Вопросы истории, 1995, № 5-6 

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АРХИВ XX ВЕКА

Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года

4 марта 1937 года. Утреннее заседание

Андреев (председательствующий). Слово имеет т. Постышев.

Постышев.

Товарищи, т. Сталин в своем докладе указал на те причины, которые порождали наши ошибки, указал средства исправления этих всех серьезных недостатков в области партийной работы и партийного руководства, и, главное, после доклада товарища Сталина — я тоже повторю то, что сказал товарищ Шеболдаев,— после этого легче стало как-то.

Легче почему, товарищи? Потому, что все-таки здесь, конечно, не такие были упущения, не все было пропащее, что нельзя поправить, и, конечно, легче потому, что товарищ Сталин дал все-таки не отрицательную оценку и нам, наделавшим более других секретарей ошибок. Все это имеет очень существенное значение для тех в особенности, которые виноваты больше других.

Вот я несколько остановлюсь на своих ошибках по Киевскому областному партийному комитету. Как не заметил лично я людей, которые сидели ко мне очень близко,— заведующий пром. транспортным отделом, культпроп, агитпроп обкома, заведующий отделом руководящих партийных органов, которого мы, правда, сняли вот уж год, но все-таки оставался кандидатом в члены бюро обкома, и сняли его мы с этой работы не за то, что он нами был замечен как враг? Затем заместитель заведующего советско-торговым отделом Зак, жена Радкова. Вот по аппарату областного партийного комитета те враги, которые обнаружены и которые арестованы. Почему я не мог их заметить, работая с ними довольно длительный период? Это не просто то, что я поработал с ним года два, а больше — года четыре.

Теперь вот ясно, почему я не заметил. Во-первых, не заметил потому, что много нужно было по работе их проверять. Людей ведь так не разгадаешь. По учетным данным и, как говорят, по объективным данным людей никогда не разгадаешь. Ни один из них в прошлом троцкистом не был, по крайней мере, нигде этого не отмечено. Вот Карпов, я ему очень доверял. Карпов все время на протяжении десяти лет был на партийной работе. Взял я его на Украину потому, что он старый украинский работник, владеет украинским языком, знает Украину, на Украине он, так сказать, жил все время и родился на Украине. И знал не только я его, а очень многие товарищи знали его как порядочного человека.

Что меня ввело в заблуждение? В 1923–24 гг. Карпов на моих глазах

{3}

дрался с троцкистами. Дрался он тогда в Киеве. Об этом знал не только я — т. Гринько и другие товарищи знали. Тут есть как раз и т. Якир и т. Варейкис, которые его в то время знали. Варейкис как раз в 1923 и в 1924 гг. работал там. Тогда он дрался с троцкистами. Я вот так рассуждаю: прошли все-таки такие крутые годы, такие повороты были, где люди или ломались, или оставались на крепких ногах, или уходили к врагам,— период индустриализации, период коллективизации, все-таки жесткая была борьба партии с врагами в тот период. Я никак не предполагал, что возможно пережить все эти периоды, а потом пойти в лагерь врагов. А вот теперь выясняется, что он с 1934 г. попал в лапы к врагам и стал врагом. Конечно, тут можно верить этому, можно и не верить. Я лично думаю, что страшно трудно после всех этих годов в 1934 г. человеку, который прошел на крепких ногах путь ожесточенной борьбы, в 1934 г. пойти к врагам. Этому очень трудно верится. (Молотов. Трудно верить тому, что он только с 1934 г. стал врагом? Вероятно, он был им и раньше.) Конечно, раньше. Я себе не представляю, как можно пройти тяжелые годы с партией и потом, в 1934 г., пойти к троцкистам. Странно это. Какой-то у него червь был все время. Когда этот червь у него появился —в 1926 ли г., в 1924 ли, в 1930 г., это трудно сказать, но, очевидно, червь какой-то был, который какую-то работу проделал для того, чтобы он попал в стан врагов.

Радков не был троцкистом. По крайней мере, нет никаких официальных данных за это, чтобы он где-нибудь выговор получил за троцкизм или исключался из партии, или кто-нибудь на него показывал. (Голос с места. Одесситы писали, что он был в троцкистской оппозиции в 1923 г.) Во всяком случае, может быть, теперь и пишут, но до сих пор не было никаких официальных документов о том, что он был троцкистом. Да не в этом дело, в конце концов. Тов. Сталин не так ставит вопрос, что нужно быть бдительным только к этим людям, которые когда-то перед партией имели тот или иной грех. К этим людям можно быть наиболее бдительным, но враг может и сознательно сохранять себя чистым. Вот из показаний правых мы видим, как они себя и свои кадры сохраняли, не вылезали.

Но почему я их не заметил? Потому что по практической работе я не мог их проверить никак, не глядел в их практическую работу — и я потом скажу, почему не глядел. Карпова я мог бы проверить, конечно, если бы я пропагандистами занимался. Подобранные Карповым кадры пропагандистов сейчас оказались в очень значительной мере засоренными. Если бы я этих людей изучал на работе, сам бы работу Карпова изучал, тогда я, конечно, натолкнулся бы и добрался бы, очевидно, до Карпова, потому что он эти кадры подбирает, формирует, воспитывает. Это главная причина.

Тем же самым можно объяснить мое отношение к Радкову и отношение к другим врагам, которые оказались на ответственной работе в партийном аппарате. Не проверяли людей по работе, на деле. В этом главная причина. Конечно, решающую роль в том, что мы не могли длительный период разоблачить врагов и дали им возможность пробраться в партийный аппарат, сыграно то, на что указывал т. Сталин, и то, что записано в тезисах по докладу т. т. Сталина и Жданова,— нарушение устава. Нарушение устава о выборности.

Если уж мы не проверяли эти основные кадры или не всегда проверяли, в большинстве случаев не проверяли, как нужно это делать теперь, то ведь партийные организации при выборах тем более допускали этот недостаток. Я уверен, что если бы только сейчас назначить перевыборы, Радков не прошел бы ни в один партийный комитет. (Сталин. В том то и дело, в том то и дело!) Потому, что когда Радкова только показали, поднялся такой вой среди всех членов партии! Я уверен, что и Кантарович не прошел бы, и заместитель заведующего промышленным отделом области Котляревский. (Ворошилов. А зачем же вы кооптировали этих людей?) Мы их кооптировали потому, что сами-то не знали, что за люди. (Ворошилов. Ты же говоришь, что его бы не выбрали. Значит, организация знала. Пленум обкома знал, что это за люди, а вы не знали?) Я и говорю о том, что теперь... (Ворошилов. Ага, теперь!) Теперь во время актива, когда только произнесли имя Радкова, против него поднялся вой.

{4}

Нарушение устава о выборности главным образом, пожалуй, сыграло решающую роль в деле засорения партийного аппарата врагами партии. Мы поэтому не могли долгое время разгадать этих врагов. Это одно. Второе, т. Ворошилов, что тоже является одной из основных причин, что нам мешало разгадать, раскрыть этих людей,— это то, что мы были оторваны от партийных организаций, плохо знали или не знали членов партии. Я не скажу, что это был длительный период, когда мы были оторваны от партийных организаций.

В первом своем выступлении я говорил о том, что в период борьбы за индустриализацию, в период первой сталинской пятилетки, в период коллективизации мы были очень крепко связаны с партийными организациями. И не только с партийными организациями, но и с рабочими. А потом эта связь ослабла. Чем объяснить ослабление этой связи с партийными организациями? Ослаблением партийной работы, серьезным ослаблением Партийной работы в городах. Я, товарищи, прошу меня выслушать. Говорить, конечно, наделавши много серьезных ошибок, очень трудно.

Видите ли, в 1933 г. сельское хозяйство Украины было в страшно тяжелом состоянии, невозможно тяжелом состоянии. И народ колхозный был тоже не особенно хорошо настроен, не преобладающее большинство, но значительная часть, в связи с теми прорывами, которые создались в результате огромной, гигантской вражеской работы. (Ворошилов. Безусловно.) И вот нужно было упорно, усиленно работать, чтобы поднимать сельское хозяйство и выводить колхозную деревню на твердую дорогу. Потребовался не год работы над этим делом. В год этого дела не провернешь. Потребовалось два года такой усиленной, настойчивой работы, работы днем и ночью. И вся партийная организация, и вся КП(б)У, и мы в том числе день и ночь работали. Два года такой работы. Эта работа над сельским хозяйством, она оторвала нас от партийной работы. И город, т. Сталин, городскую организацию в значительной мере мы передоверили людям, которые по своему размаху не соответствовали этой большой работе, не могли без надлежащего руководства серьезно, по-настоящему заниматься городскими партийными организациями и партийной работой вообще.

Это, конечно, было очень серьезной причиной, которая сыграла отрицательную роль и привела нас к очень серьезным последствиям. Враг этим воспользовался — вот это одно.

Нам, и мне, и Киевскому обкому, я сейчас просто не понимаю сам себя, действительно, я переоценил свои силы и, пройдя один этап большой работы, которую сделала КП(б)У и Центральный Комитет КП(б)У при помощи ЦК ВКП(б), при помощи союзного правительства при огромной систематической поддержке и руководстве т. Сталина, мы проделали там огромную работу, нам казалось, что же, теперь врагов мы поколошматили, хозяйство вывели на широкую дорогу. Хозяйство сельское у нас сложное, оно требует работы весь круглый год. У нас такое хозяйство: сейчас сев, потом обработка технических культур, технических культур — огромное количество, только обработали, началась уборка зерновых. Это убрали, начинается уборка технических культур, которая длится очень долго, только окончили — ремонт тракторов, опять семена, опять подготовка к севу. (Голос с места. Это везде.) Нет, не везде. (Шкирятов. Правильно, у них условия особые.) У нас не только ведь свекла же. Ну, хорошо, все это я объясню только обстановку. Я за нее не хочу спрятаться. Побили врага, хозяйство вытащили на широкую дорогу, думали: у где же могут быть такие особенности, которые могли бы крепко нас по башке ударить? Нам казалось, что таких особенностей нет. И эти враги, часть из них, по крайней мере, в этот период драки принимали активное участие. Очевидно, это было видимостью.

