденного Наркомом тяжелой промышленности годового плана подготовительных работ, Главуглю и угольным трестам к 1 апреля 1937 г. установить планы подготовительных работ по каждой шахте и тресту в целом, обеспечивающие бесперебойную работу шахты, исходя из принятых систем работ. Особое внимание обратить на работу по углубке стволов и переходу на нижние горизонты.

{7}

20. По шахтному строительству. Учитывая накопленный опыт, повышение квалификации шахтостроителей, улучшение материального снабжения и применения механизации процессов строительства, считать необходимым сократить сроки строительства шахт в Донбассе и Кузбассе с 4–5 лет до 2–2,5 лет и в Подмосковном бассейне с 2–3 лет до 12–15 месяцев, для чего предложить НКТП пересмотреть план закладки шахт в 1937 г., проведя концентрацию всех средств (людских, денежных и материальных), для выполнения указанных сроков строительства.

21. По механизации. Считать центральной задачей работников угольной промышленности полную механизацию всех процессов производства: выемки угля, доставки, откатки и погрузки угля на поверхность. Главуглю и угольным трестам установить по каждой шахте календарный план ввода в эксплуатацию механизмов (электровозов, врубовых машин, ленточного транспорта, устройство бункеров на поверхности и т. п.). Отмечая, что один из наиболее трудоемких процессов — погрузка угля в забое — еще не механизирован, обязать НКТП в 1937 г. разработать рациональные конструкции специальных механизмов до погрузке угля и провести опытные работы на шахтах с тем, чтобы в 1938 г. широко осуществить механизацию этого процесса. Ввиду того, что подготовительные работы, вследствие слабой механизации, в ряде случаев лимитируют добычу, считать необходимым полную механизацию всех процессов прохождения подготовительных работ путем применения врубовых машин, комбайнов, электросверл, транспортеров, скреперных грузчиков и др. механизмов.

НКТП в 10-дневный срок доложить ЦК ВКП(б) о состоянии строительства Кемеровского химкомбината, Уралвагонстроя и Средуралмедьстроя, наметив конкретные мероприятия по ликвидации на этих строительствах последствий вредительства и диверсии с тем, чтобы обеспечить пуск этих предприятий в установленные сроки.

II

По железнодорожному транспорту Обеспечение безопасности движения поездов

1. Обязать НКПС и всех руководящих работников железнодорожного транспорта сосредоточить все свои силы в 1937 г. на обеспечение безаварийной работы железнодорожного транспорта. Начальники дорог,— в первую очередь Южно-Уральской, им. Кагановича, Омской, Томской, Северо-Кавказской, Юго-Восточной, Московско-Донбасской, Юго-Западной, Южной, им. Дзержинского, им. Ворошилова, Закавказской, Казанской, им. Куйбышева, Оренбургской, Восточно-Сибирской, Амурской — должны в течение двух месяцев обеспечить оздоровление очагов повторяющихся крушений, организовать всех честных работников станций, депо, участков, дистанций на борьбу за безаварийную работу и обеспечение работы дорог по установленному графику движения. НКПС и начальникам дорог усилить контроль за точным выполнением правил технической эксплуатации железных дорог, приказов, распоряжений, технических инструкций с тем, чтобы лишить возможности осколки троцкистско-шпионских вредителей и прочих контрреволюционных элементов маскировать свою подлую подрывную работу «привычным» невыполнением приказов, расхлябанностью дисциплины и бракодельской работой недобросовестных работников.

2. НКПС установить институт ревизоров по безопасности движения — участковых, дорожных и главного ревизора НКПС, персонально утверждаемых Народным комиссаром путей сообщения. Назначить в первую очередь ревизоров на решающие участки важнейших направлений и по мере подбора квалифицированных работников назначать и на остальные участки. Основной задачей ревизоров по безопасности движения поставить контроль за выполнением правил технической эксплуатации железных дорог

{8}

и всех приказов и распоряжений НКПС по обеспечению безопасности движения поездов во всех отраслях ж.-д. транспорта — движения, паровозной, вагонной, пути и др.

3. Ликвидировать существующий неудовлетворительный порядок расследования причин крушений, при котором первоначальное расследование и составление акта о крушении производится местными и дорожными комиссиями, состоящими из представителей служб. Установить, что первоначальное составление на месте акта о причинах крушения производится участковым ж.-д. прокурором или, в случае его отсутствия, районным прокурором ближайшего территориального района совместно с представителем НКВД и ревизором по безопасности движения с тем, чтобы дальнейшее следствие велось в установленном судебно-следственном порядке. Считать необходимым для ускорения и улучшения дела расследования крушений расширение сети участковых ж.-д. прокуроров. Одновременно с производством расследования прокуратурой, начальники дорог и служб должны разбирать причины каждого крупного крушения и принимать необходимые организационные, хозяйственные и технические мероприятия для предотвращения повторения крушений.

4. По паровозному хозяйству. Ввести для приемки отремонтированных паровозов в основных паровозных депо приемщиков, подчиненных НКПС. Возложить на приемщиков НКПС контроль за точным соблюдением при ремонте паровозов и технических условий ремонта (недопущение резкого расхолаживания паровозов, недопущение чеканки дымогарных и жаровых труб на горячих паровозах, тщательный надзор за качеством ремонта инжекторов, насосов и пресс-масленок, наблюдение за исправностью манометров, водомерных стекол, предохранительных клапанов и т. п.). Акт приемки паровоза после деповского ремонта (промывки, подъемки) должен подписываться приемщиком НКПС, начальником депо и старшим машинистом паровоза.

НКПС пересмотреть правила ремонта паровозов на заводах и в депо, установить точные гарантийные сроки работы решающих частей паровоза, установить порядок клеймения ответственных частей паровоза (колесных пар, дышел, крейцкопфов, параллелей, кулис, насосов, инжекторов, пресс-масленок, рессор, стяжек между паровозом и тендером и др.) и запись в паспорт — книгу ремонта паровоза, кто производил ремонт на заводе и в депо. Установить должность машинистов-инструкторов, утверждаемых наркомом, работу которых сосредоточить на проверке и инструктировании машинистов. Отобрать в качестве машинистов-инструкторов квалифицированных стахановцев-кривоносцев и лучших из машинистов-наставников. НКПС в трехмесячный срок произвести проверку по основным депо выполнения приказа № 183, в частности пункта об утверждении начальником депо заявки на ремонт.

5. По вагонному хозяйству. Ввести порядок клеймения колесных пар, который бы позволял установить точную ответственность вагоно-ремонтного пункта или вагонного депо за произведенный ремонт или освидетельствование колесной пары; установить на каждом вагонном депо и части вагоно-ремонтных пунктов должность колесного мастера по освидетельствованию, ремонту и клеймению колесных пар. Выпуск вагона из ремонта в вагоно-ремонтном пункте и депо должен происходить обязательно с участием приемщика по вагонам НКПС. Установить, что старшие сменные технические осмотрщики сортировочных, грузовых и распорядительных станций должны утверждаться начальником дороги. Ревизорам по безопасности движения проводить периодическую ревизию сданных техническим осмотрщиком сформированных поездов. Пересмотреть в сторону сокращения сроки строительных работ по Дарницкому, Линозовскому, Попаснянскому и Канашскому вагоно-ремонтным заводам. НКПС проверить в месячный срок организацию производства и технологические процессы этих заводов, в целях устранения последствий вредительского проектирования заводов.

6. По путевому хозяйству. Проверить к 15 мая все аварийные очаги

{9}

дистанций пути и в первую очередь на дорогах особо зараженных вредительством (Южно-Уральской, Ленинской, им. Кагановича, Казанской, им. Ворошилова, Юго-Западной, Томской и Северо-Кавказской). НКПС установить сроки ликвидации всех неисправностей,— изъятие дефективных рельс, скреплений, шпал, выправку толчков и перекосов на карточках, регулировку зазоров и т. д. и обеспечить оздоровление этих аварийных очагов.

Проверить соответствие действительного состояния пути с составленными актами приемки и паспортами участков пути, реконструированных или отремонтированных в 1935–1936 гг., в особенности состояние земляного полотна (балластные корыта и пучины), количество и качество уложенного балласта. Ввести паспорта на существующие карьеры с явно негодным балластом и открыть новые карьеры, установив обязательный анализ балласта перед укладкой его в путь. НКПС утверждать план ремонта пути не только по важнейшим направлениям, но и по дистанциям, а в отдельных случаях даже по наиболее острым околодкам, не распыляя рельс, шпал, других материалов на капитальный или средний ремонт пути разрозненными километрами. Провести проверку состава путевых обходчиков, особенно на главных направлениях, привлечь на работу в качестве путевых обходчиков демобилизованных красноармейцев. Разработать практические мероприятия, обеспечивающие уменьшение текучести обходчиков.

7. НКПС проверить сеть снабженческих органов и искоренить некомплексную засылку запасных частей и материалов. НКПС совместно с Наркомтяжпром разработать мероприятия, обеспечивающие высококачественное и комплексное изготовление запасных частей и материалов для ремонта паровозов, вагонов и пути.

Важнейшие узлы оборонно-хозяйственного значения и их строительство

8. Предложить НКПС взять под особое наблюдение важнейшие железнодорожные узлы оборонно-хозяйственного значения. Разработать специальную инструкцию по работе этих узлов, гарантирующую от злоумышленной зашивки станций.

