ЗАКЛЮЧЕНИЕ

    С конца 1980-х г. правительственные круги Республики Башкортостан взяли курс на строительство суверенногогосударства, способного утверждать верховенство своих законов над федеральными, не подчиненяться федеральной власти и самостоятельновыступать на международной арене. Созданы полностью автономные от центра три ветви государственной власти: законодательная, исполнительная и судебная, формируется правовая база, идеологически и практически закрепляющая суверенитет Башкортостана. Вместе с тем нет оснований утверждать, что эта политика преследует цель превращения РБ в полностью независимый субъект международного права.
    Идея национальной государственности, то есть особого места и особой роли так называемой “титульной нации” (башкир) в осуществлении власти и распределении общественно значимых ресурсов, является составным элементом идеологии суверенизации Башкортостана. Она отражается в учредительных документах РБ (Декларации о суверенитете, Конституции), приоритете, отдаваемом властями республики развитию башкирской культуры и башкирского языка, особой поддержке государством общественных и культурных институтов башкир (Курултая и пр.). Роль и место этой идеи в общественной и политической жизни РБ противоречивы. С одной стороны, республиканская власть не пытается “удержаться на середине” — она более или менее четко демонстрирует этнические приоритеты и явно не придерживается нейтрального подхода к разным национальностям, живущим в республике, в частности, ряд действий республиканских лидеров могут расцениваться как демонстрация недоверия к татарскому населению РБ. С другой стороны, идея национальной государственности в башкирском исполнении не носит радикального характера, она не связана с прямыми нападками на какие-либо этнические группы, живущие в РБ, не предполагает в какой бы то ни было форме ограничений прав и возможностей “нетитульного” населения и не провоцирует территориальных претензий. Власти РБ постоянно декларируют свою приверженность принципу равенства всех граждан, независимо от национальности, перед законом и свою готовность защищать интересы всех жителей республики.
    Нормативно-правовые акты, принимаемые в РБ и касающиеся прав и свобод человека и гражданина, хотя и не содержат, как правило, ссылок на федеральное законодательство, по большей части ему соответствуют. Однако по целому ряду позиций наблюдаются противоречия, и законы РБ сужают сферу гарантий, установленных федеральным законодательством. Так, в частности, в РБ не создано системы местного самоуправления, ограничены гарантии избирательных прав граждан (нарушен принцип равного представительства от равного числа избирателей), затруднено выдвижение кандидатов в депутаты и т.п., затруднены создание и регистрация общественных объединений.
    В ряде областей практической политики органов государственной власти можно отметить явления, ведущие к ограничению конституционных прав граждан. Есть веские основания говорить об административных ограничениях свободы СМИ в республике, вмешательстве государства в деятельность общественных объединений (создание курултаев башкир и пр.), административном вмешательстве в избирательную кампанию и проведение выборов. Все эти проблемы, на наш взгляд, заслуживают самого серьезного внимания и нуждаются в дальнейшем изучении.
    Однако все эти проблемы не являются специфическими для Башкортостана. Они характерны для большинства других субъектов РФ. Поскольку правовой нигилизм и неуважение к федеральному законодательству распространены в разных регионах страны, мы не можем утверждать, что нарушения, отмечаемые в Республике Башкортостан являются прямым следствием политики “суверенизации”, хотя идеология отказа от подчинения федеральному центру благоприятствует таким нарушениям.
    У нас нет оснований утверждать, что в РБ проводится политика систематической дискриминации граждан по этническому признаку. Отдельные элементы внутренней политики РБ могут оцениваться как дискриминационные или создающие предпосылки для дискриминации. Следует отметить прежде всего нарушение принципа равного представительства от равного числа избирателей, создающее преимущества сельскому и косвенно — башкирскому населению и преимущественную государственную поддержку общественных объединений — курултаев башкир. Значение этих явлений в общественно-политической жизни РБ сравнительно невелико по сравнению с другими обстоятельствами.
    Особого внимания требует кадровая политика. Полученные нами при исследовании данные позволяют утверждать, что башкиры представлены в системе органов государственной власти и в целом в государственных учреждениях непропорционально своей доле в составе населения. Однако закрытость информации о кадровой политике не позволяет делать обоснованных выводов о механизмах и причинах таких диспропорций, а также об их динамике. Заявления оппозиционных башкирским властям общественных и политических деятелей о “коренизации” кадрового аппарата преимущественно носят общий характер, а потому не могут быть подтверждены или опровергнуты.
    Органы власти РБ принимают меры по поддержке башкирского языка и башкирской культуры. Мы не можем утверждать, что в принципе такие меры следует рассматривать как дискриминационные, поскольку на протяжении десятилетий башкирский язык и башкирская культура, даже несмотря на государственную поддержку, находились в маргинальном состоянии, и в настоящее время носители башкирского языка нередко оказываются в худшем положении, чем люди, владеющие только русским языком. Очевидно, тем не менее, что политика языкового и культурного патернализма может создавать предпосылки для прямой дискриминации, однако пока эта политика в РБ не зашла настолько далеко, чтобы такая угроза стала реальностью.
    В целом можно заключить, что проблемы РБ в области прав человека в основном связаны не с государственным национализмом или процессом суверенизации, а, как и в других субъектах РФ, — с авторитарным характером власти, закрытостью государственного аппарата и “келейным” методом подбора руководящих кадров, пренебрежением законностью, неразвитостью демократических институтов. Следовательно, проблемы могут решаться путем восстановления единого правового поля РФ, приведения региональных нормативных актов в соответствие с федеральным законодательством, укрепления законности, развития реального местного самоуправления, общей демократизации и обеспечения свободы СМИ.
    Ситуация в Республике Башкортостан, как и в других республиках, входящих в Российскую Федерацию, требует от государственных деятелей, политиков и ученых безотлагательной теоретической и практической разработки вопросов, связанных с государственной политикой поддержки отдельных языков и культур. Необходимо установить четкие критерии, позволяющие отделить правомерный культурный патернализм от механизмов косвенной дискриминации и кадровых “чисток” на основе языковых аттестаций. В то же время государственный аппарат сознает, что в полиэтничном регионе легко нарушить сложившийся баланс сил.
    Одна из важнейших проблем, стоящих перед органами государственной власти Российской Федерации — соблюдение ч. 2 ст. 4 Конституции РФ: «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации». Многие субъекты Российской Федерации игнорируют данное положение федеральной Конституции, а региональное законодательство приобретает характер приоритетного и обязательного. Экспертные проверки более чем 16 тысяч нормативных актов различных субъектов РФ, проведенные Министерством юстиции Российской Федерации с середины 1995 по середину 1996 г. показали, что около 7 тысяч из них не соответствуют федеральному законодательству. Сложность проблемы в том, что ряд регионов (в частности Башкирия) имеют право лишь «согласовывать» федеральное и местное нормотворчество. Многие нормативные акты Башкирии практически полностью идентичны российским, лишь с одной разницей: снимается верхний — федеральный уровень и его место занимает «суверенное государство — Республика Башкортостан». Это объясняется, в первую очередь, широкими правами, предоставленными Республике Башкортостан по Договору с Российской Федерацией от 3 августа 1994 г. «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий...». Игнорирование федерального законодательства создает потенциальную угрозу злоупотреблений в будущем.