Я приведу один пример. Я очень жестоко ошибся в отношении одного врага — Файбушенко, о котором я выступал даже с трибуны съезда. Он был директором канатного завода в Харькове. Завод вытащил, бытовые вопросы там очень хорошо поставил, программу стал выполнять очень

{5}

неплохо. Вот как можно ошибиться. Я тогда говорил членам партии — вот надо по чему определять, исправляется ли человек или не исправляется, борется ли он за линию ЦК или не борется, а он был бывшим троцкистом с 1924 г., был еще очень активным и ярым троцкистом. Я считал, как же еще можно определять, пришел ли он к партии или не пришел,— только по работе. Он был директором завода. Я считал, что можно определять его тем, как он выполняет программу, как снижает себестоимость, как борется за качество продукции, как заботится о рабочих. Казалось, что в этом отношении у него все хорошо, все в порядке. Я его защищал открыто и ставил его в пример всем и говорил: вот человек, который не на словах, а на деле исправляет свои ошибки, твердо становится на правильный путь. Оказался троцкистом, и не только простым троцкистом, но он входил в троцкистский украинский центр, был запасным членом троцкистского центра на Украине.

Здесь т. Сталин, конечно, прав. Мы никак не могли до этого додуматься, что многие из врагов работали хорошо не потому, что они отходили от троцкизма и вставали честно на партийный путь, а чтобы замазать себя и сохранить. Нельзя же действительно им все время систематически проваливать программу. Тогда бы нужно их арестовывать и сажать сразу. Вот эта маневренность и хитрость врага, она оказалась куда многогранней, чем наш подход к этому врагу и выявление. У нас более примитивный метод был распознавания врага. Вот как получалось дело.

Мы ведь на Украине все-таки 11 тыс. всяких врагов исключили из партии, очень многих из них посадили. Из этих 11 тыс.— 7 тыс. с лишним только троцкистов. Я примерно считаю: с 1933 по 1937 г. было разоблачено и исключено из партии 11 тыс. человек. Среди них были очень матерые враги, находившиеся на большой советской и партийной работе. Конечно, это является нашим минусом. Как же так получилось — все-таки уроки у нас были серьезные, засорение партийного аппарата на Украине — не первый случай? На Украине в 1930–32 гг. были целые бюро райкомов враждебные. И аппарат ЦК КП(б)У, его засорение — тоже не первый случай. Засел враг в аппарат ЦК КП(б)У не только сегодня. И тех ошибок прошлого, которые имеются и которые мы неплохо выправили с помощью ЦК ВКП(б), мы из этих ошибок прошлого уроков для себя не сделали. Захлестывала нас хозяйственная работа.

С городами нам казалось все благополучно: там стахановцы быстро растут, партийные организации крепкие, заводы пошли в гору, стали подыматься хорошо, а вот деревню, считали мы, выпускать из рук никак нельзя. Хотя кадры в деревне растут и складываются, деревню, нам казалось, выпускать из рук нельзя. Да и сейчас это верно — нельзя ее выпускать из рук. Но мы подменили своей работой работу хозяйственных организаций. (Реплика т. Сталина— не уловлена). Совершенно правильно. Абсолютно правильно, что у нас, например, выросли очень солидные кадры в промышленности, и троцкисты не только механически не лучше наших технических кадров, они в подавляющем большинстве (исключения, конечно, есть) технически безграмотны. Да и мне нужно было овладевать этой техникой. У них шла политическая борьба с партией и правительством, с советским государством. У нас в промышленности прекрасно сложились кадры, партия над нами поработала крепко. А вот в сельском хозяйстве, внизу, у нас кадры складываются, у нас появляются неплохие председатели колхозов, неплохие бригадиры, неплохие молодые агрономы и зоотехники, есть, правда, пока еще мало, хорошие директора МТС, трактористы великолепные, механики, комбайнеры, то есть эти кадры у нас растут быстрее, чем, скажем в РайЗУ. Сколько над этим делом мы бились — и впустую. И т. Сталин не раз указывал на кадры районных земельных управлений, они жиденькие у нас, и текучка тут невероятная. Возьмите вы областные земельные органы — кадры тоже крайне жиденькие, и засоренность гнездиться большая разными враждебными элементами.

Почему это произошло, что у нас такие жиденькие земельные работники в облЗУ, и в райЗУ, и в Наркомземе Украины — не только руководи-

{6}

тели, но и весь аппарат? Потому, что мы сами тащили всю эту работу сельскохозяйственную и мы агрономически грамотнее, пожалуй, любого заведующего областным управлением, пожалуйста, мы — секретари — грамотнее. Мы знаем лучше их свеклу, и уход за свеклой, и обработку свеклы, и по всем отраслям, какие у нас есть в области. С точки зрения агроминимума, мы им овладели полностью, а земельные работники зачастую в большинстве случаев менее нас грамотны, да, да, конечно.

Вот возьмите вы этого самого Одинцова, вы думаете, этот Одинцов, который работал у нас как земельный работник, он грамотнее, что ли? А сколько лет он в этом ведомстве работает? Безграмотный человек. Он-то больше нас знать должен, а он безграмотный человек, потому что мы взяли на себя эту работу в ущерб, конечно, партийной работе, а отсюда и все «прелести».

Ошибки тут же имеем очень серьезные, причины после доклада т. Сталина особенно ясны, теперь их надо исправлять. Я думаю, что все-таки, товарищи, мы с этой бедой справимся. Беда эта у нас не первая, к сожалению. Я не хочу сказать, что эта беда была неизбежной. Можно было ее предотвратить, но, к сожалению, она случилась. Мы с этой бедой справимся также, у партии и у Центрального Комитета достаточно сил для того, чтобы избавиться и от этой сволочи. Конечно, от нее самотеком не исправишься. Вот т. Шеболдаев у нас, так сказать... (Голос с места. Сосед по несчастью. Полонский. Перекличка). Когда тут говорят, особенно Полонский,— перекличка, то, видите ли, товарищи, вам бы, т. Полонский, пора перекликнуться по линии профсоюзов. (Ворошилов. Правильно, правильно. Полонский. Я записался, очередь дойдет.) Это дело серьезное. Они, к сожалению, имеются не только в Ростове и в Киеве, они имеются и в ряде других организаций. И, по-моему, на этот счет нет ни одного спокойного секретаря, который бы сказал: вот, слава тебе, господи, какие вы дураки и «шляпы». Я думаю, что нет ни одного секретаря с такими настроениями — слава тебе, господи, что сия чаша меня миновала, то есть не попал в переделку. Чуточку, товарищи, нас отделывали и за вас, чуточку... (Голос с места. Это правильно.) И надо, чтобы в решениях Центрального Комитета, в справедливых решениях, абсолютно справедливых, даже милостивых, я бы сказал, каждый бы хоть краешком глаза себя увидел, иначе ничего не выйдет. За это звено, которое мы выпустили из рук, и на которое указал нам т. Сталин, надо крепче всем взяться, и, я думаю, что мы это дело вытянем, а не то, что переходить от одного обкома ж- другому, дожидаясь, пока тебя за шиворот не поймают. (Сталин. Все-таки у вас хуже дело обстоит, чем у многих других.)

Если бы у нас не так плохо обстояло дело, так нам бы за это дело не попало. Конечно, я тут себя в этом отношении не пытаюсь смягчить, поэтому решение Центрального комитета, которое принято по Киевскому обкому, оно абсолютно правильно. Я ни в какой степени не пытаюсь рассматривать это постановление с точки зрения какой-нибудь несправедливости. Правильное решение.

Вот мне задавали вопрос относительно того, как у нас было во время чистки и проверки партийных документов. Оказалось, дело плохо все-таки. По Киевской области у нас во время проверки и обмена партийных документов троцкистов было исключено 53 человека, а после обмена— 317 человек. Троцкистов было вскрыто только 53 человека. (Голос с места. Это преимущественно из аппарата?) Ну да, преимущественно из аппарата и других партийных органов. Вот возьмите по другим областям Украины. По Харьковской области при обмене было исключено 30 человек троцкистов, после обмена — 400 человек. По Днепропетровской — при обмене было исключено 89 человек, после обмена — 225 человек. По Донецкой — при обмене было исключено 100 человек, после обмена — 263. По Одесской — при обмене — 40 человек, после обмена — 137 человек. Это все троцкистов. Характерно, что чистка была перед этим. Вот т. Мануильский чистил Киевскую партийную организацию. (Мануильский. К сожалению, не дочистил.) Да, не дочистил, потому что Дзенис помогал. Если бы не

{7}

было Дзениса, дело было бы лучше, а то взял из Москвы помогать себе Дзениса.

Прошла чистка предварительная, потом проверка партийных документов, потом обмен, и все-таки так плохо глядели за врагами и троцкистами, главным образом, что получилось то, о чем я вам говорил, то есть когда выдали партбилеты, пришлось исключать больше в 3-4 раза троцкистов и врагов. Возьмите вы, во время проверки и обмена было исключено из партии троцкистов и других врагов, работающих в партийном аппарате, всего 182 человека. Как они распределялись? По Киевской области — 27, по Харьковской — 44, Донецкой — 30, Днепропетровской — 24, Винницкой — 16, Черниговской — 13, Молдавской — 6. Все они непосредственно работали в партийном аппарате. После обмена партийных документов эта цифра удвоилась, значительно увеличилась. Значит, плохо глядели, очень плохо глядели тогда.

Я, товарищи, не буду здесь перечислять о том, где, сколько, каких врагов сидело. Об этом т. Косиор уже говорил по Украине. По Киевскому обкому вы очень хорошо знаете. Я только хотел остановиться на некоторых таких вопросах, которые вытекают из проекта постановлений по докладу т. Сталина, который мы будем здесь принимать. Конечно, нужно сейчас очень круто перестроить нашу партийную работу. Надо наладить наши хозяйственные органы — областные и краевые,— чтобы они лучше заработали и мы имели бы возможность уделять больше времени, больше внимания партийной работе, выращиванию кадров, подбору кадров, заниматься партийными организациями и отдельными членами партии. Основной вопрос состоит в том, что мы должны разгрузить себя от хозяйственной работы.

