С 8 по 12 января 1968 г. в Мосгорсуде состоялся процесс над Юрием Галансковым, Александром Гинзбургом, Алексеем Добровольским и Верой Лашковой. Всех четверых арестовали почти за год до этого; всем четверым было предъявлено обвинение в “антисоветской агитации и пропаганде” (Галанскова, сверх того, обвинили еще и в незаконных валютных операциях). Центральным пунктом обвинения, выдвинутого против Гинзбурга, было составление им т.н. “Белой книги” — документального сборника материалов, о деле А.Синявского и Ю.Даниэля; Галанскову ставили в вину, главным образом, составление им машинописного общественно-политического и литературно-философского альманаха “Феникс-66”; Добровольскому — авторство одного из текстов, помещенных в “Фениксе-66”; Лашковой — техническую помощь в перепечатке обоих сборников. Кроме того, подсудимым инкриминировалась “преступная связь” с эмигрантской антисоветской организацией “Народно-трудовой союз”.

Юрий Галансков был приговорен к 7 годам лагеря, Александр Гинзбург — к 5 годам, Алексей Добровольский, активно сотрудничавший со следствием и обвинением, — к 2 годам. Вера Лашкова получила 1 год лишения свободы и была освобождена из-под стражи через несколько дней после суда.

“Дело четырех”, как его стали называть впоследствии, стало одним из самых громких политических процессов 1960—1980-х гг. и имело далеко идущие последствия. Сам факт очередного уголовного преследования по очевидно политическим мотивам, ставшие широко известными многочисленные процессуальные нарушения в ходе следствия и судебного разбирательства, суровость приговоров, вынесенных Галанскову и Гинзбургу, отчетливо прослеживавшаяся связь этого дела с предыдущей судебной расправой над писателями Синявским и Даниэлем, — все это вызвало волну протестов, масштабы которой не были превзойдены в течение всего периода существования в СССР диссидентского сопротивления.

Петиционная кампания в защиту Гинзбурга и Галанскова началась еще до слушания дела в Мосгорсуде; под некоторыми обращениями в официальные органы были собраны сотни подписей, среди которых было немало известных имен.

Протесты не ограничивались одними петициями: 22 января 1967 г., сразу после ареста Галанскова, Добровольского и Лашковой, но еще до ареста Гинзбурга на Пушкинской площади в Москве был устроен митинг протеста. Несколько участников митинга было, в свою очередь, арестовано и осуждено еще до окончания следствия по делу четырех.

Самым драматическим эпизодом протестной кампании стало обращение Ларисы Богораз и Павла Литвинова "К мировой общественности", открыто переданное авторами иностранным журналистам на третий день процесса, около здания суда на Каланчевке. Обращение, в тот же вечер многократно переданное всеми зарубежными радиостанциями, вещающими на Советский Союз, произвело колоссальное впечатление, не столько своим содержанием, сколько формой: впервые граждане СССР, протестуя против судебного произвола, решились апеллировать не к официальным инстанциям, а непосредственно к своим согражданам и к мировому общественному мнению. Обращение инициировало новую волну протестов — уже не только против суда и приговора, но и вообще против политических преследований инакомыслящих и других тенденций, расценивавшихся как попытки возрождения сталинизма.