На перекрестке географии и истории
(Послесловие)
Книга Павла Поляна «Не по своей воле» — первое систематическое исследование
массовых принудительных миграций в СССР.
Многомиллионные перемещения людей по территории СССР были неотъемлемой
частью семидесятилетней истории — экономической, социальной, политической.
Конечно, не все они были принудительными, но были ли они полностью свободными?
Перемещения людей «по своей воле» даже внутри страны— о выезде за рубеж
и говорить нечего — в советское время всегда были, мягко выражаясь, затруднены.
Уже 30-е годы стали временем массовых крестьянских переселений в города
(городское население СССР между 1926 и 1939 годами выросло с 26 до 56 миллионов
человек), но кто скажет, насколько они были добровольными, а насколько—
вынужденным бегством от разорения деревни, от голода, нищеты, принудительной
коллективизации, колхозного бесправия, угрозы политических репрессий?
В конце 30-х годов Сталин заявил во всеуслышание: «...безработных и бездомных
крестьян, отбившихся от деревни и живущих под страхом голода… давно уже
нет в нашей стране… Теперь речь может идти лишь о том, чтобы предложить
колхозам уважить нашу просьбу и отпускать нам для растущей промышленности
ежегодно хотя бы полтора миллиона молодых колхозников»1. [Отчетный доклад
на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) 10 марта 1939 г. Вопросы ленинизма,
изд. 11, М., 1952, с. 625–626.]
При всем желании нельзя увидеть в этих словах, произнесенных в излюбленной
Сталиным манере лицемерного крокодила, намека на «свою волю». Уедешь, если
«отпустят». Тащить или не пущать — вот и вся пришибеевская премудрость «миграционной
политики» многих советских десятилетий с ее планово-добровольными переселениями,
с ее паспортами у одних и отсутствием у других, с«паспортным режимом»,
с ограничениями на прописку, сзакрытыми городами, с выездными визами и т.
д.
Но даже на этом вполне средневековом фоне, увы, не вполне исчезнувшем и
сейчас, резко выделяются две исторические трагедии, постигшие миллионы
граждан СССР в первой половине ХХ в.,— наиболее массовые репрессии по социальному
и этническому признаку: раскулачивание и тотальная депортация целых народов.
Их и исследует в своей книге П. Полян, не упуская из виду и нередкие «комбинированные»
варианты— репрессии одновременно по социальному и этническому признаку
(например, против литовской, латышской и эстонской «буржуазии») или мало
известное российскому читателю интернирование гражданских немцев и представителей
других национальностей в конце Второй мировой войны, равно как и другие,
когда более, когда менее масштабные принудительные миграции.
Хотя о названных трагических событиях сегодня знают решительно все, их
серьезные исследования по-прежнему наперечет. Иногда создается впечатление,
что эта тема полностью исчерпана и закрыта А. Солженицыным. На самом деле
это далеко не так. И хотя подняться до масштабов «Архипелага ГУЛАГ» уже
вряд ли кому-нибудь удастся, работа со ставшими доступными архивными данными
открывает возможности серьезного углубления и знаний, и понимания того,
что происходило в Советском Союзе в20–50-е годы.
К числу немногих, к сожалению, авторов, которые настаивают своим творчеством
на том, что закрывать страницы истории тех не столь уж далеких лет еще
рано, относится Павел Полян. Следует, пожалуй, отметить, что он — не профессиональный
историк, аклассический экономико-географ с очень широким кругом географических
интересов, отраженных в десятке книг и почти трех сотнях статей. Но в последние
годы обозначилась его явная склонность к историческому или, точнее, историко-географическому
анализу крупных и, как правило, малоизученных событий и явлений XX века.