Удастся ли это скоро сделать? Мне кажется, не удастся. У нас, на Украине, скоро, через дней 15, наверное, начнем сеять, или раньше, и нам это сейчас не удастся сделать в ближайшее время. Еще сразу невозможно это сделать потому, что дело не такое легкое. Все-таки три-четыре года направлены были в области партийной работы на то, что мы должны были заниматься хозяйственными вопросами. И сейчас перестроиться в короткий срок не удастся. Мы будем перестраиваться, и мы это сделаем.

Взять, например, вопросы, которые обсуждались на заседании бюро обкома по Киевской организации. За 1936 г. прошли через бюро обкома 3679 вопросов, из них партийных — 529 из 3679. Конечно, если прибавить то, что было с обменом, проверкой партдокументов, то это можно довести до 1300 вопросов, но проверка и обмен партдокументов — это исключительный вопрос. Стало быть, из этих почти 4 тыс. вопросов, было, по крайней мере, процентов 80 хозяйственных вопросов, надо отметить, что избавиться от этих вопросов мы не могли.

Конечно, сейчас главный вопрос заключается в том, как перестроить хозяйственные органы, как перестроиться самим. Решение ЦК ВКП(б) по докладу т. Сталина идет нам на помощь, и я думаю, что с помощью Центрального Комитета мы эти ошибки свои выправим, в том числе и я должен очень много, как говорил т. Шеболдаев, пересмотреть у себя, в своей методике работы и практике, в знании людей, которых мы не знали, считали их самыми лучшими людьми, других людей не искали, потому что считали, что легче найти готовых людей, а они нас сейчас обманули, в том числе и меня. От этой практики подбора людей, близких людей, тех, которых хорошо знал, надо оказаться.

Андреев. Слово имеет т. Берия.

Берия.

Товарищи, совершенно очевидно историческое значение доклада т. Сталина о недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистов, двурушников, диверсантов, находящихся в партийных организациях.

Наша партия всегда придавала исключительное значение партийным кадрам, призванным руководить, организовывать и направлять все дело социалистического строительства нашей величайшей родины. Тов. Сталин неоднократно заострял внимание всей нашей партии на задачах подготов-

{8}

ки, политического воспитания партийных кадров, на вопросе их воспитания в духе ленинизма, в духе непримиримой борьбы со всякого рода отклонениями от генеральной линии нашей партии.

После принятия сталинской конституции, при переходе на новую избирательную систему, а также в связи с уроками, вытекающими из фактов многочисленных, изобличающих наших врагов, троцкистов, зиновьевцев, в их изменнической работе и правых, задача дальнейшего воспитания партийных кадров приобретает особенно актуальное значение.

Как обстоит дело и как обстояло дело у нас в Грузии в области воспитания партийных кадров? Специфическая особенность политического положения Грузии в прошлом обусловлена особыми трудностями в деле воспитания партийных кадров. В Грузии были сильны буржуазно-националистические партии — меньшевики грузинские, национал-демократы, дашнаки и др. Грузия, Азербайджан и Армения представляли в период господства национально-буржуазного правительства Грузии — меньшевиков, муссаватистов и дашнаков — арену кровавых боев, национальных столкновений, когда в припадке шовинистического бешенства резали друг друга.

В первые годы советской власти не были ликвидированы последствия национальной розни, антагонизм между народностями Закавказья, сильно чувствовалась даже борьба среди рабочего класса. Меньшевики, дашнаки, муссаватисты вели активную борьбу против советской власти. В это время внутри грузинской партии возникли националистические уклоны, которые опирались на грузинских меньшевиков, бывших кулаков, помещиков, дворян, и выражали их идеи. Они проводили бешеную борьбу против ленинско-сталинской национальной политики, в особенности в Грузии, и не случайно, что еще тогда Троцкий в 1923 г. взял под свое покровительство, под свою защиту грузинских уклонистов, направил их борьбу против партии, против Ленина, против Сталина.

В беспощадной борьбе с меньшевиками, национал-уклонистами и контрреволюционными троцкистами росли и крепли партийные кадры большевиков Грузии. После того, как решением ЦК ВКП(б) Сергей Миронович Киров и Серго Орджоникидзе были выдвинуты на руководящую работу в центр, в руководстве партийными организациями и в воспитании кадров в Закавказье были допущены большие извращения, большие перегибы. Если, например, взять руководство Орахелашвили, который с 1927 по 1929 г. был секретарем Заккрайкома, то Заккрайком тогда плохо руководил партийной работой, плохо занимался выдвижением кадров, усилением связи масс с руководством, что было записано в специальном решении ЦК ВКП(б) в 1929 году.

Тов. Орахелашвили сменил Криницкий, т. Кахиани остался секретарем Грузии, который допустил целую серию перегибов в национальной политике, в особенности в национальной политике города и деревни. Руководство не сумело исправить допущенных им ошибок. Секретариат, состоящий тогда из пяти работников: Криницкий, Назаретян, Элиава, Кахиани, Карев, проявили беспринципное взаимное подсиживание, занимались интригами и склоками. Могла ли тогда идти речь о развертывании воспитания большевистских кадров? Конечно, нет.

Возьмем период 1930 г., когда первым секретарем был Ломинадзе, а первым секретарем Грузии — Гогоберидзе, крайкомом руководили двурушники, они не воспитывали кадры, а развращали их, направляли клеветнические информации ЦК ВКП(б), учили обманывать партию, учили двурушничать. (Полонский. Не все были двурушниками.) Конечно, т. Полонский, еще бы того не хватало, чтобы все были двурушниками. Речь идет о Рахул Ахундове, Чаплине и др. Один сам себя застрелил, насчет Чаплина я не знаю. (Голос с места. Полонский дрался с ними?) Полонский дрался, об этом всем известно. Могла ли тогда идти речь о большевистском воспитании партийных кадров? Конечно, нет.

Дальше, после снятия Ломинадзе Заккрайкомом руководил Х.[...], Лаврентий, Мамулия. В руководстве Лаврентия, Мамулия были также допущены серьезные ошибки, в особенности по крестьянскому вопросу.

{9}

В целом имела место беспринципная борьба отдельных лиц за влияние на кадры, как республиканские, так и грузинские. Подбор руководящих кадров на этой почве, их расстановка в 1931 г. производились не по-деловому, не по принципу партийному, а от того, кто к какой группе примыкает, кто кого поддерживает. Поэтому контрреволюционные и никчемные люди, ничего из себя не представляющие как работники, как партийцы, легко находили доступ к руководству и партийному и советскому.

На Оргбюро ЦК ВКП(б) в 1931 г. при обсуждении положения республик Закавказья т. Сталин говорил, что в Закавказье нет единой воли партийной организации, а есть воля отдельных атаманов. При таком состоянии партийных организаций Закавказья и Грузии могла ли идти речь о правильном большевистском воспитании партийных кадров? Конечно, нет.

Товарищи, остановился я на характеристике руководства партийных организаций Грузии и Закавказья прошлых лет потому, что дело политического воспитания партийных кадров — это не есть дело одного года или двух лет. Партийные кадры воспитываются годами на конкретной практической работе в ходе повседневной борьбы за правильное проведение генеральной линии нашей партии. Я на этом вопросе остановился еще потому, что вследствие допущенных в прошлом крупнейших извращений вопрос воспитания, подбора и подготовки партийных кадров уже в 1931 г. встал перед нами со всей остротой. Тов. Сталин неоднократно указывал нам — большевикам Закавказья — на задачи политического воспитания молодых кадров. Допущенные извращения создали те трудности, с которыми мы столкнулись в деле политического воспитания и выращивания партийных кадров. Учитывая эти трудности, мы под руководством ЦК ВКП(б) и личных указаний т. Сталина занялись работой по организации и воспитанию партийных кадров. Большевики Грузии и Закавказья прежде всего, товарищи, развернули работу для того, чтобы вырвать с корнем элементы атаманщины.

В первую очередь наше внимание было обращено на разгром контрреволюционных, антисоветских и иных элементов, которые проникли в партийные органы, бывших меньшевиков, троцкистов. В контрреволюционном троцкизме национал-уклонизм, уходящий своими корнями в меньшевизм, получил, наконец, свое окончательное выражение. Лишь немногие из бывших уклонистов остались вне рядов троцкизма.

Закрытое письмо ЦК ВКП(б) о злодейском убийстве т. Кирова, письмо о проверке и обмене партдокументов и ряд решений, которые рассылались краевым комитетам и ЦК нацкомпартий ЦК ВКП(б), ряд решений, которые публиковались, нам помогли, товарищи, еще выше поднять бдительность большевиков Грузии. С начала проверки парт-документов по Грузии исключено из партии троцкистов и зиновьевцев 780 человек. В числе разоблаченных оказалось семь человек в самом составе ЦК партии, два члена Тбилисского комитета. За 1936 г. по Грузии было арестовано 1050 человек троцкистов и зиновьевцев, из которых 83 человека уже осуждены и высланы.

Среди арестованных бывших троцкистов, национал-уклонистов, троцкистов, которые побывали в ссылке и потом были возвращены, из этой тысячи возвращено из них около 450. 450 человек являются такими, которые были раньше троцкистами и уклонистами. (Жуков. А тысячи нет?) Из тысячи около 500 человек — это бывшие уклонисты и троцкисты, которые побывали в прошлом в ссылке. (Жуков. А 500 человек?) Я русским языком говорю, а вы лучше меня должны знать русский язык.

В связи с этим я должен затронуть вопрос о возвращающихся из ссылки. В Грузии за последний год вернулось из ссылки бывших членов антисоветских партий — меньшевиков, дашнаков, мусаватистов — около полторы тысячи человек. За исключением отдельных единиц, большинство из возвращающихся остается врагами советской власти, является лицами, которые организуют контрреволюционную вредительскую, шпионскую, диверсионную работу.

