Г.С.Кан
(Москва)

ИДЕЙНЫЕ «ЕРЕТИКИ» «НАРОДНОЙ ВОЛИ»

Главными целями «Народной воли», согласно Программе Исполнительного комитета (ИК) (сентябрь—декабрь 1879 г.) и инструкции «Подготовительная работа партии» (весна 1880 г.), как известно, были: 1) завоевание для России политической свободы, созыв на основе всеобщего избирательного права Учредительного собрания и 2) проведение в жизнь «почвеннической» аграрной реформы, предусматривавшей ликвидацию собственности на землю и ее передачу в распоряжение общинам и пользование крестьянам. Основным средством реализации первой из этих задач должно было стать восстание в крупных городах после предварительной «дезорганизации» правительства с помощью террористических актов и привлечения на свою сторону городских рабочих и значительной части армии. Аграрные же преобразования народовольцы надеялись осуществить путем последующих демократических процедур при обязательном участии самих крестьян.
Однако в составе ИК «Народной воли» были отдельные лица, не согласные с теми или иными положениями партийной программы, — А.И.Зунделевич, Н.А.Морозов и М.Н.Ошанина. В данной статье предпринята попытка охарактеризовать взгляды и духовный облик этих «еретиков».
Аарон Исаакович Зунделевич (1854—1923) родился в Вильно в мещанской семье. Будучи учеником Виленского раввинского училища, он в начале 1870-х гг. примкнул к революционному движению, став в 1872 г. сотрудником петербургского кружка «чайковцев». После разгрома «чайковцев» в 1875 году А.И.Зунделевич на некоторое время уехал в Германию (училище он покинул еще в 1873 г.), а затем, по возвращении в Россию, оказался в числе членов-учредителей «Земли и воли». В период раскола «Земли и воли» он поддержал «политиков» и в августе 1879 г. стал членом ИК «Народной воли».
Еще со времен «чайковцев» А.И.Зунделевич ведал переправой через границу, а также был одним из главных создателей тайных типографий в Петербурге, где печатались издания «Земли и воли» и «Народной воли». Очень деятельный, работоспособный, выдержанный, с отличным практическим умом1, А.И.Зунделевич имел к тому же и большой нравственный авторитет: он был очень добрым и отзывчивым человеком, всегда готовым оказать материальную и моральную поддержку любому нуждавшемуся в этом2. «Мягче и гуманнее его едва ли был кто-либо из нас <...> Он редко в состоянии был проходить мимо протягивающего руку, чтобы не отдать того, чем он мог свободно располагать»3, — писал об А.И.Зунделевиче А.Д.Михайлов. В характере А.И.Зунделевича поражало отношение к женщине — он «мог любить ее только духовно, чисто отвлеченно», «привязанность» «убивала у него всякую чувствительность»4.
В ИК «Народной воли» А.И.Зунделевич называл себя социал-демократом5. Аграрная часть программы ИК оставляла его равнодушным: главной целью революционной деятельности для него всегда была исключительно «свобода слова и вообще политическая свобода»6. В случае, «если бы учредительное собрание санкционировало царизм с его бесправием», он считал допустимой борьбу революционного меньшинства с «насилием большинства над совестью и словом»7. А.И.Зунделевич симпатизировал марксизму, но не мог в полной мере принять теорию «экономического материализма» К.Маркса8. Он полагал, что политическая свобода должна быть дополнена «социальным освобождением», но никогда не может быть принесена в жертву ради него9. По существу, А.И.Зунделевич был скорее социалистически ориентированным либералом-западником, чем ортодоксальным марксистом.
А.И.Зунделевичу недолго пришлось действовать в рядах «Народной воли» — 28 октября 1879 г. он был арестован в Публичной библиотеке в Петербурге вследствие конспиративной неосторожности одного из товарищей. В октябре 1880 г. Петербургский военно-окружной суд приговорил А.И.Зунделевича к вечной каторге, которую он отбывал в Сибири на Каре и в Акатуе. В 1898 г. А.И.Зунделевич вышел на поселение и вплоть до 1906 года жил в Чите. Некоторое время (1906—1907) он проживал в Петербурге, а затем выехал за границу и поселился в Лондоне. По своим политическим взглядам к тому времени он был близок к крайне правому крылу германской социал-демократии во главе с «отцом» реформизма Э.Бернштейном10. К Октябрьской революции А.И.Зунделевич отнесся отрицательно11, но активного участия в политической жизни уже не принимал. 30 августа 1923 г. он умер в Лондоне.
