КУЛЬМИНАЦИЯ

...все это были самые обыкновенные и самые частые, не раз уже слышанные... молодые разговоры и мысли.

Ф.М. Достоевский

Осень 1960–лето 1961 — самый активный, самый насыщенный событиями период «Маяка». Именно тогда на площади появились (или активизировались) почти все герои этой книги: в августе 1960 года возвращается из «психушки» Анатолий Иванов (Новогодний), в сентябре приходит Буковский со своими друзьями, несколькими месяцами позже — Эдуард Кузнецов и Виктор Хаустов.

Стихи на площади становятся все более дерзкими, поведение «маяковцев» все более вызывающим: непрошеными гостями внезапно врываются они в ЦДЛ, редакции журналов, на вернисажи официальных выставок — эпатируя верноподданную публику, внося сумятицу в хорошо спланированные мероприятия, подчас и срывая их.

Разговоры в «салонах» принимают все более и более «крамольный» характер, на семинарах ставятся под сомнение самые основы социалистической экономики и политики СССР. И — в довершение всего — возникают какие-то тайные организации, тайные сходки, на которые допускаются даже не все завсегдатаи «Маяковки».

Надо ли говорить, что власти не могли и не хотели терпеть подобное.

В сентябре 1960 года в «Московском комсомольце» (газете, которая за два года до того тепло отзывалась о чтениях на площади) появился фельетон «Жрецы помойки  №8», автор которого Р.Карпель обрушивался на Анатолия Иванова (Рахметова), центральную фигуру «Маяка» в 1958–1960-х, и его друзей, не говоря, впрочем, ни слова о чтениях на площади. Почему? Похоже, что власти еще не решили: взять ли «Маяковку» под строгий контроль и, устранив «наиболее злостные» элементы, перевести ее в некое приемлемое для режима русло (например под райкомовский пригляд) или покончить с ней окончательно и бесповоротно без всяких условий.

...А пока на площадь и в окружение лидеров «Маяковки» засылается все больше и больше стукачей, действия оперотрядов — в соответствии с получаемыми инструкциями — становятся все более и более жестокими и циничными. 14 апреля 1961года на площади — настоящее побоище, после которого не осталось сомнений: «Маяк» долго не просуществует.

Весной 1961-го на «Маяковке» складываются группы (не вовсе изолированные друг от друга), ищущие каждая свой путь.

Владимир Буковский и его окружение пытаются сохранить свою независимость и самостоятельность под эгидой райкома. (Впрочем, Буковский одновременно подумывает и о нелегальной типографии.)

Юрий Галансков, Виталий Скуратовский, Валерий Качанов (последний принимал участие и в клубной затее) делают ставку на самиздат.

Осипов, Новогодний, Кузнецов, Хаустов стремятся бороться с большевиками традиционными методами революционного подполья.

Разумеется, «подполье» было очень быстро раскрыто. 6 октября 1961 года арестованы Владимир Осипов, Эдуард Кузнецов, Анатолий Иванов. Этот день можно считать концом «Маяка».

Владимир Осипов

ПЛОЩАДЬ МАЯКОВСКОГО, СТАТЬЯ 70-я

Из мемуарного очерка

Владимир Осипов не только активный деятель, организатор, но и первый историограф «Маяковки». Его обзорный очерк «Площадь Маяковского, статья 70-я» (1971) долгое время был единственным источником сведений о том, что происходило на площади в 1958–1961 годах.

Публикуемые нами фрагменты из этого очерка высвечивают некоторые факты, которые попали — искаженные донельзя —  в фельетон Р.Карпеля.

На протяжении 1958—1960 гг. Иванов (Рахметов) много сделал для сближения творческой молодежи. Его роль на первом этапе площади Маяковского значительна. Он сознательно отграничивался от политики и всю энергию посвящал исключительно пропаганде искусства. Лучшие образцы русской дореволюционной поэзии, творчество поэтов, гонимых в период культа личности, стихи современников, особенно не печатающихся, — все это было в центре забот Анатолия Иванова. <...>

Вместе с тем в первой половине 1960 г. заметно усилился интерес к «подпольной» живописи. Я имею в виду импрессионистов, экспрессионистов, формалистов, абстракционистов. Впрочем, под абстракционизмом мы понимали лишь беспредметную живопись, как, например, живопись Кропивницкого. Живопись Оскара Рабина, В.Я.Ситникова, Вейсберга, конечно, не укладывалась в рамки представлений администраторов, но абстракционистской мы ее назвать не могли. В пропаганде этих художников среди московской публики мы часто ссылались на польских художников и, в особенности, на творчество коммуниста Пикассо.

Вместе с Анатолием Ивановым и кругом наших однодумцев я организовывал выставки этих художников на частных квартирах 1 . <...>

С середины 1960 г. наступает второй и последний период площади Маяковского — «Маяка». Наша компания обрастала новыми людьми. Среди нас появился «начинающий писатель» Яценко. Однажды после знакомства на выставке английской живописи 2 мы договорились о встрече с другой компанией. Встретились у памятника Горькому. Тут оказался и Яценко. Мы думали, что он из их круга, а наши знакомые сочли его «нашим». Яценко оказался осведомителем. Был ли он «общественником» или получал зарплату, — я не знаю. Самое смешное, что ему нечего было показывать, кроме как о наших взглядах на живопись и литературу. Мы как раз собрались по примеру Гинзбурга издавать машинописный журнал. Только не с одними стихами, а «по-настоящему»: критику, прозу, поэзию, хронику и т.д. Но вскоре по доносу Яценко нас, одного за другим, стали вызывать на допросы. Поскольку у нас никакой политикой не пахло, дело ограничилось погромной статьей в газете «Московский комсомолец» от 29 сентября 1960 г. — «Жрецы "Помойки  №8"» Р.Карпеля. Статью предваряло «письмо в редакцию» В. Яценко. <...>

Кстати, Яценко именовал меня Виктором, и под этим именем я оказался у Карпеля! <...>

КОММЕНТАРИИ

Владимир Осипов. Площадь Маяковского, статья 70-я

Фрагменты. Впервые опубликовано: Грани. 1971. №80. Печатается по тексту Архива самиздата: Собрание документов самиздата. Т.7. №527.

1 Квартирные выставки — неотъемлемый атрибут художественной жизни конца 1950–1960-х. Искусствовед И.Цирлин у себя дома выставлял работы Л.Мастерковой, Д.Плавинского и других; в квартире молодого репатрианта из Франции А.Волконского прошла выставка В.Яковлева; натюрморты Д.Краснопевцева экспонировались на квартире С.Рихтера и т.д. Предоставляли свое жилье под такие выставки и ребята с «Маяковки». В комнате А.Шухта прошла выставка Л.Кропивницкого, на квартире В.Мартенса — О.Рабина.

2 В 1960 в Музее им. Пушкина экспонировалась выставка «Живопись Великобритании: 1700–1960», где были представлены работы современных английских художников всех направлений. На выставке порой завязывались бурные дискуссии.