{10}

Что с ними делать, это мы знаем, мы знаем, что с ними нужно поступить, как с врагами. Но я ставлю этот вопрос в связи с тем, что некоторые политические ссыльные не разоружились. Не надо их возвращать в места их прежнего жительства. (Голос с места. Правильно.) Уроки, вынесенные нами из злодейского убийства т. Кирова, из разоблачений, сделанных на двух троцкистских процессах, и из материалов гнусной деятельности правых, очень поучительны. Они требуют от нас максимального повышения бдительности. Надо чаще проверять людей, тщательнее проверять их работу. Если партийные организации тщательно следят за работой советских и других хозяйственных органов, проявляя бдительность к отдельным сигналам партийных и беспартийных, тогда можно своевременно нащупать врагов партии, своевременно свести на нет вредительскую и контрреволюционную работу наших врагов.

В прошлом в составе руководящих партийных кадров, особенно в районах Грузии, была большая текучесть. Секретари обкомов, горкомов, райкомов, председатели райисполкомов сидели два-три, не больше, месяца.

Нами это положение теперь изживается. В Грузии из 75 первых секретарей обкомов, райкомов и горкомов бессменно работают четыре и больше лет — 35 человек, от двух до четырех лет — 23 человека. Относительно Слабые работники заменяются, товарищи, после того, как мы убеждаемся в том, что никакая помощь руководства не может удержать их на руководящей работе. Из городов — Тбилиси, Батуми, Сухуми, Кутаиси — посылались работники в районы не только на руководящую работу, но и на низовую партийно-советскую работу. Так, например, за один 1936 г. было Дослано по решению пленума ЦК Грузии около одной тысячи человек. Вся эта тысяча человек была предварительно просмотрена аппаратом ЦК партии и персонально утверждена на бюро ЦК Грузии.

Из этих посланных около 200 человек — председатели сельсоветов, около 350 — специалисты, агрономы, зоотехники сельского хозяйства. Для Грузии это немаленькое дело.

В области выращивания и воспитания молодых партийных кадров у нас практиковалась такая работа. Еще молодые, сырые работники брались в аппарат ЦК, где мы их держали полгода, год, иногда чуть больше, и потом уже выдвигались нами на самостоятельную работу. Будучи в аппарате ЦК, они окружались соответствующим вниманием и заботой.

Немаленькая работа, как и везде, проводится и у нас в области подготовки и переподготовки партийных кадров через соответствующие партийные учебные заведения. Например, по Грузии за 1936 г. истрачено свыше 6 млн. руб., но старая практика многочисленных, многообразных краткосрочных кусов и система подбора слушателей не могла обеспечить удовлетворительную теоретическую подготовку партийного актива.

Совершенно прав т. Сталин. И у нас в прошлом была никуда не годная практика посылки на учебу как в Москву, так и наши грузинские учебные заведения малоспособных, провалившихся на работе людей, иногда провинившихся перед партией, обиженных и недовольных. Эти люди учились, получали высшее образование за счет государства и часто пополняли собой кадры антипартийных контрреволюционных групп.

Совершенно правильно т. Сталин поставил вопрос о поднятии на должную высоту марксистко-ленинского обучения и переподготовки партийных кадров. В деле подготовки и обучения партийных кадров ныне устанавливается большевистский порядок.

Я привел примеры работы ЦК Грузии в области подготовки и подбора партийных кадров не для того, чтобы смягчить наши недочеты, наши ошибки. Указания т. Сталина о недостатках партийной работы целиком и полностью относятся и к работе компартии Грузии.

Сделал я это для того, чтобы доложить пленуму ЦК об особенностях работы компартии Грузии за последние пять лет. Практика работы отдельных районных первичных партийных организаций в Грузии также показала, что контрреволюционные троцкисты и другие враги партии, как правило, орудовали и вредили там, где была слаба и запущена партийная работа.

{11}

И в Грузии имело место грубое нарушение внутрипартийной демократии, подмена хозяйственных органов, кстати, я должен здесь оговориться, есть наркоматы, которые не хотят иметь своих уполномоченных в республиках, так, например, Наркомтяжпром. У нас имеется около 40 объектов, очень крупных объектов, и приходится ЦК партии самому превратиться в уполномоченного Наркомтяжпрома, потому что никакого аппарата нет, а в Конституции это предусмотрено, никем это не отменено и никто не отменит. Но мы по сей день таких уполномоченных не имеем.

Дальше, товарищи, у нас была группа нарушений. У нас со стороны партийных организаций недостаточно было уделено внимания партийно-воспитательной работе. Слабо была развита самокритика. Допускалась вредная практика кооптаций. Так, например, в составе пленума ЦК Грузии имеется четыре человека кооптированных. Можно было этого не делать, никакой надобности и спешки не было, но все же сделали. Имеются также кооптированные в ряде обкомов, горкомов и райкомов. Так же, как и в других краях и областях, мы нарушали устав партии в отношении сроков перевыборов партийных органов. Не приходится ссылаться на то, что перевыборы задержались в связи с проверкой и обменом партийных документов. После утверждения ЦК итогов обмена партдокументов мы провели перевыборы во всех наших районных организациях. Там не было тайного голосования, но персональное голосование было. Списками ни в одной организации, нигде кандидаты не предлагались, лица назывались на самом собрании. Уже это дало положительные результаты, и было немало случаев, когда отдельные товарищи, которые были убеждены, что они пройдут, были провалены. Был отсев.

Товарищи, из политической работы нашей партийной организации я очень коротко хочу остановиться на работе среди интеллигенции, так как этот вопрос для Грузии и, я полагаю, для других национальных республик имеет большое значение. Мы имеем немало фактов, когда двурушнические, предательские троцкисты блокируются с антисоветскими националистическими группами, борющимися против партии и против Советской власти. Хотя Грузия сама по себе невелика, но актив у нее немаленький, и основная масса старой интеллигенции была заражена ядом национализма, довольно значительная часть интеллигенции была антисоветски настроена с западной ориентировкой, ориентировалась на запад, на так называемую европейскую культуру, минуя Советский Союз. ЦК Грузии в прошлом вел работу с интеллигенцией неправильно, неумело, доверял отдельные участки культурного фронта националистическим, а иногда и враждебным, элементам, проводил работу не непосредственно, а связывался с интеллигенцией через них. Благодаря этому зачастую не коммунисты влияли на эту интеллигенцию, а враждебно настроенные слои интеллигенции влияли на коммунистов.

Плохо была поставлена подготовка и советской интеллигенции. За последние годы нами была проведена большая работа по укреплению коммунистами основных участков идеологического фронта и по очистке культурного фронта от действительно враждебных контрреволюционных элементов, считая, что перевоспитание кадров интеллигенции и вовлечение ее в социалистическое строительство может быть осуществлено главным образом в процессе практической творческой работы. ЦК партии ставил перед творческими работниками конкретные задачи. Такого рода непосредственная связь широких слоев интеллигенции с работниками партии дала положительные результаты, и теперь можно сказать, что подавляющее большинство из них, из интеллигенции, не мыслит своей творческой работы вне советской власти. Однако несмотря на все это нам нужно много еще поработать и много сделать в области интернационального воспитания и сплочения кадров, национальных кадров вокруг партии, вокруг советской власти.

Доклад т. Сталина и мероприятия, предлагаемые на рассмотрение Пленума ЦК, ставят перед всей партией исключительно важные задачи перестройки партийных организаций, устранения серьезных недостатков,

{12}

которые благоприятствовали проникновению двурушнических троцкистско-фашистских элементов в нашу партию, в нашу партийную организацию.

То, что сказал т. Сталин о задачах, вытекающих из капиталистического окружения нашей страны, особенно крепко надо усвоить нам, большевикам Закавказья и Грузии. Во-первых, потому, что мы являемся пограничными республиками; во-вторых, потому, что в прошлом у нас были сильные антисоветские партии, остатки которых превратились в наших заклятых врагов, превратились в агентов фашизма, в агентов иностранных контрразведок, а часть антисоветских партий, вышибленных из наших советских республик, обивает сейчас пороги штабов иностранных армий; в-третьих, потому, что Грузия, Армения и Азербайджан являются объектами особенно усиленной работы империалистических держав. Большевики Грузии сделают все для того, чтобы решения пленума Центрального Комитета партии и указания т. Сталина неуклонно провести в жизнь.

Андреев. Объявляется перерыв до 6 часов.

4 марта 1937 года. Вечернее заседание

Андреев (председательствующий). Заседание открывается. Слово имеет т. Кабаков, потом т. Яковлев, затем т. Гамарник.

Кабаков.

Товарищи, доклад т. Сталина со всей остротой вскрыл язвы в нашей работе, вскрыл политические ошибки, которые мы допустили в коренных вопросах руководства. Он со своей силой и глубиной открыл пути исправления ошибок, допущенных нами — руководителями.

ЦК исправлял не раз ошибки Свердловское партийной организации. Тов. Сталин особенно много раз указывал на наши упущения и ошибки. «Правда» повседневно широко вскрывает язвы и запущенность в постановке партийной работы. И вот несмотря на такую исключительную помощь, вследствие того, что я как руководитель оказался наивным, доверчивым, слепым, партийная организация оказалась особо засоренной.

Мне кажется, товарищи, каждому из вас ясно, я работаю на Урале около девяти лет, бесспорно, за эти девять лет при правильном руководстве, при такой работе, как учит нас руководитель т. Сталин, безусловно, такой запущенности, засоренности не должно было бы быть.

Что мы имеем? Председатель облисполкома Головин оказался троцкистом, Чернецов — секретарь Первоуральского района — крупнейшего промышленного центра — оказался троцкистом, Дьячков — второй секретарь Пермского горкома — оказался троцкистом, заведующий отделом пропаганды Пермского горкома — тоже троцкист, Окуджава — первый секретарь Тагильского горкома — тоже оказался троцкистом. Новик — директор Института марксизма — оказался троцкистом, подмоченными оказались ряд заведующих отделами областного комитета партии. (Смех. Голос с места. Насколько?) Я расскажу. Они не исключены, но то, что они скрыли свои ошибки в 1923 г. и в последующее время, то оставлять их в качестве заведующих отделами нельзя. Заведующий отделом пропаганды Узюков, заведующий отделом школ Кузнецов, заведующий отделом культпросветработы Сорокин. Всего после обмена партийных документов активных троцкистов и диверсантов исключено около 160 человек. (Сталин. А сколько членов партии на Урале?) 18 тыс. с кандидатами. Кроме этого, за сокрытие участия в оппозиции, за сокрытие троцкистов — 193 человека.