Николай Александрович Морозов (1854—1946) — внебрачный сын богатого помещика, родился в имении Борок Мологского уезда Ярославской губернии. В 1874 г., будучи романтичным и мечтающим о героических подвигах12 юношей-гимназистом, он стал членом московского отделения кружка «чайковцев», ходил «в народ», пытался вести пропаганду среди крестьян Ярославской, Курской и Воронежской губерний. В декабре 1874 г. «чайковцы» отправили Н.А.Морозова в Женеву для участия в редактировании журнала для народа «Работник». В.Н.Фигнер, встречавшая Н.А.Морозова в Швейцарии, запомнила его как «искреннего, детски доверчивого мальчика, беспредельно преданного революции»13. В то время он хотел закалить свою волю: «не тратил денег на отопление комнаты и терпел стужу», совершенно пренебрегал костюмом и жаловался только, что не может преодолеть свою любовь к фруктам14. Жизнь в Швейцарии не удовлетворяла Н.А.Морозова, и он решил вернуться в Россию, но при переходе границы 12 марта 1875 г. в местечке Кибарты Волковышского уезда Сувалкской губернии был арестован. Почти три года провел Н.А.Морозов в тюрьме и лишь по окончании процесса 193-х в начале февраля 1878 г. вышел на свободу: в качестве наказания ему засчитали предварительное заключение.
Примкнув к «Земле и воле», Н.А.Морозов осенью 1878 г. стал одним из редакторов ее печатного органа — газеты «Земля и воля». Уже к весне 1879 г. он являлся ярым сторонником индивидуального террора. «Политическое убийство — это осуществление революции в настоящем... мы признаем политическое убийство за одно из главных средств борьбы с деспотизмом»15, — писал Н.А.Морозов в статье «Значение политических убийств» в  2/3 «Листка „Земли и воли"» от 22 марта 1879 г. «Выступление с оружием в руках, нападения там, сям, повсюду, насильственное освобождение товарищей, попавших в руки правительства, как нельзя более соответствовали его пылкой натуре и давнишним мечтам о „геройских подвигах"»16, — вспоминала В.Н.Фигнер. Естественно, что в период раскола «Земли и воли» Н.А.Морозов был на стороне «политиков» и в августе 1879 г. вошел в ИК «Народной воли», став одним из редакторов одноименной газеты. Однако в начале февраля 1880 г. Н.А.Морозов взял «бессрочный отпуск» и вместе с женой О.С.Любатович (они были женаты с 1878 г.) уехал в Женеву.
Каковы причины этого поступка?
Первая, и самая главная, причина состояла в том, что О.С.Любатович была беременна и не хотела ни оставаться в России, ни отправляться за границу без мужа17. Второй же причиной были разногласия Н.А.Морозова с Программой ИК и принципами построения организации (о них будет сказано ниже).
В Швейцарии Н.А.Морозов прожил до января 1881 г., с мая 1880 г. являясь заграничным представителем ИК «Народной воли». В октябре 1880 г. у него родилась дочь, впоследствии (летом 1881 года) умершая от менингита. В Женеве в том же 1880 г. вышла в свет программная работа Н.А.Морозова «Террористическая борьба». Эта брошюра, а также некоторые письма 1880 г. и позднейшие воспоминания дают довольно полное представление о расхождениях Н.А.Морозова с народовольцами. Они были следующими:
1) Н.А.Морозов не соглашался с выдвижением в качестве ближайшей цели созыва Учредительного собрания, выбранного на основе всеобщего избирательного права18. Он считал, что при поголовной неграмотности и гражданской незрелости народа реализация этой идеи приведет «только к санкц[ионированию] самодержавия» «новым плебисцитом»19. Ставя во главу угла «фактическую свободу мысли, слова» и «безопасность личности от насилия»20, Н.А.Морозов предлагал ввести образовательный ценз при выборах представительного органа власти21. К аграрной же части Программы ИК он относился равнодушно, не веря в возможность при помощи «общинного» начала избежать капитализма в деревне22;
2) Н.А.Морозов придавал террору как средству борьбы самодовлеющее значение. «Террористическая революция», по его мнению, представляет собой «самую справедливую» и «самую удобную» из всех форм революции23. «С незначительными силами она дает возможность обуздывать все усилия до сих пор непобедимой тирании»24, — полагал Н.А.Морозов, фактически игнорируя при этом все прочие формы революционной борьбы;
3) Н.А.Морозов отрицательно относился к централизованному типу построения организации, считая «основой крепости всякого тайного общества» «его малочисленность, строгий подбор по моральным качествам и товарищеский дух, а не иерархическое устройство»25.