9. Проверить личный состав узлов оборонно-хозяйственного значения, в первую очередь связанный с движением поездов: начальников и дежурных по станции, стрелочников, диспетчеров, начальников депо и мастеров по ремонту, дорожных мастеров, осмотрщиков вагонов. Заменить ненадежных людей и подобрать на эти узлы, как на руководящую, так и на рядовую работу политически надежных работников. Разработать практические мероприятия по борьбе с текучестью этих работников на узлах. Технически переподготовить всех работников указанных узлов на знание ими условий работы узла в военное время.

10. НКПС установить в двухмесячный срок насколько каждый из указанных ж.-д. узлов технически правильно построен и насколько он приспособлен для выполнения своей задачи в военное время, в частности: наличие и устройство обходных путей на важнейших узлах; обеспеченность узлов элементарными средствами противовоздушной и противохимической обороны; обеспеченность узлов ручными переводными рукоятками при переходе с электрической централизации стрелок на ручное управление; обеспеченность средствами быстрой ликвидации порчи поворотных кругов в веерном депо и кранами, на случай порчи угольных эстакад; состояние продовольственных, изоляционных и дезинфекционных пунктов, обеспеченность их личным составом и оборудованием; возможность и необходимость сооружения подземных командных пунктов на станции. Представить через 3 месяца по этим вопросам специальный доклад в Комиссию Обороны.

11. Установить порядок, по которому все проекты железнодорожного строительства, как индивидуальные, так и типовые, до их утверждения

{10}

в установленном порядке, рассматриваются специальной технически-экспертной комиссией при Народном комиссаре путей сообщения. Ввести институт строительных ревизоров, осуществляющих ревизию за точным соблюдением технических условий и качеством строительных работ, а также надзор за содержанием, ремонтом и эффективным использованием экскаваторов и других строительных механизмов. Обязать НКПС устанавливать точные графики сроков строительства, особенно важнейших объектов, проверяя их выполнение ежемесячно и принимая немедленные меры исправления в случае срыва сроков строительства. Установить, что все исполненные строительные работы должны приниматься либо специально назначенными приемщиками, либо заказчиком по акту, в котором должно отмечаться качество исполненных работ.

Кадры

12. Предложить НКПС, начальникам дорог и политотделов дорог в 6 месячный срок провести тщательную проверку соответствия работников, связанных с движением поездов, предъявляемым к ним требованиям, начав с наиболее засоренных участков, где вскрыто троцкистско-шпионское вредительство. Предложить НКПС, начальникам дорог и политотделов дорог улучшить дело аттестации работников и, в первую очередь, в 3-месячный срок провести аттестацию работников управлений дорог, дежурных по станциям, старших стрелочников, дорожных мастеров и мастеров по ремонту паровозов и вагонов.

13. Предложить НКПС в месячный срок расширить перечень командных должностей, которые должны обязательно назначаться лично соответствующим начальником. Систематически искоренять практику назначений без должной проверки и не допускать подмену подбора и ознакомления с работником формальной подписью приказов. Для замены негодных работников шире практиковать выдвижение молодых инженеров и техников и выделившихся своей работой практиков.

14. Для переподготовки наличных кадров, показавших себя на практической работе, но нуждающихся в пополнении своих знаний, а также для подготовки пригодных к выдвижению новых работников, в том числе и стахановцев-кривоносцев, предложить НКПС организовать краткосрочные курсы при НКПС на 1000 человек и сеть курсов на дорогах от 200 до 400 человек на дорогу с подразделением по отраслям (паровозное отделение, путейное отделение и т. п.). Курсы организовывать при институтах НКПС — Московском, Ленинградском, Харьковском, Ростовском, Тбилисском, Ташкентском, Томском и на тех дорогах, где имеются кадры преподавателей на самих дорогах.

15. Установить особый порядок приема и увольнения работников, связанных с движением поездов, а именно: а) Воспретить впредь прием на эти должности имеющих судимость за крушения, вредительство, антисоветскую агитацию, уголовные преступления, лишенных по суду избирательных прав, удаленных с других предприятий в порядке чистки, за воровство, за злостное нарушение трудовой дисциплины и дезорганизацию производства, административно-высланных, перебежчиков. Исключения допускаются лишь с разрешения наркома, б) Для тщательной проверки всех принимаемых на должности, связанные с движением поездов (за исключением руководящих работников, утверждаемых по особой номенклатуре соответствующим начальником), организовать в отделениях движения, пассажирских, паровозного хозяйства, на вагонных участках, дистанциях пути и связи, а также в основных паровозных депо и на 350 крупнейших станциях отделы приема и увольнения работников. Начальника этого отдела назначать помощником начальника соответствующей хозяйственной единицы. Такие же отделы создать в управлениях дорог и в НКПС. в) НКПС разработать инструкцию о порядке приема и увольнения. Списки уволенных по распоряжению НКПС с запрещением работать на железнодорожном транспорте публиковать в газете «Гудок» и в дорожных газетах.

{11}

16. Ввести единое удостоверение железнодорожника, выдаваемое взамен паспорта, который должен сдаваться при поступлении на железнодорожный транспорт в отдел приема и увольнения, где и храниться в течение всего времени службы работника на железнодорожном транспорте. Ввести единую трудовую книжку для всех без исключения работников железнодорожного транспорта, являющуюся единственным документом прохождения службы на железнодорожном транспорте и удостоверяющим трудовой стаж работника для получения пенсии по старости, инвалидности и т. д.

17. Для большей устойчивости руководящих кадров на ж.-д. транспорте предложить НКПС в 2-месячный срок разработать предложения о присвоении персональных званий работникам ж.-д. транспорта, знаках различия и форме для инженерно-хозяйственных, политотдельских и обслуживающих работников.

Политотделы и партийно-политическая работа

18. Политотделы ж.-д. транспорта обязаны до конца разоблачить и изгнать из партийных организаций и предприятий транспорта остатки троцкистских вредителей и все элементы, способные на диверсионно-вредительские акты. Политотделы обязаны сосредоточиться на партийно-политической работе и на политической проверке кадров, развернуть в партийных организациях железнодорожного транспорта большевистскую самокритику, добиваясь немедленного исправления всех вскрытых недостатков. Начальники политотделов и хозяйственные руководители должны внимательно прислушиваться ко всем сигналам, идущим снизу, тщательно проверять каждый факт, принимать меры к устранению обнаруженных недостатков и сообщить о результатах проверки поднявшим вопрос рабочим.

19. Политическому управлению НКПС в течение апреля, мая и июня 1937 г. провести дорожные партийные конференции с отчетами начальников политотделов об их работе. До созыва партийных конференций начальники политотделов дорог и отделений обязаны отчитаться о своей работе перед первичными партийными организациями дороги. Перед созывом дорожных партийных конференций провести перевыборы партийных комитетов первичных партийных организаций.

20. Институт парторгов, назначаемых политуправлением НКПС и утверждаемых ЦК ВКП(б), сохранить только на 200 важнейших узлах по особому, утверждаемому ЦК ВКП(б), списку. На остальных предприятиях транспорта перейти к избираемым партийными организациями секретарям партийных комитетов.

21. Обязать политотделы систематически собирать собрания узловых и дорожных партийных активов, на которых ставить отчеты начальников политотделов и хозяйственников об их работе. Практиковать также доклады политотделов и хозяйственников на рабочих собраниях.

22. На железнодорожных узлах и станциях создать узловые и станционные партийные организации, объединяющие коммунистов всех служб. Руководство этими организациями возложить на политотделы отделений.

23. Не допускать отрыва железнодорожной парторганизации от территориальной организации, установить большую связь политотделов с территориальными парторганизациями. Партийные организации со своей стороны должны выделять докладчиков на собрания железнодорожников, пропагандистов, вникать по существу в работу ж.-д. парторганизаций, в постановку пропаганды и агитации на железнодорожном транспорте и т. д.

24. Обязать политотделы железнодорожного транспорта внимательнее ознакомиться с исключенными из партии за пассивность, неуплату членских взносов и по другим аналогичным причинам, организовать беседы персонально с каждым из них, привлечь их к общественной работе, а лучших из них — стахановцев, вполне политически проверенных и преданных делу большевистской партии, вовлечь в группы сочувствующих ВКП(б). Одновременно усилить работу по политическому воспитанию железнодорожников.

{12}

III

ЦК ВКП(б) считает, что уроки вредительства, диверсии и шпионажа троцкистско-фашистских агентов в равной мере обязательны для всех отраслей хозяйства и наркоматов Союза ССР — Наркомсвязи, Наркоминдела, Наркомлеса, Наркомвнуторга, Наркомпищепрома, Наркомвода, Наркомлегпрома, Наркомата обороны, Наркомата оборонной промышленности, Наркомзема, Наркомсовхозов, Наркомфина, Госплана и Наркомвнешторга, в которых действия японо-немецко-троцкистских агентов также имели место. Все наркоматы должны строго учесть уроки шпионажа и вредительства и на основании настоящего постановления пленума ЦК ВКП(б) разработать меры разоблачения и предупреждения вредительства и шпионажа по своему наркомату и представить в месячный срок на утверждение в Политбюро ЦК и Совнарком СССР. Главная задача наркоматов состоит в том, чтобы выкорчевать до конца японо-немецко-троцкистских агентов. В особенности это необходимо теперь, в связи с тем, что фашизм, готовящий войну, ищет и будет искать всевозможных путей и способов создания в СССР шпионских, вредительских и диверсионных организаций, используя троцкистов, ставших его наемной агентурой. Все это требует резкого улучшения и поднятия на высшую ступень политического хозяйственно-технического руководства, начиная с наркомата и кончая первичным хозяйственным органом.

