15.11.2004
Сергей Расулов, Елена Бакидова. Последний поход Хамзата
В конце прошлой недели Верховный суд Дагестана вынес приговор восьми боевикам из отряда Руслана Гелаева, уцелевшим после декабрьских боев в высокогорном Цунтинском районе. Полевой командир пытался провести свою банду в Панкисское ущелье Грузии на зимовку. Однако незамеченными пройти через дагестанскую территорию им не удалось. В пути гелаевцы наткнулись на машину с пограничниками и устроили ей засаду, расстреляв девять человек и взяв в плен раненого водителя. В течение следующих двух недель основная часть отряда была уничтожена артиллерийским огнем или погребена под лавинами. Самому Гелаеву удалось уцелеть, однако в последний день февраля он наткнулся на двух пограничников, убил их, но и сам был тяжело ранен и скончался от потери крови. Опираясь на рассказы следователей, материалы допросов подсудимых и свидетельства очевидцев, ГАЗЕТЕ удалось восстановить подробности последнего похода Гелаева.
Гелаевцам сделали скидки как инвалидам и многодетным отцам
"Хотел уйти насовсем"
К зимовке в Грузии Гелаев стал готовиться еще в июле. Кружной маршрут из Химоя в Шатойском районе, где дислоцировался отряд, через Дагестан был гораздо более сложным, чем дорога напрямик из Чечни в Грузию, однако она, по сведениям Гелаева, была надежно перекрыта минными полями, установленными федеральными войсками. Костяк отряда Гелаева вопреки распространенному заблуждению составляли не более 15-20 человек - это те, кто находился рядом с ним постоянно. "Я думаю, и у Басаева людей не больше, - прокомментировал это один из сотрудников Управления Генпрокуратуры на Северном Кавказе, занимавшегося расследованием. - Меньше людей - меньше проблем". Остальная часть присоединилась к Гелаеву только для перехода в Грузию. В отряде было три алжирца, один азербайджанец, один аджарец, трое дагестанцев и трое кистинцев (грузинские чеченцы). Как потом говорили уцелевшие боевики, в банду их привлекли не столько деньги, сколько желание покинуть воюющую республику. "Под амнистию" они идти не хотели. "Все равно пришлось бы снова брать в руки автомат и воевать - только теперь уже на стороне кадыровцев", - объясняли они свой выбор.
Али Магомадов в первой войне не участвовал и до 2003 года, по его утверждению, сидел дома. Доведенный до отчаяния "беспределом со стороны военных" (его и его братьев несколько раз подвергали пыткам, а мать скончалась от сердечного приступа после бомбежки), решил вступить в "джамаат", а в группу Гелаева пришел, чтобы потом из Грузии уехать в Эмираты - "учиться исламу". О тихой загранице мечтал и Весит Газмагомадов. У него довольно длинный послужной список: в перерыве между первой и второй чеченскими войнами он работал в силовых структурах и успел побывать лейтенантом запаса, командиром охраны грозненского СИЗО, работником ППС УВД Грозного, капитаном милиции МВД Чечни… Уходить легальным путем было "ненадежно": он хотел взять с собой семью. Но и после того, как его семья была устроена в Грузии, Газмагомадов остался в отряде, даже прошел там же, в Панкиси, курсы "начинающего боевика". Уйти сразу из отряда не получилось: "Жить было трудно, не хватало продуктов, а Гелаев снабжал своих людей продовольствием".
Совсем другая биография у Магомеда Умарова. "На войне" он с 1995 года. Уроженец Самашек, он пережил трагедию своего села: "280 человек тогда сожгли". Воевал и во вторую чеченскую, в 2002-м побывал в Панкиси, потом снова вернулся "на войну". Сам Гелаев, по словам Умарова, возвращаться в Чечню не собирался: "Он хотел уйти насовсем, говорил, что ему эта война не нравится: она стала коммерческой. Поэтому и я с ним пошел". К тому же накануне Гелаев получил весточку из Панкиси, где находились его родители, брат и жена: у него родились близнецы - мальчик и девочка.
"Один раз зашли в магазин за конфетами"
В конце октября аварец Абдурауф, отвечавший у Гелаева за контакты с местным населением, договорился с проводником: тот обещал за тысячу долларов провести боевиков до грузинской границы за три дня.