Я, бесспорно, должен был знать историю Уральской партийной организации. Троцкисты имели на Урале глубокие корни. Уфимцев, Зорин, Харитонов, Мрачковский имели глубоко законспирированный актив. Только сейчас вскрылось участие такого члена партии, как Кожевников. Он с 1907 г. член партии, считался верным защитником линии Центрального комитета, рабочий. Моисеев — член партии с 1907 г., Иванова, Детковский — они все считались членами партии без всякой травмы. Боролись в гражданскую войну. В 1923 г. боролись против троцкистов. Они никогда официально троцкистами не числились. На деле оказались

{13}

ярыми участниками троцкистских организаций, за все время борьбы с троцкистами никогда не прекращали вести троцкистскую работу. Не менее солидной явилась группа законспирированных правых.

Мне, товарищи, понятна роль Урала. Мне кажется, роль Урала в борьбе по защите границ нашего Союза Советских Социалистических Республик особенно ответственна. И на этом участке, как нигде, вопрос о чистоте партийных рядов должен быть исключительным. Я понимаю всю свою ответственность за те упущения, которые имели место. Как это получилось, что Головину удалось обмануть меня? Не скажу, чтобы это был человек, особенно политически развит. Нет, этого у него не было. Я не скажу, что им были довольны члены бюро обкома партии, члены обкома партии. На меня очень сильно жали. Мне не раз говорили о том, зачем ты держишь, некоторые выражались таким образом: посадил в поле оглоблю и отливаешь ее водой, все равно не отольешь, не выйдет. (Сталин. Ага, сигналы были? Смех.) Да, верно, т. Сталин. Он коренной уральский рабочий, участвовал активно в гражданской войне. (Жуков. На стороне Колчака или нас?) Нет, на нашей стороне, активно участвовал против троцкистов. Мне казалось, что за один год, за два года председатели облисполкома не растут. Что же я не видел? Это то, что это звериное двурушничество превратилось в систему их работы — обман партии.

Вот, что показывает Головин: «В конце 1931 г. вспоминаю разговор со Стригановым. В начале разговора он подчеркнул, что первый секретарь уральского обкома — Кабаков выдвинул меня в качестве члена бюро обкома...» (Косиор. А действительно ты его выдвинул?) Выдвинул я его, честно, членом бюро обкома и заведующим отдела кадров, секретарем обкома и председателем облисполкома. Мне здесь вину сваливать не на кого. Он и говорит: «...выдвинул меня в качестве члена бюро обкома и заведующего отдела кадров... (Косиор. Одним словом, выдвинул оглоблю. Смех.) ... хочет получить от меня опору не для того, чтобы систематически выдвигать старых уральцев, а в целях их обмана. Он вполне уверен в том, что я на эту удочку пойду... (Сталин. Нашла коса на камень. Смех.) ... чтобы не поддаваться, а наоборот, противопоставить линии Кабакова свою, уральскую, линию». В то время, когда проходило первое выдвижение, первые шаги, человек сейчас уже определил линию против руководства.

И дальше, Стриганов ему сообщил, что он говорил с Мрачковским о том, чтобы учитывать перспективы его дальнейшего выдвижения и меня лично держать в троцкистском подполье Урала в большом законспирированном положении. Почему мне было хорошо работать? (Сталин. Это он говорит?) Да. Вот почему, я всегда смог отвертеться тем, что я проявлял линию слабости к своим землякам, к старым уральцам и троцкистов просто проглядел.

С первых шагов была напечена определенная программа, как себя вести на этих этапах борьбы. После того, как он связался с Пятаковым, здесь уже вопрос стал еще серьезнее. Пятаков ему говорит, что я, говорит, намеревался еще более тебя законспирировать, совершенно отстранить от какой бы то ни было троцкистской работы в троцкистском подполье, с тем, чтобы держать в третьей линии окопов, это, другими словами,— в резерве на случай войны. (Андреев. Ваше время истекает.) Прошу продолжить мне время еще на десять минут.

Андреев. Нет возражений? Продолжить слово на 10 минут.

Кабаков. Когда я слушал доклад товарища Сталина, я должен прямо сказать, что я сгорал от стыда и за свои политические ошибки, за те щели, которые мы открыли врагам в нашей партийной организации. Мы занимались чем угодно: медью, углем, лесом, машиностроением, все считалось нашим непосредственным делом, но забросили партийную организацию, а мне кажется, та партийная организация, которая имеется в Свердловской области,— это партийная организация боеспособная. Выросли прекрасные кадры. У нас имеется 2344 первичных организаций, 48 тыс. членов партии. У нас имеется в партийной организации членов партии

{14}

с высшим образованием около 10%. Законченное среднее образование имеют 20% членов партии. За эти годы произведена большая работа по переподготовке руководящего партийного состава. Только за один 1936 г. переподготовлено инструкторов, первых секретарей 476 человек. Учатся в различных кружках 50 тыс. человек, вместе с сочувствующими и комсомольцами. В партийной сети 37 тыс. членов партии учится. У нас имеется 2 800 пропагандистов, из которых 2597 человек утверждены, просмотрены, и нужно сказать, что после проверки меньше всего пострадали пропагандистские кадры — те, которые проверены, за исключением красной профессуры.

В области имеется агитаторов, чтецов, беседчиков 15 098 человек. (Сталин. Многовато что-то, все ли они агитаторы?) Товарищ Сталин, конечно, есть недостатки здесь. В целом ряде организаций не все агитирует, но то, что они не агитируют, виноваты не они, а виноваты парторги, виноваты мы, что плохо контролируем.

Бесспорно, что при таком составе парторганизации были все необходимые условия для того, чтобы в каждой группе рабочих, не только в своих собственных рядах, развернуть такую политическую работу, которая действительно бы в каждом уголке вскрывала враждебные силы троцкистов, правых. А нам, товарищи, вскрыть это было не так трудно потому, что настолько нагло, пакостно вредили на каждом участке, что только слепому нельзя было видеть.

Что ставили они себе? Вот Чернецов, секретарь райкома, что он говорил? «Захват участниками партийного аппарата, подчинение этого аппарата, хотя бы в отдельных звеньях, тому, чтобы ослабить сталинское руководство». Что ставили они перед собой, какие задачи? Практически срывать выполнение директив Центрального Комитета партии, разлагать работу самого аппарата, дискредитировать его в глазах широких масс, сделать его небоеспособным, бюрократичным, иначе говоря, парализовать партийный аппарат, взять медь.

Это же буквально участок, который заставлял нас каждый день всматриваться, заниматься им. Что там происходило? Сидел Росин — троцкист, Калегаев сидел — троцкист, Пятаков им руководил — троцкист. На шахте Красногвардейской как только кончили строительство, посадили троцкиста. Сняли троцкиста, посадили нового троцкиста. С самого основания медной промышленности беспрерывно во главе рудника сидели троцкисты и, безусловно, хозяйничанье таких людей чрезвычайно пагубно отражалось как на производственной жизни, так и на культурно-бытовых условиях. Что мы видели? Плохо идет дело, помогай! Влезали в технику, занимались непосредственно работой по организации рабочих на производстве, занимались борьбой за дисциплину, но не видели, кто за этими безобразиями стоит.

Возьмем второй факт. В угольной промышленности Абрамов у нас около пяти лет сидел. Мы его сняли за правый оппортунизм, оказался — ярый, махровый троцкист. (Сталин. Это одно и то же.) Одно и то же, т. Сталин, но он выглядел в то время как правый оппортунист. Мы его сняли за уклоны, но не вскрыли по существу, что он из себя представляет. (Шкирятов. Хрен редьки не слаще.) Что делали в своей практической повседневной работе эти враги? Можно привести такой факт. В Первоуральске заведующий трестом Ровинский показывал: «У меня был член контрреволюционной террористической организации Гнатовский Клемент Иосифович. Гнатовский знал хорошо технологию питания, и если мне надо было ударить по качеству питания, я давал ему директиву, и качество питания немедленно ухудшалось. Заделавшись рабкором, Гнатовский писал шельмующие коммунистов корреспонденции, через него я подбирал материал на коммунистов и комсомольцев. Гнатовский писал мне докладные записки с изложением компрометирующих материалов, и я на основании этих материалов давал распоряжение об увольнении и отдаче под суд. Я при помощи Гнатовского и бухгалтера Коростелева и привлеченного для этого дела юриста Иванова подобрал материал на

{15}

коммунистов, подтасовал факты, переложил вину на коммунистов в растратах и хищениях в столовой, в плохом питании, обсчете рабочих путем повышения цен на обеды и добился отдачи их под суд. И этим судом эти коммунисты осуждены на разные сроки...»

Андреев. Все, тов. Кабаков. Время истекло.

Кабаков. Я, товарищи, что могу сказать? То, что записано в резолюции, указывает нам пути, как нужно исправлять наши ошибки. Доклад т. Сталина учит нас, как нужно бороться с врагами, как воспитывать партийные организации и как организовать победу. Я лично для себя извлек урок и сделаю все, чтобы исправить допущенные ошибки.

Андреев. Слово имеет т. Яковлев.

Яковлев.

Разрешите мне на нескольких примерах проиллюстрировать те недостатки партийной работы и необходимость всех мер по ликвидации троцкистских агентов фашизма, которые указаны т. Сталиным в его докладе и предусмотрены проектом резолюции пленума по его докладу.

Я начну с Москвы. Если судить по «Рабочей Москве», являющейся органом Московского Комитета, если судить по тому документу, каким является отчет МК за вторую половину 1936 г. (это огромная книжка, выпущенная только в феврале 1937 г.), то на основании этих объективных данных можно было бы судить, что в Московской организации дело более чем благополучно, что она, безусловно, лишена тех недостатков, которые бичевал т. Сталин.

Однако уже имеется ряд данных, которые заставляют предполагать, что дело здесь не столько в полном благополучии, сколько в том, что в Московской организации не развернулась по-настоящему та работа по критике и самокритике, которая развернулась в других организациях.