Для этого необходимо: а) При подборе кадров оценивать работника не только по технической и хозяйственной его квалификации, но и по его политической подготовленности и выдержанности, его активности и умению воспитывать кадры в духе преданности Советской власти, б) Смело выдвигать молодых, энергичных, стремящихся вперед, технически подготовленных и политически воспитанных работников, в) Повышать техническую квалификацию работников в соответствии с требованиями технического прогресса и вести неустанную борьбу за совершенствование техники, за стахановское использование всего оборудования, непримиримо искореняя все проявления технической отсталости и консерватизма, г) В целях повышения политической квалификации руководящего состава наркоматам организовать трех-четырехмесячные политические курсы переподготовки кадров, д) В целях наилучшего использования опыта низовых работников, стахановцев и рабочих и развертывания критики и самокритики обязать все наркоматы, их органы на местах и предприятия собирать регулярно ежемесячные активы (в наркомате, главке, дороге, заводе, шахте, станции и т. д.). На этих активах заслушивать и обсуждать доклады руководителей о важнейших решениях партии и правительства и руководящих указаний наркомата.

ЦК ВКП(б) выражает уверенность в том, что многомиллионные кадры рабочих, инженеров, техников и хозяйственников — партийных и беспартийных — тяжелой промышленности, железнодорожного транспорта и всех наркоматов по-большевистски учтут все уроки вредительской, диверсионной и шпионской работы троцкистов, быстро ликвидируют ее последствия и еще с большей энергией и сплоченностью вокруг партии и Советской власти возьмутся за разрешение стоящих перед нами задач.

2 марта 1937 года. Вечернее заседание

Андреев (председательствующий). Заседание открывается. Слово для доклада по п/п «в» имеет т. Ежов [Стенограмма вечернего заседания за 2 марта в стенографический отчет не включалась. Выступление Ежова публикуется по неправленной стенограмме.].

Ежов.

Товарищи! На пленуме ЦК нашей партии в такой плоскости доклад Наркомвнудела поставлен впервые. ЦК партии счел необходимым поставить этот доклад, потому что уроки чудовищного троцкистско-зиновьевского заговора изменников родины касаются и органов Наркомвнудела, если не в большей, то в одинаковой мере. Вы понимаете, конечно,

{13}

что постановка самого доклада вызвана не каким-либо чрезвычайным положением. Наоборот, мы более* чем когда-либо сильны, победа упрочения социализма есть фактор, который не может поколебать никакая враждебная сила.

Именно поэтому к нам, к органам Наркомвнудела, которые призваны охранять государственную безопасность в нашей стране, охранять завоевания революции, охранять завоевания нашего народа, охранять социализм,— мы предъявляем повышенные требования. Тов. Сталин назвал органы государственной безопасности передовым вооруженным отрядом нашей партии. Эта характеристика в полной мере остается и сейчас, с той лишь разницей... (Сталин. Приходится некоторую поправку сделать.) что к нам предъявляются более серьезные требования.

Я здесь хочу оговориться, что постановка доклада на пленуме ЦК может вызвать различную оценку. Я не исключаю того, что кое-кто не прочь будет свои собственные промахи и недостатки свалить на органы Наркомвнудела. Я не исключаю того, что если бы это гораздо шире стояло, то враги воспользовались бы и этим. Достаточно напомнить выступление Бухарина здесь, который пытался всю свою антисоветскую, мерзкую, подлую работу, в частности, объяснить недостатками работы Наркомвнудела. После этих предварительных замечаний, позвольте перейти к существу доклада.

Тов. Сталин в октябре месяце 1936 г. в своей телеграмме членам политбюро ЦК отметил, что органы Наркомвнудела с раскрытием антисоветского троцкистско-зиновьевского заговора запоздали по крайней мере на 4 года. Совершенно очевидно, товарищи, что этот провал в нашей работе должен быть как-то объяснен. Это обязывает нас самым тщательным образом, по-большевистски, с упорством и настойчивостью вскрыть действительные причины провала, проанализировать все факты с тем, чтобы на основе этих уроков улучшить нашу работу.

Значит ли это, товарищи, что в ЦК ранее не видел целого ряда недостатков в работе органов Наркомвнудела? Значит ли это, что ЦК не критиковал работу органов Наркомвнудела раньше? Конечно, нет. ЦК партии не только вскрывал и указывал на недочеты в работе органов Наркомвнудела, но давал совершенно исчерпывающие, конкретные директивы. Я здесь хочу остановиться на одной, чрезвычайно важной директиве и постановлении ЦК партии — это известная инструкция от 8 мая 1933 г., обращенная ко “всем партийно-советским работникам и органам ОГПУ, суда и прокуратуры. В чем смысл этой директивы, на которой я остановлюсь несколько позже. ,

Товарищи, наши органы ЧК часто любят сравнивать, в особенности в нашей чекистской среде, с разведками иностранных государств. Такое сравнение является совершенно неправильным, во-первых, потому, что социальная природа этих органов совершенно другая, во-вторых, по характеру их работы они совершенно несопоставимы. Органы ЧК, органы нашей государственной безопасности в течение многих лет нашей революции воспитывались на своеобразных методах работы, т. е. в первые годы революции, в особенности при массовом применении контрреволюционных методов, применительно к этим массовым выступлениям строились и работа, и методы работы, и воспитывались соответствующим образом ее работники. В годы ликвидации кулачества как класса эти методы массовой работы, массовой операции и сопутствующая этим методам вся организационная, агентурная, следственная и другая работа — они тоже были довольно широки, т. е. органы Наркомвнудела в течение очень продолжительного времени имели относительно широкий фронт врагов. Однако, по мере упрочения социализма, по мере роста наших успехов вражеский фронт изо дня в день суживался. Враг уже не мог выступать открыто, он должен был конспирироваться, он должен был уходить в подполье, он должен был маскировать свою двурушническую работу для того, чтобы иногда под советской фразеологией скрыть свою подлую работу. Враг начинает применять типичные для шпионов, для диверсантов, для провока-

{14}

торов методы внешней лояльности, а на деле глубоко уходит в подполье с тем, чтобы исподтишка вредить нашему советскому строю.

И вот, товарищи, ЦК партии в 1933 г., как я говорил, на основе всех этих анализов, всей обстановки в стране издал инструкцию, в которой резко критикует практику массовых арестов, дает совершенно исчерпывающий анализ, почему эта практика сейчас является вредной и главный упор ставит на то, что такая практика, по существу, бьет мимо цели, т. е. она не вскрывает действительного врага. Одновременно ЦК партии в этой инструкции подчеркивает о росте активных методов борьбы врага, количественно меньшего, ограниченного, однако перешедшего к методам более подрывной антисоветской работы. ЦК в этой инструкции в связи с этим, писал следующее: «Поэтому не может быть и речи об ослаблении нашей борьбы с классовым врагом. Наоборот, наша борьба должна быть всемерно усилена, наша бдительность — всемерно заострена. Речь идет, стало быть, об усилении нашей борьбы с классовым врагом. Но дело в том, что усилить борьбу с классовым врагом и ликвидировать его при помощи старых методов работы — невозможно в нынешней новой обстановке, ибо они эти методы изжили себя. Речь идет, стало быть, о том, чтобы улучшить старые способы борьбы, рационализировать их и сделать наши удары более меткими и организованными». То есть ЦК прямо осуждал те методы массовых репрессий и массовых операций, которые проводились, и ставил вопрос о том, что надо рационализировать нашу работу, перестроить ее таким образом, чтобы громить действительного врага. Такова, товарищи, была директива ЦК нашей партии. Как видите, речь шла не об ослаблении борьбы. Наоборот, речь шла об ее усилении, об изменении методов нашей работы.

Что же мы имеем на самом деле? Сумели ли мы за эти годы перестроить нашу работу в направлении тех директив, которые ЦК дал Наркомвнуделу. Я должен сказать, товарищи, прямо, что до последнего времени мы пока что по-настоящему в нашей работе в этом направлении не перестроились. Автоматизм годами воспитанных кадров в этом направлении, он еще действует и люди продолжают работать по старинке. Приведу несколько фактов из этой области.

Факт первый. В 1935–1936 гг. Наркомвнуделом арестовано — я имею в виду только органами государственной безопасности, исключаю милицию и другие органы,— органами государственной безопасности было арестовано довольно значительное количество людей. Когда мы проанализировали преступления, по которым были арестованы эти люди, то оказалось, что 80% всех арестованных прямого отношения к Управлению государственной безопасности не имеют. Эти люди были арестованы за должностные преступления, за бытовые преступления, за хулиганство, мелкие кражи и т. д., т. е. это были люди, которые за свои преступления должны были арестовываться органами милиции или прокуратуры, а арестовывались они аппаратом Управления государственной безопасности. Естественно, товарищи, что такое огромное количество арестованных по органам ГУГБ, 80% из которых никакого отношения к работе ГУГБ не имеют, загружало аппарат Управления государственной безопасности, сковывало его работу, люди сидели только на следственных делах по этим мелким преступлениям и, конечно, не могли заняться ни работой с агентурой, ни следствием по делам действительно серьезных политических преступников. Кстати сказать, и в числе этих 80% арестованных, которые должны были арестовываться органами милиции, работа шла в значительной мере вхолостую, ибо из них 25% всех привлеченных получило такие наказания, которые показывают, что работали органы Наркомвнудела вхолостую, т. е. условные наказания получили, значительная часть была совсем освобождена и, наконец, незначительная часть получила небольшие сроки принудительных работ.