1 декабря отряд пересек границу с Дагестаном в районе селения Чейри и 5 декабря был уже в районе селения Гакко Цумадинского района. По словам Али Магомадова, Хамзат (так звали в отряде Гелаева) запретил заходить в села - чтобы не навредить местным: "Один раз, правда, зашли в каком-то селе в магазин за конфетами". (Впрочем, особо опасаться встреч с дагестанцами гелаевцам не приходилось. К пришельцам местные относились хорошо. "Ну и пусть вооружены, - объяснил свое поведение на суде один из жителей села Шаури. - Если просят подтолкнуть машину, почему бы не помочь?") На привал гелаевцы остановились в заброшенных казармах бывшей погранзаставы. Там их должен был ждать проводник, житель Гакко Алиасхаб Казаматов. Но он не появился, и тогда Абдурауф привел из Гакко сына Казаматова - Магомедсагиба. За "услуги" ему заплатили деньгами (1100 долларов) и пистолетом. В ту же ночь отряд перебрался чуть выше, в другие казармы, и после ночевки стал подниматься в сторону границы с Грузией. По пути проводник упал в яму с водой и промочил ноги. Пришлось его отпустить. "Вам тут немного осталось", - успокоил он Хамзата, и ему разрешили вернуться домой. Но одолеть хребет боевики не смогли - снег был слишком глубоким, - и им пришлось вернуться в те же казармы. Как выяснилось, проводник направил отряд по дороге, которая была проходима только летом.
Гелаев снова отправил Абдурауфа за проводником, но тот вернулся ни с чем. Привел только местного жителя по имени Яхья, который за 200 долларов продал боевикам трех баранов. Спросили у него насчет проводника. Яхья посоветовал купить УАЗ и на нем перебраться в Цунтинский район, а потом направиться в сторону границы. Ему дали еще 500 долларов и отправили в село за продуктами. Прошло двое суток, но Яхья так и не вернулся. Тогда рассерженный Гелаев отправил Абдурауфа за деньгами.
Когда стало окончательно ясно, что проводника найти не удастся, Гелаев принял решение вернуться в Чечню.
Обратной дороги нет
Отряд тронулся в обратный путь. Боевики попытались подняться на вершину, за которой была уже Чечня. Одолей они этот последний короткий переход - и "визит" Гелаева в Дагестан так и остался бы незамеченным. Но погода резко ухудшилась, поднялась пурга. Несколько человек отморозили себе руки и ноги. Пришлось вновь возвращаться в казармы. Дав своим бойцам отдохнуть несколько дней, Гелаев решил еще раз попытаться перейти в Грузию. Вечером у моста через речку отряд наткнулся на вагончик дорожных строителей, рядом с которым стояла "Волга". Гелаев договорился с хозяином машины о переброске людей, заплатив ему 200 долларов. В машину сели пятеро, самых обмороженных. Остальные продолжили путь пешком. Когда проезжали селение Шаури, на обледенелой дороге "Волгу" занесло. Местные жители помогли вытащить ее из кювета. Первая пятерка остановилась в полукилометре от села на пилораме и стала ждать остальных. Через некоторое время подъехали еще восемь человек из отряда на двух "Нивах" - это Гелаев нанял подвернувшиеся по пути машины, заплатив водителям по 150 долларов за три рейса. Разгрузившись, машины вернулись за второй партией.
Боевики прилегли отдохнуть. Именно в этот момент по дороге в сторону оставшегося внизу отряда проехал ГАЗ-66 с девятью пограничниками.
Расстрел пограничников
Магомед Умаров узнал о расстреле пограничников по рации. На пилораме тоже было слышно несколько выстрелов. Спустя полчаса появились боевики, ехавшие вторым рейсом, и рассказали, что напоролись на ГАЗ-66 с девятью пограничниками, расстреляли их и скинули машину в пропасть. Тут нужно сказать, что вторым рейсом ехал сам Гелаев со своими приближенными. Заметив свет фар грузовика, гелаевцы быстро рассредоточились и расстреляли пограничников почти в упор. Все было кончено за 10-15 минут. На узкой и скользкой горной дороге, предполагают следователи, машину, очевидно, и сталкивать не пришлось: потеряв управление, она сама свалилась в реку. Прихватив автоматы убитых пограничников, боевики взяли с собой и раненного в ногу водителя машины. Когда подошли остальные боевики ("Нивы" увязли в снегу километра за два до места боя, и дальше им пришлось добираться пешком), отряд направился в Шаури. Раненого вели в конце колонны. Дойдя до села, шедшие впереди бандиты остановились, чтобы дождаться остальных. Когда появились шедшие в конце колонны, они рассказали, что водитель попытался бежать и был застрелен. Подробности происшедшего сообщил на суде Лечи Магомадов: "Гелаев с пленным шли в конце колонны. Мне сказали, что Хамзат зовет меня. Когда я подошел, он стоял над обрывом, а внизу, у речки, метрах в двадцати, лежал человек. Он велел мне стрелять. Я растерялся. Хамзат стал кричать. Тогда я попытался выстрелить, но автомат оказался на предохранителе. Хамзат снова начал кричать, и тогда я несколько раз выстрелил. Потом мы вернулись к остальным…" На пилораме Гелаев долго ругался, что его не предупредили об идущей со стороны села машине пограничников.