Я это хочу засвидетельствовать на примере одного из районов Москвы. В Москве есть Ростокинский район, это не последний район. Здесь имеется ряд крупных заводов. Район, который по признанию москвичей, по их оценке считается стоящим не на плохом уровне. Здесь имеются такие заводы, как «Калибр», завод № 58 им. Ворошилова, завод «Спецавтомашина» и т. д., то есть это район с крупными индустриальными предприятиями. (Голос с места. Средний район.) Да, в том смысле средний, что когда мы хотели знакомиться с работой одного из районов, работники Комиссии Партийного Контроля, посоветовавшись с москвичами, решили взять Красную Пресню. Я им сказал: возможно, что Красная Пресня настолько знаменитый район, что тут едва ли уловишь то, что характерно для среднего района. Мы поэтому условились взять более типичный, средний район Москвы.

Я хочу начать с практики валовых исключений из партии, которыми в этом районе так же, как и в других кое-где, МК подменил те поиски врагов партии, которых ЦК требовал во всех решениях по проверке партийных документов.

Вы все помните, какой суровой критике на прошлом пленуме т. Сталин подверг эту практику массовых валовых исключений. То, что было видно т. Сталину уже тогда, к сожалению, всем нам стало видно гораздо позже, стало видно, насколько вредна была эта практика подмены работы по выявлению и исключению из партии врагов практикой массовых валовых исключений. В проекте постановлений этого Пленума т. Сталин снова бичует наших руководителей, которые считают пустяковым делом исключать из партии тысячи, десятки тысяч людей.

Как обстоит дело в Ростокинском районе? Когда просматриваешь дела Ростокинского района, то поражает огромное количество дел исключенных из партии. Вот, например, на заводе «Калибр» членов и кандидатов числится 198, а исключенных из них — ПО человек. На заводе «Спецавтомашина» коммунистов 56, а исключенных 53 человека (я потом расскажу, как это получается). (Голос с места. За какое время?) Я все скажу. Эти цифры сами по себе неприятны, но они ничего особого собой не представляли бы, если бы в отношении исключенных дело обстояло бы так, что исключались

{16}

действительные враги партии. А как же здесь дело обстоит? Вот когда мы, Комиссия партийного контроля, познакомились со 155 исключенными на трех предприятиях, из них 62 исключены за пассивность. Из этих 155 2/3 работают на производстве больше 10 лет, 70 — слесаря, токаря, шлифовальщики, инженеры, техники. Из этих 125 — 122 стахановцев.

В чем же здесь дело? Мне кажется, дело в том, что здесь имел место полностью тот седьмой недостаток, о котором т. Сталин говорил в своих тезисах,— отсутствие внимания к людям. Что это так, я засвидетельствую на ряде примеров исключенных.

Акимов числится исключенным. Кто он такой? Четыре года был в армии, работал комсоргом на пограничной заставе. На заводе «Калибр» — на военном заводе — работает наладчиком, стахановец. Ныне несмотря на то, что он исключен из партии, работает в профкомитете. В чем же дело? Почему он исключен? Я обращаюсь к официальным материалам, цитирую протокол заседания Дзержинского района за подписью секретаря этого райкома т. Перчика: «Акимов. Кандидат в члены ВКП(б)... (читает)... таким образом, этот Акимов исключен за политнеграмотность». (Гамарник. А был в армии комсоргом на пограничной заставе!). Да, человек энергичный, человек волевой по всем отзывам, которые мы там слышали. В чем же дело? Дело в следующем: поводом к его исключению послужило то, что он пропустил несколько занятий кружка.

Я приведу несколько примеров в отношении женщин. Я выбрал женщин потому, что у нас в партии женщин меньше, чем мужчин, и отношение к женщине должно быть несколько иным, более терпимое. Вот Дьяченко числится исключенной из партии. Кто она такая? Револьверщица завода “Калибр», была бригадиром одной из женских бригад, работает на производстве 13 лет. До 1935 г. работала на профсоюзной работе, работала в детском саду, сама проводила читку газет. Сама проводила! Теперь исключена как балласт.

В чем же дело? Оказывается, во время проверки партийных документов она болела, немного отстала, ее вышибли из партии. Она апеллировала на исключение, ответа до сих пор не получила. После исключения из партии просила заместителя секретаря парткома, чтобы он ей как-нибудь помог: «Я хочу как беспартийная работать». Ей отказали, видимо, опасаются дать этой беспартийной работнице общественную работу. (Сталин. Это безобразие.) За что же ее исключили? Опять цитирую протокол заседания того же самого Дзержинского райкома № 156 за подписью секретаря этого райкома т. Перчика. Вот здесь написано: «Дьяченко, год рождения 1904, рабочая, кандидат в члены ВКП(б) с 1934 г. ... (читает) ... как балласт из кандидатов исключить». (Сталин. Что же ее раньше не предупреждали о непосещении? Ведь должны были предупредить.) Никто ее об этом не предупреждал. Все товарищи, которые опрашивались в связи с этим, руководители партийной организации, заявляют — прошляпили, недоглядели. А у нее был такой период, 2–3 месяца, когда она болела и несколько отошла от партийной жизни.

Следующая женщина — Горина. 12 лет работает на производстве, браковщица на заводе № 58. Она не посещала занятий. Тут уже установлена точно причина непосещения; у нее сын 14 лет был все время хулиганом, сейчас он хороший мальчишка и учится неплохо, и она вынуждена была водить его в школу, чтобы он не вбежал по дороге, и приводить из школы, потому что он домой не приходил. В это время она манкировала некоторыми требуемыми с нее обязанностями. До вступления в партию она была членом завкома. Женщина — член завкома, это человек не пассивный. Она была также членом комиссии рабочего контроля при столовой, председателем ЖАКТА. После своего исключения из партии она просила, чтобы ее привлекали к общественной работе. Ей отказали. Она не пассивный человек. У человека несчастье, ей пришлось с мальчишкой два-три месяца повозиться, выправила она мальчишку, хочет вернуться к общественной работе, ей отказывают. О ней имеется такое постановление: «Горина, кандидат в члены партии, политически совершенно неграмотна...» (читает). Мало того,

{17}

что ее исключают из партии как пассивную, но и пишут: «как не оправдывающую доверия партии». Вы помните, как т. Сталин ставил вопрос об исключении из партии и сравнивал это дело с исключением из колхоза. А здесь этой женщине бубновый туз на спину приклеили. Она не попадется в нашей официальной статистике как пассивная. Мне кажется, что мы имеем в ряде партийных организаций такое положение, что после того, как Центральный Комитет потребовал — не смейте бить за пассивность, ищите врагов-троцкистов, их надо бить,— после этого графа «пассивный» в статистике стала исчезать. Но это исчезла графа, а не исчезли фактически исключенные за пассивность.

Следующий пример. Михайлова — станочница военного завода № 58 им. Ворошилова. 18 лет непрерывно работает на заводе, сдала техминимум, с точки зрения производственной она по общему отзыву — одна из лучших производственниц. Но не только с производственной точки зрения она активна. Она работала женделегаткой, работала с беспризорными, являлась рабкором многотиражки. Разве это человек пассивный? Нет. Исключена по таким мотивам: «За сокрытие социального положения при вступлении в партию»... (читает). Здесь, кажется, дело более серьезное. Что же оказывается на деле? Оказывается, что муж, умерший за два года до вступления ее в партию, по возвращении из армии был поражен параличом и занялся дома ремонтом мебели, чтобы хоть немного подработать. Это подтверждается буквально всеми документами. И вот по этому поводу жену его, вступившую в партию спустя два года после его смерти, вычищают из партии «за сокрытие социального положения». Это — человек, который имеет 18-летний заводской стаж работы!

Я не знаю, нужно ли еще такие примеры приводить. Может быть, разрешите этим ограничиться. У меня есть под рукой еще ряд таких примеров. Они означают то, что это не только данные по Московской организации. То, что они имеют гораздо большее распространение, свидетельствует железнодорожный транспорт. На сети железных дорог СССР насчитывается около 75 тыс. исключенных из партии коммунистов — членов партии и кандидатов, на сети — 156 тысяч. В ряде пунктов исключенных столько же или даже больше, чем коммунистов. На станции Красный Лиман Донецкой железной дороги исключено 56, а коммунистов — 39. (Сталин. Как это получилось?) В депо Дар...(читает, кончая словами: «в кондукторском резерве станции Лиски коммунистов 42, исключенных 52»). Исключенными оказываются в значительной своей части квалифицированные рабочие с большим производственным стажем, среди них много стахановцев, ударников. Исключена очень большая часть за пассивность, политнеграмотность и неуплату членских взносов.

Как это вышло? Это вопрос, который каждого из нас просто волнует. (Сталин. Как это может быть: коммунистов меньше, а исключенных больше из такой-то организации? Голос с места. Это осталось после исключения.) Сейчас имеется коммунистов 39, а исключенных 56 на этом предприятии. Я сейчас дам эти цифры по чистке и проверке партийных документов, в чем дело. Я иллюстрирую на примере Ростокинского района. Когда ЦК потребовал, не на прошлом пленуме, а на пленуме, который до того был, в конце 1935 г., т. Ежов поставил перед москвичами вопрос: у вас плохо с поисками и с изгнанием из партии врагов. В ответ на это ряд организаций быстро нагнали нужный процент. Кто попал в этот процент — я анализ этот дал. В этом дело, и что именно в этом — это явствует вот из чего: после проверки партийных документов, при обмене, после проверки, было обнаружено 210 троцкистов, после обмена партийных документов обнаружено 680 троцкистов, а между тем при одном обмене исключено 14 тыс., то есть выходит, что троцкисты благополучно проскочили в основной своей массе и через проверку, хотя проверка была организована гораздо лучше, чем прежние чистки, но они проскочили и через проверку и через обмен партийных документов, и фактическое изгнание их началось только тогда, когда началось настоящее раскрытие их контрреволюционной деятельности.