Товарищи, всем ясно, что при такой практике все дела, которые попадали в наши органы, дела действительно серьезных политических преступников велись поверхностно, их валили в общую кучу, чтобы только

{15}

поскорее довести дело до суда. Поэтому ряд серьезных преступников творил безнаказанно свою гнусную подпольную работу против советской власти. Для иллюстрации приведу такое дело. Правые террористы Слепков Владимир, Слепнев и другие в числе 30 человек были в 1933 г. привлечены в Ленинграде к ответственности за контрреволюционную работу, ставящую себе целью смену руководства ВКП(б) и устранение какими бы то ни было путями т. Сталина, т. е. преступления, которые квалифицируются по статье 58-11 — за террористическую работу. Виновными они себя признали. Каковы же результаты следствия? Результаты следствия, которое было проведено совершенно формально, кстати, эти люди оказались троцкистами, которые затем были расстреляны,— результаты следствия таковы — их освобождают со следующей мотивировкой: «Принимая во внимание тяжелое болезненное состояние главных обвиняемых... (Читает.) и сдать в архив». (Шкирятов. Это кто постановил?) Кто же может постановить? Особая коллегия постановила — коллегия ОГПУ или Особое совещание. Постановила: освободить, в результате 10 человек из-под стражи были освобождены. Кстати сказать, из этих людей Ширвин, Канин, Гайдаров и остальные сейчас сидят, частью осуждены на 10 лет, и после того, как были освобождены, они немедленно начали вести вновь контрреволюционную работу.

Другой пример можно привести, В 1933 г. была арестована известная группа И. Н. Смирнова — троцкистов в числе 87 человек, следствие было проведено так наспех и так небрежно — я об этом буду касаться еще в другой связи, что в результате 40 человек получили высылку в разные пункты Союза, 41 человек приговорены к заключению в изоляторе и лагерях, дела на 16 человек были пересмотрены в том же 1933 г. и заключение в изолятор было заменено ссылкой, 9 человек почему-то были совершенно освобождены через некоторое время. Кстати сказать, приговор по этой группе 87 был утвержден ЦК, вернее согласовывался с ЦК партии, и после согласования с ЦК без спроса у ЦК через некоторое время 9 человек вдруг освобождают совершенно.

Третий пример я могу привести. В январе уже 1936 г. после того, как был арестован эмиссар Троцкого Ольберг, когда началось следствие по делам троцкистов, уже тогда была достаточно ясная картина, что троцкисты и зиновьевцы перешли к активным методам борьбы, все-таки по ходатайству террористов Карева и Нестерова и многих других они досрочно освобождаются из тюрьмы и им предоставляется право свободного проживания за исключением некоторых промышленных центров. Как известно, Карев был арестован в мае или в июне вновь, Нестеров также или несколько позже, т. е. одновременно люди наносили удар, казалось бы, по вскрытой троцкистской организации и по наиболее активным троцкистам, правым и зиновьевцам и тут же их освобождали для того, чтобы они могли продолжать вести свою работу. Такова практика карательной политики. .Кажется ясно для вас, что она ничего общего не имеет с той директивой, которую ЦК партии дал в своей инструкции от 2 мая 1933 г., она идет вразрез с этой инструкцией. Это, товарищи, одна из серьезнейших причин провалов в нашей работе, которая непосредственно также влияла несомненно, на раскрытие троцкистско-зиновьевского заговора.

Об агентуре и следствии, как о причинах провала нашей работы. Вы, товарищи, понимаете, что в той обстановке сужения базы классового врага, когда он переходит к наиболее замаскированным методам работы, наиболее острым методом работы, вопросы агентуры являются центральными вопросами. Если правильно, что нет политического розыска и розыска вообще без агентуры, то тем более в нашей обстановке это, собственно, одно из центральных мест всей рационализации нашей работы, которую требовал ЦК, и надо было иметь ввиду, что одно дело вскрыть кулацкую массовую организацию в прошлое время, другое дело вскрыть диверсантов, шпионов, подрывников, которые прикрываются маской лояльности к советской власти. Здесь надо иметь агентуру квалифицированную, здесь надо иметь соответственно расставленную агентуру и хорошо подобранную.

{16}

Имели ли мы возможность создать агентуру, товарищи? Я должен сказать прямо, что ни одна, собственно, страна в мире не обладает такой возможностью в деле создания агентуры, как у нас, как внутри страны, так и за рубежом. Нет такой страны. Тем не менее, товарищи, как это ни тяжело, а надо сказать, что агентуры у нас, надлежаще поставленной агентуры и хорошо налаженной, которая изо дня в день руководится — не было. (Берия. Проверенной агентуры.) Да, проверенной агентуры не было. Что здесь было? Наркомвнудел увлекся количественными показателями агентуры и проводил вербовку агентуры больше кампанейским способом, нежели подбором людей. Вы сами понимаете, что такое кампанейское дело. Делалось это иногда очень просто. Вдруг нечаянно видели, что, предположим в такой-то области сектанты или попы какие-нибудь немножко активизировались. Спрашивают — есть ли у вас агентура? Нет. Директива: давай, вербуй агентуру. В три дня, в неделю доносят — навербовали 200 человек агентов. Самая сплошная кампанейщина. Ну, назвать это агентурой никак нельзя. И вот, в результате количественных увлечений Наркомвнудел располагал огромнейшей сетью агентов и осведомителей, которые на две трети, если не больше работали вхолостую, или не работали совсем.

Вот факты, товарищи, насколько несерьезно было отношение к агентуре. До 1935 г. никакого централизованного учета агентуры вообще не было. В 1935 г. централизованный учет агентуры был заведен. В результате этого проведенного учета Наркомвнудел обнаружил, что он обладает исключительно большой сетью агентов и осведомителей. Тогда дается директива о том, чтобы отсеять неработоспособную и расшифрованную агентуру. В результате этого отсева агентура убавляется сразу на 50%. К апрелю месяцу 1936 г. и эти оставшиеся 50% сократились еще на 50%. Ну, вы сами понимаете, что эта цифровая эквилибристика агентуры для разведки... (Голос с места. Не годится.) показала все-таки, что никакой устойчивой агентуры нет, что сегодня можно завербовать, завтра можно выбросить, не говоря уже о том, что вся система расшифровывает и работу, и метод и т. д.

Так что, как видите, с агентурой у нас тоже дело было неблагополучно. Если искать причины такого отношения или такой обстановки в работе с агентурой, то, я думаю, что главной, пожалуй, причиной является вот это своеобразное воспитание работников ЧК, которые привыкли работать на массовых операциях, массовым способом. Они к вербовке агентуры подходили массовыми мероприятиями. Вы понимаете, что вербовка кампанейская никуда не годится, не надо быть разведчиком, чтобы понимать это. Агентура должна быть подобрана, подготовлена — зачем нужна, как нужна. Так что в результате всего этого неимоверно разбухшая сеть агентуры работала вхолостую, ну, а чаще всего просто не работала до поры до времени. Бывало так, что агентура, ну, это уже связано с руководством агентурой, кстати сказать, я этого коснусь. Вы знаете, что без руководства агентурой, повседневного, кропотливого изо дня в день никакой серьезной работы нельзя провести. Во-первых, руководитель должен давать определенные указания агенту, как он должен вести работу, что должен вести, какие материалы он должен добывать. Только в этом случае она может быть ценной. Во-вторых, агентом нужно руководить, чтобы он нас не обманывал. Мы знаем, что среди агентуры есть не только наши люди, часто бывает мы вербуем и не наших людей, враждебных нам людей в прошлом. Если мы по-настоящему не будем ими руководить, не будем иметь с ним повседневной связи, то тогда нас будут обманывать. Вы понимаете, что при такой огромной сети руководить агентурой, конечно, невозможно трудно. У нас было такое количество агентуры, что трудно было наладить систематическую связь. Мало того, как правило этим руководством более серьезные, ответственные работники не занимались, агентурой занимались оперативные отделы — уполномоченные, помощники уполномоченных. Они давали задания, что агент должен дать тот или иной материал и в результате эти люди были загружены огромными потоками бумаги, идущими и от агентуры, уполномоченные путались в этих бумагах, .и где уж тут искать

{17}

организованной контрреволюции, дай бог справиться с тем, чтобы расшить все бумаги — трудненько было.

В результате всего этого дела я должен сказать, что пока агентуры было огромное количество, очень часто работа проходила вхолостую, а. зачастую работа стояла. Были такие случаи, когда агентура не работает, но вдруг мода появилась на что-либо, вызывают агента и говорят: что ты не даешь такие-то материалы. Агент старается доставать материал, пишет записку и вся эта работа проводится кампанейски. Как я уже сказал, агентуры было громадное количество. Среди этой агентуры, было громадное количество так называемых двойников-предателей. В особенности много было этих двойников в агентуре, работающей среди политических партий, среди троцкистов, зиновьевцев, меньшевиков и т. д. В одной только Московской области следствием было выявлено 65 человек агентов-предателей, которые систематически дезинформировали наши органы, отвлекали их внимание, направляя его совершенно в другую сторону. Однако, этого недостаточно, товарищи, они не по собственной инициативе занимались дезинформацией, они часто обсуждали в своей организации троцкистов, в своих группах составляли планы, давали задания, как дезинформировать наши органы. Вот например, один из агентов троцкистского центра Линьков показывает: (Читает.) «...посылка на работу на периферию». (Голос с места. В тот же день узнавали?) Да, в тот же день узнавали. Вот, товарищи, так использовали агенты-предатели аппарат для того, чтобы дезинформировать, с одной стороны, и, с другой стороны, узнавать те новости, которые имеются в отношении троцкистов в этом аппарате.