"Разбежались кто куда"
Оценив обстановку, Хамзат решил взять заложников. Он сам отправился в село, взяв с собой пару подручных. К утру они вернулись с четырьмя заложниками. Особенно не повезло Шамилю Далгатову. Несколько километров от Шаури до хутора Галатли он проделал по снегу в тапочках на босу ногу - в таком виде он вышел ночью на стук в окно. Вернуться в дом и одеться ему не позволили - опасались, что он поднимет тревогу. По словам Далгатова, заложников брали не как проводников - "дорогу они лучше нас знали", - а чтобы те не рассказали никому о том, что видели вооруженных людей: "Хотим тихо, без ажиотажа, уйти в Грузию". Переночевав, боевики ушли, велев заложникам оставаться на хуторе до утра. Вскоре отряд в первый раз был обстрелян с вертолета. Никого не зацепило. Два дня гелаевцы укрывались в лесу, потом поднялись в гору, переночевали и утром снова тронулись в путь в сторону границы. После очередного обстрела отряд рассеялся. Как выразился один из боевиков, "разбежались кто куда".
Средняя группа - шесть человек - была снесена сошедшей с гор снежной лавиной. Али Магомадов шел вместе с алжирцем Абдулхаком. Вконец обессилев, они решили сдаться. Два дня блуждали вместе, пока ночью не попали под лавину. Абдулхак сорвался в пропасть и погиб, а оставшийся без оружия Магомадов долго блуждал по ущелью, оглашая его безумным криком. Утром он, наконец, набрел на кошару недалеко от селения Метрада - там его и обнаружили военные.
"Солдаты боялись подойти, думали, что я себя взорву, но я сказал, что пришел, чтобы сдаться"
Лечи Магомадов и еще четверо, среди которых был и Магомед Умашев, попали под огонь пограничников. Боевики расположились на отдых, оружие было разбросано по лагерю, и нападения никто не ждал. Магомадова в самом начале боя ранило в руку и ногу. Умашев потащил его вверх по склону, а трое других бандитов остались внизу и были убиты. Магомадов и Умашев поднимались в гору до тех пор, пока не смолкли звуки выстрелов, потом свернули с тропинки и заночевали. Днем Магомадов проснулся от звука шагов и увидел пограничников, поднимавшихся по тропе. Через час или два спускавшиеся обратно пограничники снова прошли мимо них. Через сколько времени их обнаружили, Лечи вспомнить не может - он все время терял сознание. К этому времени ослабел и Умашев - встать он уже не мог: "Федерал велел мне не вылезать из спального мешка, сбросил пулемет в пропасть, а потом потребовал деньги, но денег не было. После этого подошли остальные солдаты", - рассказал он на суде.
Уже в Махачкале Лечи полностью ампутировали левую стопу и несколько пальцев на правой ноге.
Тем временем Умаров и Хаджиев отделились от своей группы и решили остановиться в каком-нибудь селе. "Идти дальше сил не было, несколько дней мы ничего не ели, - рассказывал Умаров, - ноги были отморожены". Через три дня они забрели на заброшенный хутор. Под утро в дом пришли местные жительницы, не говорившие по-русски. Хасан пошел вместе с ними в гору - там виднелись еще несколько домов, пообещав скоро вернуться. "Я остался лежать в сарае на сене, - вспоминает Умаров. - Зашли трое пограничников, стали обыскивать. Нашли винтовку Хасана, потом увидели меня. Солдаты боялись подойти, думали, что я себя взорву. Я сказал им, что у меня нет взрывчатки, что я пришел, чтобы сдаться". Хаджиев, кстати, позднее рассказал на допросе, что присоединился к отряду Гелаева исключительно ради денег. Он хорошо ориентировался в горах. Правда, он знал дорогу в Грузию только через Чечню, а не через Дагестан, но Гелаев не захотел его отпускать. Хаджиев не возражал - Гелаев собирался обернуться за 10 дней, обещал в Грузии заплатить и отправить его домой. Между ним и Гелаевым неоднократно возникали разногласия, когда Хаджиев отказывался спускаться или, наоборот, подниматься по опасным местам. Во время одной из таких перепалок Хаджиев заявил Хамзату: "Тебе надо, ты и веди людей!", после чего Гелаев извинился перед ним.