Романтика «братства борьбы», с помощью одного лишь террора побеждающего всесильное самодержавие, переплеталась у Н.А.Морозова с чисто либеральными (в вопросах политических) и полумарксистскими (в вопросах социально-экономических) позициями (последнее признавал и сам Н.А.Морозов26). В отношении программных требований его взгляды были весьма близки к воззрениям А.И.Зунделевича. Вскоре после рождения дочери Н.А.Морозов узнал об аресте А.Д.Михайлова (28 ноября 1880 г.), что подтолкнуло его к возвращению в Россию27. Он собирался действовать вместе с «Народной волей», не вступая формально в ее организацию28. Но Н.А.Морозову фатально не везло при переходе границы, и 23 января 1881 г. его арестовали в деревне Стошки Владиславского уезда Сувалкской губернии. О.С.Любатович, оставив дочь у друзей, в феврале 1881 г. поехала в Россию с целью организовать освобождение Н.А.Морозова, но 6 ноября 1881 г. сама была арестована в Петербурге. Сосланная в Сибирь, она в 1888 г. вышла замуж за бывшего члена группы «москвичей» И.С.Джабадари. Н.А.Морозов же по процессу 20-ти в феврале 1882 г. был приговорен к вечной каторге, которую он отбывал до августа 1884 г. в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а в 1884—1905 гг. — в Шлиссельбургской крепости.
Человек редкого жизнелюбия, смотревший на самоубийство как на бегство с «поля сражения»29, Н.А.Морозов сумел посредством огромных усилий воли выжить в первые, самые тяжелые годы заключения. Будучи больным цингой и туберкулезом, он «каждый день по несколько раз вставал с постели, пытался ходить сколько мог по камере», «три раза в день аккуратно занимался гимнастикой», «не давал себе кашлять» или «кашлял в подушку, чтобы не дать воздуху резко вырываться»30. Болезни отступили, тюремный режим немного смягчился, и, получив возможность видеться с товарищами, Н.А.Морозов морально помогал всем, кому мог, и не переставал надеяться на скорое освобождение31. У него была удивительная способность никогда не впадать в уныние32, переживать наедине все печальное и сообщать другим «только одно ободряющее и хорошее»33. Н.А.Морозов сохранил до глубокой старости наивное юношеское, инфантильно-мистичное отношение как к природе34, так и к жизни вообще. «Будем накоплять в своей душе больше хорошего, и не портить ее свежесть накоплением в ней всякой житейской мерзости!»35 — ставил он своим правилом. «Этого — особого — рода люди убеждены, что мир прекрасен. Это верно постольку, поскольку он оказывается способным порождать таких, как они»36, — писал о Н.А.Морозове академик Д.Н.Овсянико-Куликовский. Подобный менталитет придавал Н.А.Морозову особое обаяние, но порождал и слабости, в числе которых был недостаток суровой дисциплины мысли и глубокого понимания вечно трагического течения жизни, склонность к самообману и стиранию границы между желаемым и действительным, мечтой и реальностью. Все это сказалось как в некоторых научных работах, так и в жизненном пути Н.А.Морозова. В середине 1890-х гг. Н.А.Морозов получил возможность заниматься в тюрьме математикой и естественными науками. Работал он с редкой «настойчивостью и систематичностью», полностью отдавая себя «служению науке»37. В октябре 1905 г. Н.А.Морозов вынес на свободу из Шлиссельбурга 26 томов рукописей своих трудов, самыми значительными из которых являлись работы по химии, математике и астрономии. Научным исследованиям в основном и были посвящены все последующие годы его жизни. В «политике» Н.А.Морозов участвовал мало, хотя в 1917 г., примкнув к кадетам, входил в состав Временного Совета Российской республики (Предпарламента). Отойдя после 1918 г. от всякой общественной деятельности, Н.А.Морозов с начала 1920-х гг. стал вполне лояльным к Советской власти, искренне поверив в ее благие цели и действия. Но в целом он был равнодушен к «политике» и весь отдался научной работе. 30 июля 1946 г. Н.А.Морозов умер в том же самом имении Борок Ярославской области, где и родился.
Мария Николаевна Ошанина (урожденная Оловеникова) (1853—1898) родилась в селе Покровское Малоархангельского уезда Орловской губернии в дворянской семье. Она получила хорошее домашнее образование и, едва достигнув двадцати лет, вышла замуж за чиновника контрольного ведомства в Орле Н.Д.Ошанина. В 1874 г. у нее родилась дочь. В том же году М.Н.Ошанина под влиянием революционера-шестидесятника П.Г.Заичневского (автора знаменитой прокламации «Молодая Россия») стала социалисткой и вошла в революционный кружок «орлят». «Якобинские» взгляды П.Г.Заичневского, руководившего этим кружком, сыграли решающую роль в формировании ее собственного мировоззрения38.