Пожалуй, не в лучшем, а в худшем положении находится агентура не только внутри страны, но и за рубежом. За рубежом имеется огромное количество всевозможных организаций, которые активно ведут работу на СССР. Они не ограничиваются изданием антисоветских бюллетеней, а все эти организации используют иностранные организации, для работы и шпионской, и диверсионной, и террористической на Союз. В большинстве случаев мы агентуры там почти не имеем, только сейчас начинаем понемножку внедрять и по существу узнавать, чем занимаются эти организации. И самые мирные организации, которые раньше такими казались, что они ведут только пропаганду, обнаружилось, что они использовали иностранную разведку для работы на СССР. Таково положение с агентурой.

В прямой зависимости от агентурной работы находится следственная работа. Следственная работа наша тоже страдает целым рядом огромнейших недостатков благодаря плохой постановке агентурной работы. Вы сами понимаете, если агентура не подготовила дело и сразу приходится подходить к следствию, то имеется целый ряд недостатков, которые нельзя вскрыть следствию до конца всех преступлений, которые совершены арестованными. Я думаю, что в известной мере можно объяснить плохой агентурной работой то, что многим ныне расстрелянным троцкистам, в частности Пятакову, Лифшицу, Зиновьеву и др., удалось скрыть от следствия самые мрачные стороны антисоветской своей работы. Если бы была надлежаще поставлена агентура, если бы мы могли иметь документы, то мы сумели бы вскрыть всю подлость антисоветской работы. Не ясно ли, товарищи, что положение с агентурой и следствием на практике идет вразрез с инструкцией от 8 мая 1933 года.

Следующий вопрос, на котором я хотел остановиться, это вопрос о тюрьмах. Нам казалось и всем кажется совершенно законным, что заклятые враги народа, осужденные к отбытию тюремного заключения — троцкисты, зиновьевцы, правые — они отбывают наказание тюремное. Но на деле, по существу тюремного наказания никто из осужденных не нес. В системе НКВД имеются тюрьмы особого типа или политизоляторы. Эти политизоляторы, я без преувеличения могу сказать, больше походят на принудительные дома отдыха, нежели на тюрьмы. Такие политизоляторы имеются в Суздале, Челябинске и в ряде других мест. Внутреннее содержание в тюрьме преступников, осужденных таково, что они тесным образом общаются друг с другом.., имеют возможность обсуждать свои вопросы,

{18}

разрабатывать планы своей антисоветской деятельности. Причем внутритюремная связь в изоляторе была совершенно узаконена. Люди собирались совершенно открыто. Каждому заключенному тюремная администрация давала заполнить анкету для посылки в центр. Удосужились разработать и такую анкету: «1. Пользуется ли авторитетом среди тюремного коллектива или нет? (Смех.) 2. Является ли партийным лидером или середняком? 3. В борьбе за режим является ли инициатором, поддерживающим всегда протесты, колеблющимся или примыкающим к протестам?» Так что, как видите, в самих вопросах напрашивается возможность собираться заключенным в коллектив — «пользуется ли авторитетом в коллективе или нет?»

Осужденным предоставлялось право пользоваться литературой, бумагой, письменными принадлежностями в неограниченном количестве. Все, что хочешь. Наряду с казенным пайком все заключенные имели возможность получать продукты с воли в любом количестве и любого ассортимента, в том числе и водку. Во многих случаях арестованным предоставлялась возможность отбывать наказание вместе со своими женами. (Смех. Молотов. Во всяком случае мы так не сидели раньше.) Так, И. Н. Смирнов отбывал наказание вместе со своей женой Короб. Даже романы завязывались там в изоляторе. Такой роман завязался у одного эсера с Рогачевой — это сестра Николаева, убийцы Кирова. Они обратились за разрешением в секретно-политический отдел к т. Молчанову жениться, им разрешили, они поженились, их в одну камеру свели, родился у них ребенок и они до последних месяцев жили еще вместе. Разрешали, как я уже говорил, передавать спиртные напитки. Этим, например, очень широко пользовался И. Н. Смирнов, который регулярно выпивал чарочку водки. А вот, что пишут после обследования насчет Суздальского изолятора: «Камеры большие и светлые, с цветами на окнах. Есть семейные комнаты... (Читает.) ...ежедневные прогулки заключенных мужчин и женщин по 3 часа.» (Смех. Берия. Дом отдыха.) Однако, товарищи, эти условия никак не удовлетворяли заключенных и они систематически обращались с требованиями «облегчения невыносимого режима», который им устроили. Вот с этими требованиями они обращались буквально каждый день и в ответ на это они получали облегчение даже этого режима.

Я приведу вам несколько примеров ответов на заявления осужденных с требованием облегчения их положения. Вот пишет по Верхне-Уральскому изолятору 10 февраля 1936 г. начальник Верхне-Уральской тюрьмы особого назначения Бизюков: «Объявить заключенным ответ по тюрьме: ...Комарова перевести в одиночную камеру № 50...» (Читает.) Давались указания и общего порядка. Приведу выдержку, из письма, из ответа, который был дан начальнику Челябинской тюрьмы Начекину: «Заключенные имеют право выписывать все... (Читает.) во всех камерах устроить полки для книг». Как видите самый тон этого распоряжения тон подобострастного и внимательного отношения к заключенным. В результате этого был такой случай, что когда ныне расстрелянному Каменеву не вовремя доставили телеграмму из почтового управления, по его заявлению было учинено специальное расследование. Начальник тюрьмы учинил специальное следствие и чуть было не посадил начальника почты.

Сталин. Кому тюрьмы подчинялись непосредственно?

Ежов. Секретно-политическому отделу Наркомвнудела СССР, Молчанову. Однако, товарищи, не в худшем положении были и политические заключенные, которые направлялись в лагеря, лагеря общие, где режим для всех одинаковый. В 1934 г., прибывшие из Верхне-Уральского изолятора в Соловки троцкисты обработали ряд заключенных и выставили требования о вывозе политических заключенных из лагерей. Троцкистов разбросали, после этого они объявили голодовку. А голодовок, нужно сказать, страшно боялись. Голодовки были буквально бичом. Как только люди узнавали, что где-то голодают, буквально падали в обморок. (Голос с места. Это где?) В СПО администрация страшно боялась этих голодовок. (Ворошилов. Ну да, не заключенные, а администрация.) И конечно, всячески пыталась удовлетворить требования заключенных для того, чтобы

{19}

сгладить недовольство. Тогда же, когда была эта голодовка объявлена, Молчанов направляет следующую .телеграмму: «Требования заключенных рассматриваются наркомом т. Ягода... (Читает.) подавшие заявление будут вызваны в Москву». (Сталин. А они этого хотели?) Да, они этого хотели.

16 октября 1934 г. секретно-политический отдел дал указание Главному управлению лагерей о том, чтобы всем бывшим членам антисоветских политических партий установить усиленный паек по сравнению с общим пайком, который существует для заключенных в лагерях. То есть в лагерях существовал двойной паек, так называемый политпаек и паек, который получали все заключенные. (Голос с места. Это им за особые заслуги перед Советской властью? Косиор. Им нужно было бы давать половину этого пайка.) Настолько, товарищи, требования заключенных удовлетворялись, что до курьезов доходило. Заключенные в Челябинском политизоляторе играли в волейбол. Там, кстати сказать, были спортивные площадки, где они играли в волейбол, крокет, теннис. Так вот, они играли в волейбол, и когда мяч перескакивал через стену на другой двор или на улицу, дежурный, который стоял на посту, должен был бежать за мячом. Однажды дежурный отказался, тогда заключенные пожаловались в секретно-политический отдел и тут же получили распоряжение от помощника начальника секретно-политического отдела о том, что дежурный обязан мяч передавать. (Шум в зале.) Заключенные на столько прекрасно учитывали обстановку боязни их, что они прямо говорили между собою: «Держаться с работниками Наркомвнудела как можно наглее, циничнее, так как такое отношение приводит к положительным результатам. Вообще площадный язык для них более знаком». И все оставалось безнаказанным.

Но хуже всего то, что они имели возможность сноситься с волей, вести свою работу и сообщать о своей подрывной работе. Они сносились с волей, с другими изоляторами. Было это известно? Да, было. Одни из агентов Наркомвнудела сообщает: «Связь с изолятором, друг с другом...» (Читает. Косиор. Значит не обыскивали.) Или второй агент сообщает, что И. Н. Смирнов имел связь с волей, с одной стороны, через свою мать, с другой стороны, путем своего собственного шифра, который он имел, передаваемый на волю через книги, бумаги и т. д.

Когда я ставил эти вопросы перед нашими чекистами, то некоторые товарищи старались ссылаться на то, что это далеко от Москвы. Я месяца 1,5–2 тому назад поручил произвести внезапный обыск в Бутырской тюрьме, то, что практикуется, всегда практиковалось и раньше. Что же в результате этого обыска обнаружилось? Среди самых опасных для нас заключенных при обыске было обнаружено 170 самодельных ножей и бритв, 11 шифрованных азбук, 5 бутылок водки и т. д.

Таково положение с режимом в тюрьмах. Не ясно ли, товарищи, что эта практика идет вразрез со всеми требованиями ЦК партии, который устанавливает наши отношения к врагам. Не ясно ли, что эта безнаказанность, что вот этот режим — они поощряли проведение всевозможных политических преступлений: подумаешь, получу 5 лет, отсижу и все. Не даром многие из иностранных корреспондентов, бывших на первом процессе странно удивлялись, когда Смирнов, Евдокимов, Бакаев и др., в особенности Евдокимов и Смирнов выглядели на процессе помолодевшими, совершенно неузнаваемыми по сравнению с прежними временами. Я думаю, товарищи, что это имело известную роль в запоздании разоблачения этой мрази.