{18}

Я не хочу, чтобы вы меня поняли так, что я хоть в какой бы то ни было степени умаляю значение проверки партийных документов и обмена партийных документов,— они помогли изгнать тысячи врагов. Проверка партийных документов дает меньший процент пассивности, чем это произошло в 1933 г. при чистке, когда было по официальным данным исключено за пассивность 71 тыс. коммунистов.

Некоторую иллюстрацию этого по Москве дают тезисы т. Сталина: «Некоторые наши партийные руководители вообще стараются мыслить десятками тысяч, не заботясь об «единицах», об отдельных членах партии, об их судьбе. Исключить из партии тысячи и десятки тысяч людей они считают пустяковыми делом, утешая себя тем, что партия у нас большая и десятки тысяч исключенных не могут что-либо изменить в положении партии. Но так могут подходить к членам партии лишь люди, по сути дела глубоко антипартийные».

Так сказано в проекте постановления. Что здесь дело идет не только о Москве, разрешите проиллюстрировать на следующих трех фактах. За чистку партии было исключено 303 тыс. человек. (Голос с места. В 1933 году?) В 1933–1934 гг., в том числе 71 тыс. официально вычищено за пассивность. За проверку вычищено, согласно официальной справке сектора учета нашего, 306 тыс. человек, причем в графе пассивных стоит тире, как будто бы их нет. (Голос с места. Как?) Так у меня написано в официальной справке. Эту справку я привожу не для того, чтобы засвидетельствовать, что перестали исключать за пассивность, а для того, чтобы доказать это тяжелое предположение для всех нас, что не поняли, видимо, того, о чем говорил т. Сталин на прошлом пленуме. И это пошло дальше по инерции. Так получилось, что мы, по одной версии, имеем 306 тыс., по другой,— 263 тысячи. Два варианта подсчета проверки: один от 10 февраля, а другой — от 17 февраля. По обоим этим вариантам считали, и как будто исключенных по пассивности нет. Что касается троцкистов, то получилось так, что, проскочив и чистку и проверку, после обмена они попались. После обмена уже исключено 6600 человек. После обмена, то есть после третьей операции,— столько, сколько при проверке партдокументов, и вдвое больше, чем при обмене.

Теперь перехожу к тому, не имеет ли место и не являются ли сигналом такие факты по Московской организации, того, что и в Московской организации имеет место та атмосфера простодушия, взаимного самовосхваления, которую с ленинской прямотой т. Сталин громит в своем проекте Постановления, фактов, которые создают атмосферу безнаказанности для троцкистских агентов иностранного капитала. Я беру пример с Ростокинского района, приведу факты четырех предприятий, которые там имеются.

Завод «Спецавтомашина». Партком не переизбирался с декабря 1933 года. Из семи выбранных членов парткома не осталось никого. Это в Москве. Из семи выбранных членов парткома на московском предприятии не осталось никого, все ныне имеющиеся члены парткома кооптированы.

Завод «Моспластмасса». Из четырех членов парткома три кооптированы. На заводе «Калибр» со времени XVII парт съезда сменилось 18 парторгов. Ни один из них не отчитывался перед сменами, перед общим собранием коммунистов завода. Завод «Мосэлемент» — за один год сменилось четыре члена парткома. Это все Ростокинский район. Ни один из них не отчитался перед общим собранием. Таковы факты, демонстрирующие тезисы товарища Сталина о подмене некоторыми организациями выборности кооптацией, назначением.

В еще большей мере заставляет насторожиться тот факт, что и в Московской организации эта общая формула, что все, что делается, все, что происходит, хорошо, разумно и прочее, все это имеет универсальную формулу: «По инициативе Никиты Сергеевича». Эта формула доходит до заводских организаций. Я не буду приводить много примеров. Формула, которая заменяет открытое, честное партийное разъяснение того, что люди хотят сделать. Вот решение бюро Ростокинского райкома от 3 декабря 1936 г.: «Предложить парткому завода и секретарю парткома тов. Гуревичу...

{19}

(читает) ... повседневную помощь в их работе». Это по вопросу о работе цеховых партийных организаций. Ни указаний, в чем она состоит, ни как должна проводиться. Дают общую формулу, в которую люди могут вложить все что угодно, потому что она не расшифрована.

28 июля 1936 г. на заводе «Спецавтомашина», я беру завод, обсуждается вопрос. В постановлении записывается: обсуждаются итоги лагерной кампании, выступление т. Беглецова принять как практическое предложение. (Голос с места. Кого?) Беглецова — секретаря партийного комитета. Второй вопрос. Обсуждается самоотчет коммуниста Узко. По этому самоотчету записывается: выступление т. Беглецова принять как практическое предложение по самоотчету Узкова (Смех.) Третий вопрос. Заслушивается самоотчет Лагурина и записывается следующее решение: выступление т. Беглецова принять как практическое предложение по самоотчету т. Лагурина. Четвертый вопрос. Заслушивается доклад о работе с сочувствующими. По этому докладу принимается решение: выступление т. Беглецова принять как практическое решение для работы. (Смех.) Подпись — секретарь партийного комитета Беглецов.

Конечно, это уродливые факты и даже более чем уродливые. Но факт, что все-таки постановление это, видимо, было и в райкоме и т. д., но нигде, видимо, не было обращено внимания на то, что такое решение ни есть партийный метод, ни есть большевистское решение, здесь большевизмом не пахнет ни на одну миллионную. Что с такого рода фактами сочетается крайняя нелюбовь к критике, в какой бы то ни было форме, явствует, к сожалению, на примере данных организаций. Я еще раз повторяю, я не выхожу из пределов Ростокинского района.

На заводе им. Ворошилова, Ростокинский район, выступил беспартийный слесарь с деловой критикой начальника цеха. После выступления этого рабочего уволили с завода как лодыря, начали гонять с одной работы на другую. Коммунист выступил в роли знающего, что он коммунист. В это же время на этом важном для оборонных целей заводе, вопреки сигналам коммунистов о том, что парторг видного цеха — троцкист, ничего не предпринимается. Это требование вытекает из того метода, способов улучшения положения, о которых указал нам т. Сталин.

На «Мосэлементе» коммунистка Соколова несколько раз указывала партийному комитету, что с газовым хозяйством неблагополучно. Руководство прошло мимо этого указания, в результате были два взрыва газгольдеров. Коммунисты сигнализировали о том, что троцкисты пролезли в ряд отделов, а это очень важный завод — оборонный завод, но меры приняты не были. Вот факты по Ростокинскому району.

Я больше не буду приводить фактов, думаю, что если предположим, что это район заброшенный, возможно, так же, как бывают районы заброшенные в области, в районе может быть заброшенное село, так же может быть и этот Ростокинский район заброшен в Москве. Никита Сергеевич сам сказал вначале, что это район средний. (Хрущев. Средний, да.) Если это средний, то очень плохо. Я думаю, что это не средний, а именно слабый район.

Я хотел бы здесь привести несколько фактов, относящихся к Курской области. Я не буду приводить здесь никаких тех фактов, которые относятся к непосредственным причинам, которые вызвали решение ЦК об освобождении т. Иванова от работы секретаря Курского городского комитета.

Я хотел подчеркнуть другую сторону дела. Здесь положение было такое. В ОблФУ сидел троцкист, который дошел буквально до издевательства. Взять, например, заведующего отдела пропаганды — был троцкист, прислали другого, другой троцкист. Вот, например, Моховской и Чернянский районы, где был наибольший сгусток безобразий. В обоих этих районах секретари оказались троцкистами. В это же время буквально огромная энергия тратится Курским обкомом на то, чтобы всячески скрыть от партийной организации те указания, которые дал ЦК, и ту критику, которой подверглись те недостатки Курского обкома со стороны товарища Сталина, и, с другой стороны, скрыть те трудности, которые имеются.

{20}

Вот факт. Здесь присутствует много секретарей, которые были на совещании работников нечерноземной полосы. Вы помните, что там принимала участие и Курская область. Вы помните, что деятельность Курского обкома была подвергнута суровой критике со стороны т. Сталина.

Я спрашивал членов бюро и членов пленума, информировал ли их т. Иванов об этой критике т. Сталина, которой подверглась деятельность Курского обкома? Оказывается, не информировал. Если бы он вовремя информировал, можно было бы исправить недостатки, вплоть до принятия крутых мер. Но мне буквально все заявили, что не слышали.

Второй факт. В июле 1936 г. ЦК партии получил письмо от директора МТС, который жаловался на то, что его несправедливо обижают. Это новый директор, который был послан в порядке укрепления организации по просьбе же Иванова. Товарищ Сталин написал в Курский обком по этому поводу письмо, в котором сказано: «Направляю вам письмо в ЦК недавно назначенного директора МТС Шулейко в помощь вам... (читает) ... ЦК предлагает дать объяснение по вопросу о Шулейко».

Я спрашивал там же, на пленуме, всех членов пленума: слышали ли вы об этом, что в Курске получена такая телеграмма от ЦК, от товарища Сталина, все опять-таки в один голос сказали — нет не слыхали. Мало того, на бюро эта телеграмма была оглашена только через 10 дней после ее получения и то по требованию одного из членов бюро. Так т. Иванов информировал об указаниях ЦК свою организацию.

С другой стороны, как он информировал о положении дел в области? Я приведу два факта: о трудностях в Курской области ЦК узнал не от Иванова, не от руководства Курского обкома. Мало того, дело дошло до прямого обмана в целях, как это говорится, сохранения чистоты ведомственного мундира. (Голос с места. Или сокрытия истины.) Сохранение ведомственного мундира здесь превалирует над всем. Люди думают, если они скроют, может быть, это как-нибудь обернется, выскочит. Так было дело.

Получено сообщение о том, что в одном из района введена трудовая повинность. ЦК отменил это и предложил наказать виновных. Обком сообщает: «Виновные выявлены и наказаны, отданы под суд». А потом оказалось, что введена трудовая повинность по требованию самого обкома. Вместо того, чтобы сказать правду, признаться в своей ошибке, которую каждый может допустить, вместо того, чтобы сказать, что люди невинны, что они выполняли наши распоряжения, вместо этого дается ответ: я наказал виновных. А вина их заключается в том, что они выполнили незаконное распоряжение обкома. Я думаю, что эта практика сокрытия правды, недостаточная правдивость, она, конечно, ни к чему хорошему не приведет, а только к худшему. Именно на этой почве, когда вся энергия направлена на то, чтобы сберечь мундир, этот мундир приходится терять. Это и видно на примере т. Иванова.