В 1875 г., оставив дочь на попечение матери, М.Н.Ошанина уехала в Петербург, где, поступив на фельдшерские курсы, сблизилась со сторонниками П.Н.Ткачева. Позднее она установила связи с «деревенщиками», участвовала в Ростовском поселении «Земли и воли» (1877), а затем (в качестве хозяйки конспиративной квартиры в Харькове) в попытке освобождения П.И.Войнаральского (лето 1878 г.). Вступив в том же году в «Землю и волю», М.Н.Ошанина во время ее раскола летом 1879 г. поддержала «политиков» и в августе 1879 г. вошла в ИК «Народной воли». Ее первый муж, Н.Д.Ошанин, умер весной 1878 г. и новым мужем стал член ИК «Народной воли» А.И.Баранников (1853—1883), с которым она обвенчалась летом 1879 г.
Прожив несколько месяцев второй половины 1879 г. в Петербурге, М.Н.Ошанина с начала 1880 г. по апрель 1882 г. находилась в Москве, руководя московской группой «Народной воли», а с апреля 1881 г. целый год — и всей организацией (вместе с Л.А.Тихомировым). «Очень умная, с огромным характером», она «отличалась не женским мужеством, хладнокровным и не поддающимся никакому колебанию»39, — вспоминал о М.Н.Ошаниной Л.А.Тихомиров. «Ее прекрасные светские манеры, умение себя держать, вовремя сказать, что нужно, вовремя промолчать, устроить так, чтобы внушить собеседнику свою мысль, как будто его собственную, перейти, когда нужно, на дружескую короткость отношений — все это привлекало к ней мужчин»40, — добавлял он. Кроме того, у М.Н.Ошаниной были и неплохие организаторские способности: «она умела собирать вокруг себя людей и привязывать их к себе, умела и командовать ими»41. Все эти качества объясняют ту роль, которую М.Н.Ошанина играла в «Народной воле». С Л.А.Тихомировым ее сближали общая ориентация на заговор и государственный переворот и прохладное отношение к террору42. В отношении дальнейших действий взгляды М.Н.Ошаниной в значительной степени расходились с Программой ИК: она считала необходимым, чтобы сразу после переворота революционная власть ввела декретами основы нового строя43. В статье В.С.Лебедева «Положение партии в данный момент» ( 8/9 «Народной воли» от 5 февраля 1882 г.), написанной несомненно под ее сильным влиянием44, говорилось, что в случае отсутствия массового народного движения Временное правительство само «производит экономический переворот: уничтожает право частной собственности на землю и на орудия крупного производства»45. Только после этого можно созывать Учредительное собрание, получающее всю полноту власти в стране46 — утверждалось в статье. Подобная позиция, предлагавшая нечто похожее на революционную диктатуру и принижавшая роль народа в осуществлении социальных преобразований, была, без сомнения, «якобинской», хотя признание необходимости созыва Учредительного собрания к концу революции отделяло М.Н.Ошанину от крайних «якобинцев» типа П.Н.Ткачева. В апреле 1882 г., будучи тяжело больной (у нее были сильнейшие мучительные мигрени), М.Н.Ошанина уехала из Москвы за границу и с мая 1882 г. жила в Париже. В 1883—1886 гг. она была секретарем редакции журнала «Вестник »Народной воли", а в 1890-х гг. принимала участие в деятельности «Группы старых народовольцев». В середине 1880-х гг. М.Н.Ошанина тесно сблизилась с эмигрировавшим во Францию одесским народовольцем И.А.Рубановичем (1859—1922), ставшим ее третьим мужем.
С 1896 г. здоровье М.Н.Ошаниной резко ухудшилось: участились мигрени, развились хронический катар желудка и малокровие. М.Н.Ошаниной овладела навязчивая идея, что если ее товарищи находятся «взаперти» в своих камерах в Шлиссельбургской крепости, то и ей нельзя оставаться на свободе, а тоже надо быть «взаперти»47. Все это привело к тяжелому нервному расстройству, и М.Н.Ошанина оказалась в лечебнице для душевнобольных. Там она заболела острым воспалением легких и 8(20) сентября 1898 г. умерла.
В написанном в июне 1898 г. завещании М.Н.Ошанина, желая оставить друзьям «память о человеке, а не трупе», просила их не участвовать в ее похоронах48. Сами похороны, по ее мнению, «должны быть из наиболее простых: погребальные дроги последнего разряда, общая яма», отсутствие всяких речей и венков49. Тем не менее М.Н.Ошанина была похоронена в отдельной могиле в присутствии друзей50.
Каким же образом такие столь разные по взглядам люди, как «западники» А.И.Зунделевич и Н.А.Морозов, «якобинка» М.Н.Ошанина, могли быть членами руководства одной революционной организации?
По нашему мнению, их, как и вообще всех народовольцев, объединял прежде всего «действенный дух, стремление к активной борьбе»51 с самодержавным политическим строем. Именно это сглаживало все разногласия и делало возможным сосуществование в ИК «Народной воли» людей столь различных как по мировоззрению, так и по характеру.