Следующий вопрос, на котором я хочу остановиться — вопрос о кадрах. Я должен без преувеличения сказать, что я не знаю такого наркомата, . который располагал бы таким огромным количеством политически проверенных, преданных советской власти людей и квалифицированных людей. В целом аппарат и люди, которые там имеются, мне кажется, представляют огромнейшую ценность. Аппарат воспитанный оперативно. Казалось бы при таком положении, товарищи, имелась полнейшая возможность обеспечить решающие и главные участки в борьбе со всякими видами контрреволюции. Но на деле практика шла часто вразрез. Вот некоторые факты.

{20}

В начале ноября с приходом моим в НКВД стало ясно: надо посмотреть у себя, нет ли какого-либо изъяна. В начале ноября... (Сталин. Ноября какого года?) 1936 года, я сказал. (Сталин. Нет, не сказали.) В начале ноябре 1936 г. в НКВД насчитывалось 699 человек... (Эйхе. В центральном аппарате.) И по всей периферии из них работало в органах ГУГБ 329 человек, в органах милиции и войсках 159 человек и остальные в других хозяйственных и прочих отделах. За это время пришлось 238 человек арестовать, из них по ГУГБ 107 человек. Чтобы вас эта цифра не пугала, я должен здесь сказать, что мы подходили к бывшим оппозиционерам, работавшим у нас, с особой, гораздо более строгой меркой. Одного факта было достаточно — того, что он скрыл от партии и от органов НКВД свою бывшую принадлежность к троцкистам, чтобы его арестовали. Мы рассматривали это как предательство, потому что внутренний закон наш требует под страхом уголовной ответственности заполнять все документы правдиво, не утаивая ничего. Поэтому мы на основании наших внутренних законов таких людей арестовывали. Но это, конечно, не исключает того, что из 238 человек арестованных, есть довольно порядочная группа активных троцкистов, которые вели свою подрывную работу. Из таких я могу назвать Баланюка — начальника Таганрогского отделения, и многих других.

Нельзя сказать, товарищи, чтобы и по другим участкам нашей работы все обстояло благополучно с кадрами. Я приведу такой пример, свидетельствующий о том, что одним из слабых участков нашей работы являлась работа по Польше. На протяжении 16 лет сектор работников Польши не мог вскрыть активнейшей войсковой организации поляков, которая вела очень энергичную работу против нас. Почему это случилось? Потому что в польском секторе за эти годы в подавляющем большинстве работали поляки, которые были связаны со вторым отделением польского генерального штаба и являлись офицерами этого отделения. (Постышев. Одновременно?) Раньше были офицерами, а потом были внедрены к нам. Внедрение польских агентов к нам в аппарат — это была установка Пилсудского. Он добивался этого внедрения своих людей в компартию Польши, которые затем перебрасывались по линии компартии Польши в Советский Союз и здесь уже попадали в органы НКВД. Производилось также внедрение польских агентов в сеть наших резидентур в Польше, в некоторых случаях устраивали провал резидентуры, их вызывали затем в Советский Союз, а здесь они становились к нам на работу. Таким образом были внедрены к нам Сосновский, Маковский, Стецевич, Ильиниш, Мазепа, братья Богуславские и др. Задача, которую они себе ставили, была следующая: вливать в нашу агентурную сеть агентов польского штаба, уничтожать материалы, разоблачающие деятельность польской разведки, смазывать дела по арестованным польским агентам. Они вели широкую дезинформацию и просто разлагали наших работников, сводя их с девочками и т. д., расхищали государственные средства. Некий Ильиниш обошелся, например, нам в 200 тыс. американских долларов. На этой фигуре стоит немного остановиться. Это один из резидентов, на котором, по существу, была вся агентурная связь по Польше. Когда-то он был завербован для работы в Разведупре, затем перешел на работу к нам и работал в течение многих лет. Сам он являлся офицером второго отдела польского генерального штаба, хотя был вербован как вице-министр финансов. Люди даже не додумались, был ли такой вице-министр финансов, а просто вербовали. Он буквально всю агентуру поставил, систематически дезинформировал нас, давал ложные материалы, обирал деньги, якобы для оплаты агентуры и брал их себе, так что действительно дезорганизовал нам всю агентуру до последнего времени, пока нам два-три месяца назад не пришлось его арестовать. Сейчас он сознался, что является агентом польского генерального штаба и кроме того работает на немцев. (Постышев. Побочный заработок.)

Я мог бы назвать другого человека, не менее, очевидно, известного, некого Сосновского-Лобыжинского, который является заместителем начальника особого отдела ОГПУ, затем работал в ряде провинциальных

{21}

городов. История Сосновского такова: он сам офицер второго отдела польского генерального штаба, связан был с известным поляком Матушевским — начальником отдела “второго [отдела] штаба, был переброшен сюда для работы в СССР, здесь организовал широкую сеть резидентуры, наконец, провалился, был арестован и под условием, что всю его сеть связанных с ним людей освободят и выбросят в Польшу, за исключением русской сети, с которой, мол, делайте, что хотите, а поляков освободите, был освобожден и через некоторое время был привлечен к работе. При Дзержинском он играл больше роль консультанта, а в последующем его привлекли к прямой работе. Верили ли вообще этому Сосновскому? Я должен сказать, что многие работники ЧК не верили ему и ставили не однажды этот вопрос. Больше того, инициатива отстранения его от работы в Наркомвнуделе принадлежит т. Сталину. После кировских событий он тогда поставил вопрос: почему вы держите поляка на такой работе? После этого его стали понемножку отстранять и, наконец, сейчас мы его арестовали. Кстати сказать, все материалы, которые мы собрали за это время, они не вызывают никаких сомнений, что это крупнейший польский агент. До последнего времени сам он пока что дал показания, относящиеся к его прошлой работе, которую он скрыл от ЧК. В частности, он был одним из тех людей, которые организовали взрыв на Ходынке в свое время складов артиллерийских. Таких людей мы арестовали 11 человек из польской резидентуры.

Товарищи, чем объяснить такие вещи? Я думаю, что такие вещи можно объяснить совершенно нетерпимой беспечностью. Нет в мире ни одной разведки, которая себе не ставила бы целью проникнуть в разведку враждебной страны. Считается самым лучшим способом узнавать все секреты, всю работу на себе, тем, что ты внедряешься в разведку. Надо было предполагать — не может быть, чтобы к нам не могли проникнуть наши враги. Однако в этом смысле беспечность была совершенно нетерпимая. Объясняется она заскорузлой ведомственностью, в которой воспитывались все работники и сама ЧК. Люди считали и жили по принципу «сор из избы не выносить», «честь своего мундира беречь». И когда люди видели, что дело дрянь, они прямо не ставили вопроса, авось пройдет потихонечку, а сор из избы выносить не следует. Так было с Сосновским. Десятки людей говорили, что мы ставим его под подозрение, а сора из избы выносить не следует. Так вот было с этим Сосновским. Буквально мне десятки людей говорили: мы ставили вопрос, мы подозревали, но ни один человек по-настоящему, по-большевистски не поставил вопроса. Ну, скажите, пожалуйста, разве можно так. Например, Сосновский в 1933 г., так, кажется, т. Балицкий? (Балицкий. В 1932 году.) Уезжал в Белоруссию на неделю, кажется. Просится он в отпуск на 5–6 дней. Обсуждался вопрос у Менжинского, у Балицкого и т. д. Люди сомневаются, не сбежал бы за границу. Наконец, решают послать его. Так как он на 2 или 3 дня запоздал, люди были в страхе — не случилось ли чего-нибудь, не перешел ли. И все-таки продолжают оставлять его на работе.

Вот, товарищи, такова работа Наркомвнудела по воспитанию, по подбору кадров, которая не могла не сказаться, конечно, на провале нашем в этом деле. Повторяю, что тем более это непростительно, что Наркомвнудел располагает, как ни одно другое ведомство, проверенными и в огне гражданской войны и проверенными членами партии, и чекистами, которых мы смело могли выдвигать на любой участок нашей чекистской работы. Тем более это недопустимо.

Разрешите теперь перейти к некоторым непосредственным причинам провала. Однако, при всей слабости и запущенности агентурной работы мы могли бы раньше вскрыть этот антисоветский заговор и тут прав т. Сталин, когда он говорил, что Наркомвнудел, по крайней мере, на 4 года запоздал с раскрытием заговора. Какие факты были всего этого. В секретно-политическом отделе имелись агентурные дела, по которым раскрывались подробные планы во главе со Смирновым. Это дело возникло в 1931 г. и велось на протяжении 1932 года. Агентурные материалы говорили о том, что суще-

{22}

ствует троцкистский центр во главе со Смирновым, говорили о том, что Смирнов, будучи в 1931 г. за границей, наладил там связь с Троцким и Седовым. По директиве Троцкого происходит связь троцкистов и зиновьевцев, правых и леваков. Основной задачей троцкисты поставили вопрос террора. Вот, например, в сентябре 1931 г. агент сообщает о поездке Смирнова за границу. Он пишет: «8 сентября Смирнов... (Читает.) через дипломатическую почту». (Сталин. Кто это докладывает, в каком году?) Это один из агентов в 1932 году. В январе 1933 г. на основе этих агентурных материалов, Смирнов и группа в 87 человек были арестованы. Однако, следствие было проведено так, что эти агентурные материалы совершенно не были использованы. Даже тех вопросов, которые имелись в агентурном материале, ни Смирнову, ни всем другим арестованным не задавалось. Смирновский протокол исчерпывался полуторами страницами рассуждений о коллективизации, полстраницы показания — Сафоновой о том, читала она или не читала «Мою жизнь» Троцкого. Многие вещи не затрагивались, т. е. агентурные материалы были сами собой, следствие проходило само собой.