"Мы уйдем, как только поедим и согреемся"
Весит Газмагомадов оказался в одной группе с Гелаевым. Несколько дней они шли по ущелью, а затем остановились на отдых в "охотничьей" пещере. Там их накрыл очередной обстрел, который продолжался весь день - работали вертолеты и спецназ. Несколько человек нашли свою могилу в пещере или были сметены лавиной. С наступлением темноты Гелаев посчитал тех, кто был еще в состоянии идти, - таковых, кроме него, оставалось семь человек. Одного оставили в пещере с ранеными, остальных Гелаев повел за продуктами. За ночь они не успели добраться до какого-нибудь села - люди ослабели от недоедания и холода. 29 декабря вышли к селению Нижнее Хваршини. Как рассказали потом местные жители, ночью в селе появились семеро вооруженных людей. Они вошли в крайний дом и попросили еды. Вели они себя достаточно мирно, никому не угрожали, а на просьбу сельчан не задерживаться у них и не создавать проблем пообещали уйти, как только поедят и согреются. Агрессивно повел себя только один молодой боевик, которого называли Рамзаном. Но лидер группы, Мухаммед, его осадил. (Осадить Рамзана, одного из старших в отряде, мог только Гелаев. В своем последнем походе он пользовался новым позывным - Мохмат, очевидно, потому сельчане и запомнили его по этому имени, поменяв его на более привычное их слуху "Мухаммед". - ГАЗЕТА). Из села Гелаев со товарищи двинулись в направлении Метрада и, не доходя до него, свернули к реке. Выбрали укрытое место и договорились, что Хамзат с половиной продуктов вернется к раненым в сопровождении Рамзана, а остальные будут ждать его три дня. Прошло три дня, но Гелаев так и не вернулся. По рации удалось перехватить переговоры пограничников об убитых боевиках. После этого оставшаяся пятерка еще 10 дней двигалась вниз по реке, а затем остановилась на отдых. От группы отделились еще двое, а остальным - Газмагомадову, Акбулатову и Умаханову - удалось перейти границу. Недалеко от селения Дикло они сдались грузинским пограничникам.
Смерть главаря: до Грузии оставалось всего 200 метров
Точный маршрут движения Хамзата и Рамзана восстановить сложно. Труп раненного в колено Рамзана нашли только в апреле - он был погребен под лавиной. Ясно только, что в последние дни Гелаеву пришлось скитаться в одиночку. Вечером 28 февраля старший поста Хунзахского погранотряда заметил на дороге неизвестного с белой сумой за спиной. Завидев пограничников, путник свернул с дороги на тропинку, перебрался на другой берег речки Тимберисхвери и попытался скрыться в лесу. Пограничники-контрактники Абдулхалик Курбанов и Мухтар Сулейманов, получив по рации приказ установить личность неизвестного, двинулись за ним следом. Почуяв погоню, Гелаев завел преследователей к реке и, устроив засаду, открыл по ним огонь. Несмотря на солидное расстояние (около 100 метров), Сулейманов был сражен попаданием в голову. Раненный в грудь Курбанов скатился с 20-метровой кручи, но успел выпустить очередь. Пуля со смещенным центром тяжести перебила Гелаеву локтевой сустав. Болтающаяся рука мешала ему двигаться дальше, и тогда Хамзат отсек ее кинжалом. Уцелевшие боевики рассказывали, что кинжал этот достался Хамзату по наследству, он всегда держал его при себе, носил за спиной и хранил как зеницу ока - мог подарить кому-нибудь даже автомат, но кинжал - никогда. После того как Хамзат отсек себе руку, он перевязал ее черной тряпкой чуть выше локтя. Но жгут оказался недостаточно крепким: кровь продолжала сочиться из раны, и Гелаева стали покидать последние силы. Теряя сознание, он успел закопать свои вещи под корнями большого дерева. На следующий день пограничники, отправившиеся на поиски пропавших товарищей, обнаружили его на правом берегу реки Гянджа-ор: Гелаев лежал, прислонившись к дереву, уронив к ногам автомат. В уцелевшей руке он сжимал плитку шоколада "Аленка". До перевала, за которым была уже Грузия, оставалось всего двести метров...