Примечания

1   Письма народовольца А.Д.Михайлова. М., 1933. С.232; Дейч Л. Смерть Аарона Зунделевича // Каторга и ссылка. 1924.  1. С.213; Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 1. М., 1932. С.166; РГАЛИ. Ф. 234. Оп. 5. Д. 16. Л. 55 (Ивановская П.С. «А.И.Зунделевич»).

2   Дейч Л.Г. Аарон Зунделевич // Группа «Освобождение труда». Сборник 2. М., 1924. С.195, 197; Дейч Л. Смерть Аарона Зунделевича // Каторга и ссылка. 1924.  1. С.213; Прибылев А.В. Записки народовольца. М., 1930. С.253—254; РГАЛИ. Ф. 234. Оп. 5. Д. 16. Л. 52, 60 (Ивановская П.С. «А.И.Зунделевич»).

3   Письма народовольца А.Д.Михайлова. М., 1933. С.232.

4   Там же.

5   Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 1. М., 1932. С.166.

6   Письма народовольца А.Д.Михайлова. М., 1933. С.232; ср.: ГАРФ. Ф. 94. Оп. 1. Д. 1. Л. 40 (показания А.И.Зунделевича от 20 мая 1880 г.).

7   Иохельсон В.И. Первые дни Народной Воли. Пг., 1922. С.18.

8   РГАЛИ. Ф. 234. Оп. 5. Д. 16. Л. 87 (Ивановская П.С. «А.И.Зунделевич»).

9   Там же.

10   Дейч Л.Г. Аарон Зунделевич // Группа «Освобождение труда». Сборник 2. С.211.

11   РГАЛИ. Ф. 234. Оп. 5. Д. 16. Л. 95 (Ивановская П.С. «А.И.Зунделевич»).

12   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 1. М., 1947. С.97—98, 114, 158.

13   Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 5. М., 1932. С.126.

14   Там же. С.127.