Кстати сказать, товарищи, тогда уже НКВД имел вскрытые террористические дела, как например, дело Эйсмонта и Рютина. В этом отношении уже и тогда были разговоры, что и троцкисты, и правые, и зиновьевцы объединяются для совместной активной борьбы. Несмотря на все эти следственные материалы было видно, что агентурные материалы не использовались. Не было использовано показание Рютина, Эйсмонта и других. В результате всего этого мы имели такое положение, что не была вскрыта в достаточной степени вся подлая работа гнусных троцкистов. Можно ли было вскрыть уже тогда контрреволюционные организации троцкистов, зиновьевцев? Утверждаю, что уже тогда можно было вскрыть всю работу центра тем более, что один из подсудимых дал нам показания о терроре. Вержбловский, например, показывает... (Читает.) Человек дает показание о том, что пришел Смирнов, сказать ему такую чушь... (Читает.) Если бы по-настоящему проводилась работа, если бы по-настоящему использовывались следственные материалы, то можно было бы уже давно раскрыть эту организацию. В 1932 г. по этим материалам было установлено, что на Украине существует модная контрреволюционная организация, которая имеет свой украинский центр... (Читает. Сталин. В каком году это было?) Это было в 1932 году. Эти материалы были целиком подтверждены в 1932 году. Несмотря на это Коцюбинский и все остальные только в 1936 г. были арестованы. (Балицкий. В 1934 г. были арестованы.) В 1934 г. были все зацепки, которые давали возможность вскрыть не только украинские, но и московские центры.

Другой факт. В 1933 г. в Западной Сибири возникло дело правых. Было установлено, что происходила конференция правых, на которой обсуждались методы борьбы против партии. На этой конференции были выдвинуты основные задачи террора. Было выяснено из всех показаний, что существуют группы в Москве, Ленинграде, Самаре, Саратове, Казани. При обыске нашли дневник у Кузнецова, в котором были террористические записи. Слепков дает показания: «После полугодового перерыва я встретил в Москве Арефьева... (Читает.)» Сам Арефьев тоже дает показания. Почему-то дело было немедленно затребовано в Москву и в результате таким образом было проведено следствие, что сибирские показания не были использованы, людей расшугали, дело разобрали в течение полторы недели и на этом закончили.

Факт четвертый, еще более разительное дело по своему сволочному направлению — это дело некоего Зафрана, бывший в 1932–1933 году. Зафран давал исчерпывающий материал о троцкистско-зиновьевском центре. Он работал в Москве. Вот, что он сообщает 5 декабря 1932 года. (Ворошилов. Кому?) Московскому ПП. Он сообщает: «Мне известно из разговоров Хрусталева, Махлакова и Дрейцера, что в Москве имеется направляющий центр...» Совершенно верно, в первое время он назывался направляющий центр, направляющая группа. (Читает.) Дальше он говорит: «Что касается Карла Радека, И. Н. Смирнова, то они стараются не

{23}

говорить об этом, а известно, что они с этим центром связаны.» Следующее показание дает агентура о связи с правыми. «Дрейцер мне сказал, что он близок к правым...» (Читает.) Дальше этот же Зафран сообщает относительно свидания Смирнова, о котором сообщал Дрейцер, в 1932 г. с Седовым и о получении директивы по террору. Он сообщает об этом ПП Московской области. По получении этого материала сначала был арестован Хрусталев, а потом Зильберман. Дело арестованных Хрусталева и Зильбермана было передано следствию. Хрусталев и Зильберман первые дни отнекивались. Однако, попадает это дело Молчанову, начальнику секретного отдела. Тут же пришел запрос относительно санкции ареста Дрейцера. Дрейцер в это время работал в Западной Сибири. Когда это дело попало Молчанову, он сказал: «Забрать это дело в центр». Забрали в центр и там повернули дело таким образом, что через некоторое время были освобождены Хрусталев и Зильберман, а Зафрану было предъявлено обвинение в провокации, он был осужден на пять лет и сослан в лагерь. Причем, главным мотивом обвинения являлось то, что он принес листовку от Зильбермана. Он просил дать ему листовку, но Зильберман сказал, чтобы он ее переписал. Он переписал ее на блокнот и ему предъявили обвинение, что он это сам написал. Люди не догадались посмотреть бюллетень оппозиции, где целиком была написана эта листовка. После кировских событий, финала очень печального, после убийства т. Кирова, Зафран бежал из лагерей и сказал: «Вы меня обвиняли неправильно, теперь вы меня реабилитируйте». (Сталин. Кому?) Он обратился к начальнику политического отдела Московского ПП Радзивиловскому. Он говорит, я вот такой-то, бежал из лагерей, прошу меня принять. Его приняли, он говорит: «Прошу меня реабилитировать, я правильно сообщал, теперь ясно». (Сталин. Это после того, когда Кирова убили.) Да, он сказал, что Кирова убили, теперь ясно, что я давал правильные сообщения, прошу освободить меня от наказания, снять судимость и сказать, что я правильно поступил. (Бауман. Его надо было наградить.) В результате, товарищи, так как Молчанов это дело знал, Радзивиловский сказал: «На всякий случай надо его посадить». Зафран тогда написал письмо в партийные органы — в Комиссию Партконтроля, прокурору и т. Сталину. Это дело разбиралось в Комиссии Партконтроля, т. Шкирятов Зафрана вызывал, его немедленно освободили, направили на курорт и все было в порядке. Правда, через некоторое время, через 6–8 месяцев его вновь арестовали по другому делу и хотели судить. Сейчас он освобожден совершенно.

Товарищи, при самом беглом рассмотрении всех агентурных материалов Зафрана я должен сказать, что тогда мы имели все возможности, все основания вскрыть объединенный троцкистско-зиновьевский центр, если бы Зафраном руководили как следует, если бы ему дали установку, чтобы он связался с Дрейцером более тесно, если бы давали ему изо дня в день задания, тогда он дал бы более ценный материал. А его вместо этого стали высмеивать — «Какой террор? Троцкисты и террор, да это же несовместимо!»

Так, товарищи, обстоит дело с фактами, которые мы имеем до убийства Кирова. Однако, товарищи, и после убийства Кирова кое-что мы имеем такое, что ни в коей мере не может быть поставлено в положительный баланс. Казалось бы, что убийство т. Кирова должно было бы вздыбить работников Наркомвнудела, насторожить, ЦК партии достаточно суровую оценку дал чекистам в связи с убийством Кирова, все это должно было бы мобилизовать людей, на деле же все ограничились очень громогласными приказами, шумом, а дело осталось почти также. Уже после убийства Кирова совершенно недопустимые промахи допускались в деле раскрытия троцкистско-зиновьевского заговора.

Вот факт первый. Известный эмиссар, расстрелянный по первому троцкистско-зиновьевскому процессу — Ольберг. Оказывается, что этот Ольберг был известен органам НКВД еще в 1931 г. по материалам иностранного отдела... (Сталин. Как преступник?) Совершенно верно, т. Сталин. По материалам иностранного дела и по материалам, пришедшим одновре-

{24}

менно из Коминтерна от т. Мануильского. В этих материалах дается совершенно исчерпывающая характеристика Ольберга. Характеристика эта заключается в том, что Ольберг является близким человеком Троцкого, связан непосредственно с Троцким и с его сыном Седовым, что он направляется в СССР для троцкистской работы, что вообще этот человек связан с самыми разнообразными кругами и не исключалось, что он связан с охранкой, тогда указания, правда, были на рижскую охранку... (Сталин. На немецкую?) Нет, т. Сталин, на рижскую охранку. Первое время этим Ольбергом по его приезде занимались, а затем бросили и по сути дела предоставили ему возможность почти в течение 3 лет с небольшими перерывами, когда он уезжал из СССР, безнаказанно создавать террористические группы. (Литвинов. Почему его пустили?) Уж мне трудно сказать. (Сталин. Почему в Россию пустили? Как интуриста?) Нет, это после его как интуриста пустили, а первый раз он приехал для поисков работы. (Постышев. Как политэмигранта, очевидно.) Нет, для поисков работы. (Постышев. Как же его все-таки пропустили?)

Факт второй, товарищи. В декабре 1934 г. непосредственно после убийства т. Кирова в СПО ОГПУ поступают агентурные сведения о некоей Артеменко. Артеменко человек очень близкий Рыкову, жена Нестерова. Агентурные материалы говорят о том, что она распространяет совершенно нетерпимые провокационные слухи и ведет регулярное наблюдение за машиной т. Сталина. Об этом докладывают Молчанову. Молчанов предлагает вызвать Артеменко к нему. Вызывает Артеменко, показывает ей этот агентурный материал и говорит: прекрати всей этой провокацией заниматься, прекрати следить за машиной. Иначе плохо будет. (Оживление в зале. Калинин. Дружеское предупреждение). Она уходит. Через некоторое время, 26 декабря начальник первого отдела Григорьев рапортом доложил, что «по полученным от Сережи (агента) данным, известная нам Артеменко, несмотря на ваши предупреждения продолжает распространять сведения, не подлежащие оглашению, разные сплетни и следить за машиной». В этом рапорте Григорьев приводит целый ряд других вещей, из которых видно, что Артеменко связана с правыми. Молчанов пишет такую резолюцию: «Тов. Григорьев, вызвать ко мне вторично срочно Артеменко и дать по ее приходе этот рапорт». (Движение в зале.) Артеменко вновь вызывают и снова ее предупреждают, что дело кончится плохо, если она не прекратит своей работы. (Голос с места. Работай осторожно.) Да, дают понять, работай осторожно. (Постышев. Дают ей знать, что за ней следят. Калинин. Прямое предупреждение.)

