11.08.2008
Владимир Соловьев. Лишь бы не было трубы!
В ночь на 8 августа Грузия начала полномасштабную войсковую операцию в Южной Осетии. Это очередная углеводородная война, считает обозреватель "Власти" Владимир Соловьев.
Начиналось все как обычно. Грузинские и осетинские военные постреливали друг в друга сначала из автоматов, потом из пулеметов, затем из минометов и гранатометов. В какой-то момент показалось, что ничего не произойдет. До самого вечера минувшего четверга российские, грузинские и южноосетинские дипломаты под грохот канонады пытались договориться в Цхинвали о начале переговоров хоть в каком-нибудь формате. "У нас нет желания воевать с вами. Давайте прекратим эскалацию и начнем переговоры — прямые, многосторонние, какие угодно",— заявил вечером 7 августа президент Грузии Михаил Саакашвили. И выглядел при этом так, будто еще ничего не знает о том, что всего через несколько часов его армия пойдет на штурм Цхинвали.
В девять вечера грузинские СМИ растиражировали приказ президента об одностороннем прекращении огня, а командующий Совместными силами по поддержанию мира в зоне грузино-осетинского конфликта Марат Кулахметов отрапортовал о том, что стрельба утихла с обеих сторон. Перемирие продержалось недолго. Меньше чем через час стали поступать сообщения о возобновлении перестрелок, вслед за которыми грузинская сторона официально объявила о начале подавления огневых точек противника. Вскоре грузинская артиллерия начала бить по Цхинвали. Начало наступления на Южную Осетию власти Тбилиси объяснили тем, что в ответ на их односторонний мораторий о прекращении огня с осетинской стороны продолжали лететь мины, и грузинские военные гибли в окопах. Когда убило десятого — терпение лопнуло, и начался штурм. "Грузия начинает восстановление конституционного порядка в Южной Осетии",— объявил командующий грузинскими миротворцами Мамука Курашвили.
В Москве Грузию тут же обвинили в вероломстве, заявив, что "Тбилиси исчерпал лимит доверия". Было ощущение, что для российских властей, столько раз заявлявших о том, что Тбилиси собирается воевать, реальные боевые действия стали полной неожиданностью. Впрочем, вряд ли только для них. Новую войну в Грузии предсказывали так давно, что на каком-то этапе статьям в духе "Тбилиси в шаге от войны с Цхинвали" (или с Сухуми) даже перестали отводить первые полосы газет. Так было и на прошлой неделе. В то, что давнее предсказание начало сбываться, не верилось до самой последней минуты. Казалось, что враждующие стороны, как и раньше, постреляют и уймутся. Ведь до этого никакой войны не начиналось ни после того, как грузинские спецслужбы ловили и высылали из страны российских шпионов, ни после того, как на территорию Грузии падали неопознанные ракеты, ни даже после того, как над Цхинвали не таясь кружили российские истребители, "призванные остудить горячие головы в Тбилиси". Москва могла запрещать грузинские вина, отказываться от "Боржоми", тысячами депортировать из России граждан Грузии и отменять прямое воздушное сообщение со своим кавказским соседом. К этому все уже так привыкли, что казалось, ну и на этот раз накажут чем-нибудь еще, чтобы грузинские агрессоры не обижали дружественные непризнанные республики. В общем, казалось, что Россия старается делать все возможное, чтобы конфликты в Грузии тихонько тлели — не гасли, но и не разгорались сверх меры.
Однако на прошлой неделе, во время привычных для этого региона грузино-осетинских перестрелок полномочный представитель Южной Осетии в Москве Дмитрий Медоев неожиданно дал пресс-конференцию, на которой перечислил возможные меры, на которые способна пойти его маленькая республика в ответ на грузинскую агрессию. Он заявил, что все жители Южной Осетии как один поднимутся на борьбу с врагом и объединятся в партизанские отряды. "Одним из направлений партизанского движения будет рельсовая война. И мы тогда посмотрим, как Грузия будет отвечать, например, за свои обязательства по транзиту нефти по своей территории".
В угрозе Дмитрия Медоева содержался геополитический подтекст. Дело в том, что основным маршрутом транзита нефти через территорию Грузии является так не любимый Москвой трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, который был построен на западные деньги в обход России и запущен в 2006 году. По этой трубе каспийская нефть из Азербайджана идет через Турцию на Запад. А недавно, несмотря на недовольство российских властей, по ней потекла еще и казахстанская нефть. Так совпало, что спустя всего один день после заявления Медоева на турецком участке трубы случился теракт. Ответственность за него взяли на себя курдские сепаратисты, а компания BP сразу же объявила о приостановке прокачки нефти. Теперь, если партизаны возьмут на вооружение предложенную осетинским чиновником тактику, есть вероятность, что поставки нефти по Баку—Тбилиси—Джейхан так и не возобновятся. Кроме того, это наверняка заставит задуматься и тех, кто планирует проложить через Грузию еще одну трубу — ненавистный для российского "Газпрома" газопровод "Набукко".
Таким образом, ситуация перманентной нестабильности вокруг Абхазии и Южной Осетии еще долго будет иметь последствия, которые, случайно или нет, но все же окажутся на руку Москве.