15   Революционная журналистика семидесятых годов. Ростов-на-Дону, [1907]. С.283.

16   РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 147. Л. 340—341 (Фигнер В.Н. «Земля и воля»).

17   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 3. М., 1947. С.260; РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 604. Л. 165—165об. (письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер от 15 июля 1929 г.); Архив РАН. Ф. 543. Оп. 2. Д. 57. Л. 6—6об. (Морозов Н.А. «Размышления перед старинными письмами»).

18   Валк С. Г.Г.Романенко // Каторга и ссылка. 1928.  11. С.41 [черновик письма Н.А.Морозова к П.Н.Ткачеву от 25 апреля (8 мая) 1880 г.]; РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 604. Л. 179—179об. (письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер от 14 мая 1930 г.); Архив РАН. Ф. 543. Оп. 2. Д. 57. Л. 7—7об. (Морозов Н.А. «Размышления перед старинными письмами»).

19   Валк С. Г.Г.Романенко // Каторга и ссылка. 1928.  11. С.41 [из черновика письма Н.А.Морозова к П.Н.Ткачеву от 25 апреля (8 мая) 1880 г.].

20   Морозов Н. Террористическая борьба. Лондон [Женева], 1880. С.10.

21   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 1. С.288; РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 604. Л. 179—179об. (письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер от 14 мая 1930 г.); Архив РАН. Ф. 543. Оп. 2. Д. 57. Л. 7—7об. (Морозов Н.А. «Размышления перед старинными письмами»).

22   РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 604. Л. 178об. (письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер от 14 мая 1930 г.).

23   Морозов Н. Террористическая борьба. С.8.

24   Там же.

25   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 2. М., 1947. С.514; ср.: Фигнер В.Н. По поводу исследовательской работы Д.Кузьмина «Народовольческая журналистика» // Кузьмин Д. [Колосов Е.Е.] Народовольческая журналистика. М., 1930. С.243 [письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер (апрель 1880 г.)].

26   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 1. С.437; РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 604. Л. 178об. (письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер от 14 мая 1930 г.).

27   РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 604. Л. 165об. (письмо Н.А.Морозова к В.Н.Фигнер от 15 июля 1929 г.).

28   ГАРФ. Ф. 1762. Оп. 4. Д. 604. Л. 39об. [черновик письма Н.А.Морозова в ИК «Народной воли» (декабрь 1880 г.)].

29   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 2. С.105.

30   Там же. Т. 3. С.49.

31   Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 4. М., 1932. С.153.

32   Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 3. С.210.

33   Там же. С.202.

34   Там же. Т. 1. С.49—50.

35   Там же. Т. 2. С.334—335.

36   Овсянико-Куликовский Д.Н. Воспоминания. Пг., 1923. С.116.

37   Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 6. М., 1932. С.289—290.

38   Чернявская-Бохановская Г.Ф. Мария Николаевна Оловеникова. М., 1930. С.12.

39   ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1. Д. 36. Л. 30 (Тихомиров Л.А. «Тени прошлого. В бегах по России»).

40   Там же. Л. 31об.—32.

41   Фроленко М.Ф. Собр.соч. Т. 2. М., 1932. С.14.

42   Иохельсон В.И. Первые дни Народной Воли. Пг., 1922. С.17; ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1. Д. 36. Л. 30 (Тихомиров Л.А. «Тени прошлого. В бегах по России»).

43   Иохельсон В.И. Первые дни Народной Воли. С.17; Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 1. С.164.

44   Кузьмин Д. [Колосов Е.Е.] Народовольческая журналистика. С.103, 105, 116—118 (свидетельства С.Я.Елпатьевского, П.С.Ивановской, И.И.Майнова).

45   Литература партии «Народная Воля». М., 1930. С.159.

46   Там же.

47   Чернявская-Бохановская Г.Ф. Мария Николаевна Оловеникова. С.28—29.

48   ГАРФ. Ф. 1762. Оп. 4. Д. 606. Л. 32 (Завещание М.Н.Ошаниной).

49   Там же.

50   Чернявская-Бохановская Г.Ф. Мария Николаевна Оловеникова. С.29.

51   Фигнер В. Полн.собр.соч. Т. 1. С.166.