Факт третий. В январе 1935 г. в ГУГБ поступает сообщение, что на квартире у Радека имеется тайник, где хранятся шифры для переписки с Троцким и сама переписка с Троцким. Вместо того, чтобы найти способы изъять этот тайник, а этих способов у нас достаточно, если даже не ставить вопроса об аресте того же Радека или об обыске его, можно было поставить в ЦК вопрос: разрешите обыскать Радека, имеем сведения, что у него тайник с шифрами и переписка с Троцким. Ничего этого не делается, говорят: пусть себе полежит переписка." И. только когда арестовали Радека сейчас, один работник вспомнил, что была такая агентурка, прибежал и говорит: у Радека тайник есть. Этот тайник обнаружили, но там оказался шиш, потому что Радек был не такой дурак, успел все убрать и оставил там совершенно невинную переписку. (Лобов. Его предупредили наверно.) Не знаю, этого не могу сказать.

Вот, товарищи, основные факты, при чем нельзя никакими объективными причинами объяснить эти провалы в нашей работе. (Сталин. Это уже не беспечность.) Это не беспечность, т. Сталин. И я к этому как раз хочу перейти. Возникает вопрос, является ли это ротозейством, близорукостью, отсутствием политического чутья, или все это гораздо хуже? Я думаю, что здесь мы имеем дело просто с предательством. (Голоса с мест. Правильно, верно!) Иначе квалифицировать этого дела нельзя. В этой связи разрешите мне остановиться на роли во всех этих делах бывшего начальника секретно-политического отдела Молчанова. Все эти дела, которые

{25}

я вам перечислил, все эти факты в той или иной степени проходили через руки Молчанова. Это результат его работы. Кроме того Молчанов довольно странно себя вел при развороте всего этого дела. Например, когда только что началось следствие по этому делу... (Сталин. По какому?) По делу раскрытия троцкистско-зиновьевского объединенного центра — оно началось с конца декабря 1935 г., первая записка была в 1935 г., в начале 1936 г. оно начало понемножку разворачиваться, затем материалы первые поступили в ЦК и собственно говоря, цель-то поступления этих материалов в ЦК, как теперь раскрывается, была,— поскольку напали на след эмиссара Троцкого, затем обнаружился центр в лице Шемелева, Эстермана и других,— цель была вообще свернуть все это дело. Тов. Сталин правильно тогда учуял в этом что-то неладное и дал указание продолжать его, и, в частности, для контроля следствия назначили от ЦК меня. Я имел возможность наблюдать все проведение следствия и должен сказать, что Молчанов все время старался свернуть это дело: Шемелева и Ольберга старался представить как эмиссара-одиночку, провести процесс или суд и на этом кончить и только. Совершенно недопустимо было то, что все показания, которые давались по Московской области Дрейцером, Пикелем, Эстерманом, т. е. главными закоперщиками, эти показания совершенно игнорировались, разговорчики были такие: какой Дрейцер, какая связь с Троцким, какая связь с Седовым, с Берлином. Что за чепуха, ерунда и т. д. Словом в этом духе были разговоры и никто не хотел ни Дрейцера, ни Эстермана, ни Пикеля связывать со всем этим делом. Такие настроения были.

Дальше, товарищи, он занимался просто по существу прямо преступной работой такого порядка. Например, был такой правый Луговой. В мае 1936 г. его арестовали, он дал исчерпывающие показания о центре правых в составе Рыкова, Бухарина, Томского и других, он дал показания относительно террора, он дал показания относительно вредительства, словом всю сумму показаний. Вел дело следователь Струмин, очень квалифицированный следователь и квалифицированный чекист, пришел докладывать Молчанову о Луговом. Он говорит: «Куда ты полез, правые теперь не в моде, вычеркни все показания, сверни дело». Дело свернули. Лугового представили как одиночку, дали ему 5 лет и на этом хотели кончить. Теперь Луговой, как известно, дает показания, возобновил их. При чем Струмина немедленно отстранили от следствия и следствие немедленно передали другому следователю — Тимофееву. Больше того, товарищи, как сейчас выяснилось на следствии, Молчанов был просто предателем в отношении проведения всех этих дел. Не только прикрывал все эти дела, но и информировал троцкистов об имеющихся на них материалах. Молчанов был связан долголетней дружбой с небезызвестным вам Фурером, который покончил самоубийством при довольно странных обстоятельствах. Человек оставил письмо, в котором писал, что обстановка такая сложилась, что даже при одной мысли о ней — «я никогда троцкистом не был, никогда правым не был, никогда зиновьевцем не был, но при одной мысли, что меня может кто-нибудь оговорить...» (Постышев. Двурушническое письмо.) Да, двурушническое письмо, «...я кончаю самоубийством». Так вот, этот Молчанов был в многолетней дружбе с Фурером, а Фурер, по поручению Лившица, руководителя троцкистской организации на транспорте, информировался у Молчанова и узнавал у него все секреты. Вот, например, что показывает Лившиц об этом: «Фурер мне сказал, что он состоит в очень близких дружеских отношениях с Молчановым...» (Читает.)

Через некоторое время Лившиц, зная о том, что Фурер является членом организации, прямо поставил вопрос о его использовании: «Фурер при встрече...» (Читает.) В результате этого Фурер, который почти ежедневно встречался с Молчановым, а выходные дни они обязательно проводили вместе, информируется у Молчанова, который передает ему все подробно. В частности, Молчанов сообщает Фуреру о том, что в делах замешан Лившиц, что имеются показания Берман-Юрина и других относительно троцкистской работы Лившица. Узнав об этом Лившиц говорит Фуреру: нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы дело это как-нибудь замазать. Фурер

{26}

берется переговорить с Молчановым, но ничего из этого не выходит. Молчанов говорит Фуреру, что дело зашло слишком далеко и он не в силах что-либо сделать. Между прочим, когда говорили относительно того, почему он не в силах сделать, то он ссылался и страшно был недоволен на контроль, установленный ЦК партии, очень жаловался на то, что лезут во все мелочи, контролируют все мелочи следствия и что поэтому трудно что-нибудь сделать.

Является ли Молчанов, одиночкой-предателем? Я не хочу касаться здесь некоторых других сторон его деятельности, о которых продолжает вестись следствие, и ставлю здесь только этот вопрос — является ли он одиночкой? Я должен сказать, что мы имеем довольно тревожные факты из этой области, которые объясняются опять-таки вот этим совершенно не большевистским подходом о спасении чести своего мундира, своего ведомства. Можно ли было раньше вскрыть предателей внутри нашего аппарата? Безусловно можно было, если бы мы внимательно относились к людям, к их поведению, к тому, как они ведут дела, их проверяли бы, мы могли бы вскрыть. Разве нельзя было вскрыть Баланюка — начальника Таганрогского отделения НКВД? Этот Баланюк был членом троцкистской организации, был связан с небезызвестным секретарем Таганрогского горкома Варданяном, террористом и преступником, во время ареста спасал его буквально, позволил ему разорвать одно из писем, в котором прямо говорилось о террористической установке.

Или на Украине, например, Козельский — начальник секретно-политического отдела НКВД. По показаниям Лившица он в течение 1930–1931, 1932 гг. информировал их и даже в 1933 г... когда он кончил самоубийством? (Голос с места. 2 января 1936 года.) Он был с ним в очень близких отношениях — с Лившицем, он у него информировался, Козельский его информировал, как дела с троцкистами обстоят, причем Козельский, как рассказывает Лившиц, не стеснялся, совершенно откровенно говорил о своих настроениях. Зная об этих настроениях, зная о том, что он ведет троцкистскую работу, этот человек рассказывал ему обо всем. На мой вопрос, что он являлся членом организации или нет, Лившиц отвечает: по-моему, какая разница, если я ему говорю, если он знает о моей деятельности и рассказывает мне о своей работе? Конечно, был членом организации, я его формально не записывал, но ясно.

Вот на этом можно было бы, пожалуй, кончить мои дела. Я тут говорил о недостатках моей работы... (Сталин. А как все-таки с Молчановым? Какая судьба его? Арестован он или нет?) Да, арестовали, т. Сталин, сидит. (Голоса с мест. Правильно сделали. Не признается?) Он признается во всех безобразиях, но в этих делах не признается, следствие сейчас ведется.

Повторяю, что я здесь говорил о недостатках, но это не значит, что я считаю, что у нас сплошные недостатки. Наоборот, у нас имеются огромные достижения, прекрасное учреждение, прекрасные кадры, но тем более нетерпимы такие недостатки, о которых я говорил. Я думаю, что при помощи ЦК партии, которую он нам повседневно оказывает, при помощи т. Сталина, который изо дня в день руководит нами, мы сумеем поставить нашу разведку на должную высоту и она будет и должна стать лучшей разведкой в мире, к этому имеются все возможности, дело только за чекистами.

Андреев. Объявляется перерыв на 10 минут.

{27}