Третий вопрос, на котором я хотел бы в нескольких словах остановиться, чтобы дать критику недостатков нашей работы, относится к недостаткам пропаганды марксизма-ленинизма. Тов. Сталин критику, вам всем известную, схем истории, примененных нашими учебниками, критику, которая, безусловно, является настоящим образцом применения ленинских методов, т. Сталин противопоставил тогда метод исторический, метод марксистский методу формально-схоластическому как неленинскому и немарксистскому. Насколько живы и крепки эти традиции схоластические и антиленинские у некоторых групп работников на историческом фронте, видно из истории того, что получается у нас с учебниками.

Вы знаете, что Центральному комитету партии, т. Сталину пришлось подвергнуть программу учебников вторично критике, когда они были I представлены, они не удовлетворяли требованиям ЦК. Факт тот, что эти учебники, представленные на конкурс, несмотря на то, что тут имеется безусловное продвижение вперед, страдают тем же недостатком подмены метода исторического, метода марксистского методом формально-схоластическим, неленинским. Источник, который с каждым днем

{21}

теперь становится все более ясным, ибо, видимо, здесь дело не в том, что люди не понимают, а в том, что здесь работала крупная группа троцкистов, которые подсовывали вот в эти самые учебники, и в схемы разные, и в преподавание неленинские методы.

Я не знаю, нужно ли приводить примеры. Я приведу несколько просто для иллюстрации того, как вопросы, казалось бы, далеко отстоящие от сегодняшнего дня, все же вот этот самый антиленинский метод троцкисты пытаются протащить.

Факт, например, такой. Описывая остатки и пережитки крепостничества после 1861 г., авторы, как правило, не используют Ленина. Я попробовал сделать чисто техническую работу — противопоставить тому, что пишут в учебниках, то, что написал Ленин по этому вопросу. И смею вас заверить, что просто честный пересказ ленинской характеристики дает материал во сто крат более точный, ясный и доступный, чем жвачка некоторых искалеченных антиленинскими и антисталинскими методами учебников и историков.

Второй факт. В описании событий эпохи Богдана Хмельницкого, в тех понятиях и выражениях, которыми описывается гражданская война на Украине, борьба кулаков с середняками и все прочее, все почти учебники замазывают положительную роль Хмельницкого в деле борьбы с Польшей и весь центр тяжести переносят на измену Хмельницкого массам батраков и бедняков-крестьян.

Следующий пример. Факт, что у всех них сразу большевистская партия выступает как признанный всеми рабочими и крестьянами вождь народа. В результате совершенно непонятны все события, охватывающие полстолетия, в частности не понятны как причины поражения революции 1905 г., так и причины победы 1917 года.

Факт, что сталинский тезис о том, что Россию били за отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную, который дает один из важнейших ключей, один из самых важных ключей к истории России последнего полувека, историками не понят. В результате непонятной остается вся роль России, ее превращение из страны убогой в страну могучую.

Факт, например, что история гражданской войны почти как правило сводится к тому, что против нас выступают русские помещики и капиталисты и отодвигается на задний план то, что эти помещики и капиталисты, эсеры и меньшевики уже тогда выступали как передовой отряд иностранного капитала. В результате значение гражданской войны того периода суживается до чисто русского явления.

Я извиняюсь, что отвлекаю ваше внимание формальными и не имеющими прямого отношения к обсуждаемому вопросу вещами. Но я должен сказать, что пункт третий тезисов т. Сталина требует того, чтобы пропаганда из монополии группы пропагандистов стала делом всех нас, всех членов ЦК, на какой бы они работе ни были.

Другим примером недостатков в преподавании является действовавшая до последнего времени программа преподавания политэкономии в вузах, комсельшколах и учебниках. Вам известно решение ЦК партии по этому вопросу. Вам известно, что ЦК отменил программу преподавания политэкономии, осудил имеющиеся учебники по политэкономии. Я цитирую постановление ЦК: «Они вопреки прямым указаниям Ленина и Сталина сводят общеисторическую науку к формальным определениям, экономическим терминам и понятиям и тем самым уводят ее в область талмудизирования и абстракции».

Какие недостатки подверглись в этом решении ЦК наибольшей критике? Первым недостатком было то, что в программах, в учебниках, в практике преподавания курс политэкономии, этой конкретной исторической науки, сводили к определению основных категорий: товар, фетишизм, стоимость, рента. В то время как Маркс всегда подчеркивал, что политэкономия есть наука общественно-историческая, некоторые наши талмудисты выхолости-

{22}

ли из нее весь конкретный исторический материал и оставили одни дефиниции, определения, что противоречит методу Маркса, Ленина, Сталина.

Вторым недостатком и программы, и обучения, и практики было то, что, ставя во главу угла эти основные категории, их определения, авторы смешивают в одну кучу различные общественные формации: капитализм, социализм. Они определяют, что такое товар, и на примере капитализма, и на примере социализма. В результате у людей путаница в головах. Роль денег в СССР изучается до того, как учащиеся получили представление о процессе разложения феодального способа производства. Раздел «Общие законы капиталистического накопления» заканчивают разделом: «Уничтожение безработицы в СССР в итоге первой пятилетки». ЦК, руководствуясь работами Ленина и Сталина, потребовал такого преподавания политэкономии, которое давало бы конкретно историческую характеристику возникновению капитализма, империализма и социализма.

Третьим недостатком было то, что из практики преподавания, из учебников изымалось фактически преподавание оригинальных работ учителей марксизма-ленинизма. Факт, что лучшие страницы Маркса не упоминаются, не приводятся, а жвачка наших красных профессоров из «школки школок» зачастую выдавалась за действительную науку. Ленинское «Развитие капитализма в России», которое является непревзойденным документом в истории политэкономии, фактически исчезает в практике преподавания. Теперь ясно, откуда это пошло. Дело не просто в ошибке. Это, безусловно, исходило от троцкистов, для которых ленинское учение есть самое ненавистное.

Характеристику социалистического общества мы имеем в ряде работ т. Сталина. Речь на XVII съезде является примером того, как точно и коротко нужно и можно охарактеризовать социалистическое общество. Вы этой характеристики не найдете. Во многих учебниках она подменяется доморощенными фактами, зачастую подозрительными. Люди зубрят зачастую I вместо того, чтобы понять, а троцкисты пользуются этим и ловят рыбу в мутной воде зубрежки.

Я не буду приводить других примеров. Мне кажется, совершенно ясно, что здесь дело не в том, что тот или иной преподаватель ошибся или недостаточно понял. Безусловно, что по линии этого идеологического фронта мы имели настоящее вредительство такого же типа, как в промышленности, которое выражалось в этой подмене ленинского и сталинского метода методом не нашим, методом троцкистским. Факт тот, что почти в каждой сельскохозяйственной школе, почти в каждом вузе оказалась группа троцкистов, которые были лидерами этого типа преподавания. Факт тот, что среди троцкистов оказались именно наиболее заскорузлые преподаватели, которые отстаивали этот метод и подменяли конкретно-историческую ленинскую науку дефинициями и определениями.

В заключение я хотел бы сделать два замечания. Первое касается связи рассматриваемого нами проекта постановлений настоящего Пленума со Сталинской Конституцией. Выборы в Советы трудящихся будут генеральной проверкой каждого звена нашей партии. Это будет самой суровой проверкой для организации в целом, для руководителей краевых, областных, районных и сельских, буквально для каждого звена это будет проверкой, проверкой выборами снизу доверху, народ проверит каждое звено нашей партии. Никто не сомневается в том, что партия в целом, как об этом предупредил т. Сталин еще на съезде Советов, выйдет настоящей победительницей. Но можно не сомневаться в том, что некоторые звенья нашей партии могут провалиться в том или иной районе, в том или ином пункте, если не будут исправлены ошибки в работе. Для того, чтобы этих провалов было меньше, необходима та проверка партией всех выборных органов, I о которых идет сейчас речь, улучшение работы, тот учет уроков троцкистской деятельности агентов фашизма, что предусмотрено в проекте постановлений настоящего пленума и в докладе т. Сталина,— это первое. » Второе замечание, и последнее, оно касается того значения, того поворота партийной организации, о котором мы сейчас говорим с точки зрения

{23}

укрепления нашей партии. Я думаю, что многие из нас, обсуждая то, что говорили здесь, на этом пленуме, и в частности доклад т. Сталина, возвращались мыслями к «Основам ленинизма» т. Сталина, к лекциям, которые он читал в 1924 году. Вы все их помните. Вы помните, с какой силой еще в 1924 г. т. Сталин в качестве основной черты метода ленинизма выдвигал лозунг самокритики как единственный метод подлинного воспитания кадров в духе воспитания... (читает).

Тов. Сталин, так же, как и т. Ленин, высмеивали и пригвождали к позорному столбу вот этот метод. Там же, в «Основах ленинизма», т. Сталин говорил, что этот метод не наш, не большевистский. Вы знаете, что т. Сталин в «Основах ленинизма» ссылается на ленинскую брошюру «Шаг вперед, два назад» 1904 г. и на работу Ленина «Детская болезнь левизны», где Ленин считал умение исправлять ошибки основным качеством большевика, умеющим воспитывать и обучать для социалистической революции не только свой класс, но и все народные массы. Вот почему именно к этой работе, где т. Сталин дает наиболее исчерпывающую характеристику и теоретической и практической сторон ленинизма, невольно обращалась мысль, когда мы слушали тезисы т. Сталина о недостатках и мерах ликвидации деятельности троцкистских фашистов. Эти тезисы представляют собою образец применения метода ленинизма к конкретным условиям настоящего времени.

Ход этого пленума показывает, что в нашей среде нет никого, кто бы сомневался, что этот метод ленинизма с такой силой защищаемый и применяемый т. Сталиным,— единственный метод, при помощи которого мы еще более укрепим нашу партию, укрепим базу пролетарской диктатуры и разгромим всех врагов.

{24}