Читателю известна его вышедшая в 1996 году монография «Жертвы двух диктатур» —
историко-географическое полотно о военнопленных и остовцах, детально раскрывающая
трагедию насильственного пребывания советских военнопленных и гражданских
рабочих в Третьем Рейхе и их насильственной же репатриации в СССР (в сокращенном
варианте и под заглавием «Депортированные домой» она выходит в 2001 году
на немецком языке в венско-мюнхенском издательстве «Ольденбург»).
Многолетняя верность П. Поляна теме принудительных миграций, его кропотливая
работа с самыми различными источниками (примечательно, что в книге «Не
по своей воле» он опирается, в первую очередь, на уже опубликованные, но
недостаточно систематизированные и осмысленные документы) и видимое стремление
избегать скороспелых выводов позволили ему написать книгу, которая сочетает
в себе два очень важных достоинства.
Первое — это огромный хорошо систематизированный фактический материал, придающий
книге дополнительную ценность справочника по проблемам принудительных миграций
в сталинском СССР (особо отмечу хронологически выстроенные сводные таблицы,
приводимые в Приложениях). Критически переработав огромный массив литературной
и архивной информации, П. Полян предлагает читателю экстракт сведений иданных,
без обращения к которому не обойтись ни одному исследователю советской
истории.
Второе — это интерпретация фактов в контексте объективной социальной реальности
тех лет. Человеческий ужас и гражданское возмущение, несомненно испытываемые
автором по поводу исследуемых им событий, остаются в его книге все же на
втором плане: его главное внимание приковано к осмыслению той логики, которой
явно или неявно руководствовалась власть, сросшаяся с репрессивным аппаратом
и демонстрировавшая редко встречающиеся в истории масштабы войны против
собственного народа.
Книга П. Поляна являет собой интересный и не столь уж частый синтез исторического
и географического подходов, хронологического и пространственного углов
зрения. Намного полнее, чем кто бы то ни было до него, П. Полян показывает
именно «географическое» лицо репрессий. Анализу подвергаются как «географический
замысел» власти, так и «географический результат» осуществления этого замысла, —
результат, который ощущается и сегодня во всей своей болезненности. «Некоторые
современные очаги напряженности,— отмечает автор, — например, осетино-ингушский
конфликт инекоторые другие, имеют свои корни именно в депортационной политике
советского государства».
Работа проникнута духом понимания того непреложного (но, увы, так часто
упускаемого большинством исследователей) обстоятельства, что без географии,
без показа региональной структуры и региональных особенностей никакое советское
или российское явление не может быть адекватно описано, понято и проанализировано.
Массовые репрессии против невинных людей, часто без различия пола и возраста,
происходили в стране с самой большой в мире территорией, которую она на
протяжении столетий изо всех сил, тщательно, но тщетно пыталась освоить.
Какие бы мотивы ни стояли у истоков массовых репрессий, довольно скоро
они, по своей форме, вписались в вековую традицию территориальной экспансии
и стали работать на нее — разумеется с той эффективностью, на какую обречен
рабский труд в ХХ веке.
Автор справедливо указывает на то, что депортационная политика в СССР,
многое позаимствовав из «опыта» Российской империи, была необычайно тесно
связана с практикой принудительного трудоиспользования и может быть понята
только в системном единстве с ГУЛАГ и планово-добровольными переселениями.
Сама тема книги П. Поляна и сегодня далеко не остыла и не окаменела. Кровавые
конфликты между поссоренными этими депортациями народами, к сожалению,
нередки. Каждый день газетные сообщения могут привнести в нее что-то новое,
и такой мониторинг ведется автором с похвальной тщательностью.
Мне кажется, что в конце концов П. Поляну удалось написать именно «книгу» —
не академическую «монографию», пусть и ценную, но рассчитанную на относительно
узкий круг специалистов, а книгу для широкого чтения. Строгий академизм
и научный аппарат сочетаются в ней с живым языком и хорошей публицистичностью,
а сам материал книги вопиет и не может оставить равнодушным никого, кто
возьмет ее в руки икому небезразлична судьба его бывшей или нынешней страны.
Анатолий Вишневский