"Даже хоронившие его люди не знали о том, кого хоронят"
1 марта восемь задержанных боевиков опознали своего командира. Многие из них не смогли сдержать слезы - похоже, они его по-настоящему любили. В самые трудные минуты он выручал их: неимоверно сильный, он первым поднимался на крутые склоны и поднимал остальных на веревках. Хасан Хаджиев рассказал о том, как Гелаев отдал ему свою винтовку СВД без приклада и забрал у него пулемет - с ним Хаджиеву было тяжело прокладывать дорогу в высоком снегу. До конца марта труп опознали и несколько родственников Гелаева. Однако следствие сочло это недостаточным. По словам начальника экспертно-криминалистического центра при МВД Дагестана Наби Ахадова, первая попытка опознания Гелаева - с помощью дактилоскопической экспертизы - оказалась неудачной: отпечатки пальцев трупа не совпали с присланной следователем дактилокартой. И только через некоторое время выяснилось, что произошла ошибка: прислали дактилокарту на Гелаева Руслана Германовича. Совпали и имя, и фамилия, и год рождения, но не отчество. В разное время Гелаев назывался и Русланом Салмановичем, и Решидом Абдулхамидовичем (это, кстати, его настоящее имя, именно на него Гелаеву был выдан паспорт; Русланом же его называли с детских лет), но Германовичем - никогда.
Вторую экспертизу - портретную - тоже проводили в ЭКЦ. Эксперты располагали девятью снимками Гелаева: один был прислан из Генпрокуратуры, второй сделан с помощью фотоаппарата "Кодак", три - с экрана телевизора, одна фотография Гелаева в молодости, та, которая прилагалась к форме для получения паспорта, остальные - посмертные. По словам начальника отделения ЭКЦ Муслима Муслимова, ранняя фотография при опознании не понадобилась. Сравнение делалось по 20 параметрам: контуру бровей, положению глазной щели и т.д. Анализ показал, что "комплекс совпадающих признаков практически исключает возможность их случайного совпадения и позволяет сделать вывод о тождестве сравниваемых лиц". Самой сложной и длительной оказалась генетическая экспертиза. Для нее была использована кровь троюродного брата Гелаева и кровь его сына Рустама (в восьмидесятых Гелаев подрабатывал в Омской области, женился на местной жительнице Ларисе Губкиной, которая родила ему сына). Положительное заключение было получено лишь в конце мая. А 5 июля следователь по особо важным делам главного управления Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе Арсен Исраилов подписал постановление о прекращении уголовного дела в отношении Гелаева. 19 июня было оформлено свидетельство о его смерти. Родственники Гелаева пытались получить тело для захоронения в Чечне, однако следователи ответили им отказом, сославшись на положение федерального закона о невыдаче трупов террористов. В середине августа Гелаев был тайно захоронен в безымянной номерной могиле на территории одной из исправительно-трудовых колоний. Следователи управления Генпрокуратуры с иронией цитировали газетные сообщения о том, что на могиле известного террориста якобы выставлен пост охраны: "Хороши бы мы были, если бы так позаботились о тайне захоронения. Даже хоронившие его люди не знали о том, кого хоронят…"
Руслан Гелаев
Родился в 1964 году в селе Комсомольское Урус-Мартановского района Чечни. Образование - три класса. Некоторое время работал на грозненской нефтебазе. Трижды судим - за разбои и изнасилование. В 1992-1993 годах воевал в Абхазии. В 1994-1996 годах приобрел славу одного из наиболее влиятельных чеченских полевых командиров. В марте и августе 1996 года руководил захватом Грозного. В январе 1998 года назначен министром обороны в правительстве Масхадова. В начале 2000 года, после того как федеральные силы взяли Грозный, отряд Гелаева ушел в Грузию, откуда совершал регулярные вылазки на сопредельные территории. В марте 2000 года банда Гелаева участвовала в боях под Улус-Кертом (Шатойский район Чечни), во время которых погибли 84 псковских десантника. Через несколько дней около 1000 боевиков под предводительством Гелаева захватили село Комсомольское. В октябре 2001 года отряд Гелаева вторгся в Абхазию. По некоторым данным, он собирался захватить Сочи, однако, встретив ожесточенное сопротивление местных вооруженных сил, вернулся в Грузию. В сентябре 2002 года отряд Гелаева проник на территорию Ингушетии. Во время боя около села Галашки его боевиками был убит 21 российский военнослужащий. Уничтожен 28 февраля 2004 года в перестрелке с пограничниками в Цунтинском районе Дагестана.