Фотография Натальи Медведевой
По мере выдвижения в глубь Чечни федеральные войска, обнаружив (а зачастую просто предположив), что чеченские вооруженные отряды располагают свои позиции и военные объекты в населенных пунктах, начинали наносить по ним удары, не считаясь с возможными жертвами среди мирного населения.
Уже 12 декабря в ответ на огонь со стороны станицы Ассиновская этот населенный пункт подвергся неизбирательному артиллерийскому и ракетному удару. Среди мирных граждан появились убитые и раненые.
Бомбардировки Грозного начались 17 декабря, а населенных пунктов в сельской местности — 26 декабря 1994 г. В последующие двое суток бомбардировкам подверглись около 40 населенных пунктов.
* * *
Первый зафиксированный группой Уполномоченного по правам человека случай гибели детей произошел в ночь на 21 декабря 1994 г. в расположенном вблизи Грозного населенном пункте Артемовская1. При обстреле этого села федеральными войсками снаряд попал в дом семьи Мусаевых, где находилось десять детей — семь из семьи Мусаевых и трое из семьи Селимхановых, бежавшей сюда из расположенной на линии фронта станицы Первомайская. Пятеро детей сразу погибли при взрыве, пятеро раненых были доставлены в Грозный в детскую клиническую больницу № 2. Уже в больнице умерли еще две девочки: Мусаева Хадижа пяти лет и Мусаева Хейда шести лет. Три ребенка: Мусаев Зелимхан, Селимханова Хадижа двенадцати лет и Селимханов Ахмед четырех лет с ранениями были госпитализированы. Разъезд Новоартемово в тот период находился вне зоны непосредственного соприкосновения противоборствующих сторон и не имел постоянных позиций чеченских отрядов, хотя нельзя исключить, что из него могла вести огонь какая-то передвижная установка.
* * *
Авианалеты на Грозный начиная с 19 декабря 1994 г. совершались ежедневно, вплоть до новогоднего штурма города федеральными войсками. При этом большинство бомб и ракет попадали в жилые кварталы, где заведомо не располагались военные объекты. Свидетелями множества таких случаев были представители правозащитных организаций (в том числе и ПЦ «Мемориал»), ряд депутатов Государственной Думы РФ, российские и иностранные журналисты2.
Пресс-служба правительства РФ отрицала очевидное. Так, например, по ее заявлению, в ночь на 22 декабря федеральная авиация не атаковала город, а жилые и административные здания с провокационными целями взрывают сами чеченские боевики. Корреспондент же агентства Рейтер зафиксировал в эту ночь не менее 12 атак с воздуха на город.
Должностные лица ВВС РФ утверждали, что удары с воздуха наносились исключительно по военным объектам. Так, на пресс-конференции 11 января 1995 г. главком ВВС России генерал-полковник П.С.Дейнекин утверждал:
«Мы применяли 21, 22, 23 и 24 числа обычные авиационные бомбы не по городу Грозный, а по военным объектам в городе. Мы нанесли удары по танкоремонтным цехам одного из заводов, по скоплению бандформирований в двух военных городках, по »президентскому дворцу" и, к сожалению, по телецентру для того, чтобы прекратить оголтелую антироссийскую пропаганду".
Однако на деле страдало прежде всего гражданское население.
Приведем лишь несколько примеров результатов неприцельных бомбардировок, лично зафиксированных Уполномоченным по правам человека РФ С.А.Ковалевым и членами его группы3 и отражающих лишь незначительную часть жертв и разрушений.
В ночь на 20 декабря 1994 г. две бомбы упали в районе одноэтажной застройки на пересечении улиц Московская и Ноя Буачидзе. В результате полностью или частично были разрушены восемнадцать домов. К счастью, пострадавших было немного, так как основная масса жителей выехала из этого района. Достоверно известно о гибели одного мужчины и тяжелых ранениях одной женщины. Есть свидетельства о гибели пожилой женщины и двух детей. Вероятно, объектами бомбардировки при этом были телецентр и прилегающая к нему территория.
В ночь на 22 декабря в результате бомбардировки района Нефтяного института погибли два человека. Кроме того, ракетой, выпущенной с самолета, разрушены два верхних этажа многоквартирного дома по ул.Гурина.
Днем 22 декабря в результате бомбардировки района у Нефтяного института погибли пятнадцать человек, в основном случайные прохожие. От взрыва бомбы у кинотеатра «Космос» погибли два человека. В этот же день бомбы, сброшенные на перекресток улицы Гурина, проспекта Кирова и улицы Садовой, попали в скопление легковых машин. В результате десять машин были уничтожены, в них погибли не менее двенадцати человек, всего же на перекрестке погибло до двадцати человек. Кроме того, были полностью разрушены три одноэтажных дома и сильно повреждены двадцать два. Одновременно в результате бомбардировки района одноэтажной застройки, называемого Башировка, семь домов были разрушены полностью, еще около сорока сильно повреждены.
22 декабря в городскую больницу скорой помощи были доставлены и госпитализированы тридцать четыре гражданских лица с тяжелыми ранениями. Из них восемь человек скончались (в том числе одна женщина), кроме того, в морг больницы доставили четыре трупа (в том числе одной женщины). Число людей с более легкими травмами, после оказанной помощи увезенных родственниками или ушедших самостоятельно, в больнице не фиксировалось. В военный госпиталь поступило 20 раненых гражданских людей (в том числе один ребенок).
В ночь на 23 декабря по городу был снова нанесен удар с воздуха. Были разбомблены магазин «Детский мир» и банк, появились новые разрушения в районах одноэтажной застройки, в городе начались пожары.
Днем 23 декабря по Грозному продолжали наноситься ракетно-бомбовые удары с большой высоты: самолеты летели выше облаков. Опять бомбы попадали в жилые массивы. В Центральную республиканскую больницу в этот день поступило шесть раненых жителей Грозного (среди них женщины 72 и 65 лет, мужчина 62 лет).
В ночь на 24 декабря три бомбы попали в жилые дома на проспекте Авторханова (бывший пр.Победы) и улицы Розы Люксембург. Единственный возможный объект атаки в этом районе — расположенные неподалеку два корпуса казарм — не пострадал. К тому же эти казармы из-за ремонта пустовали уже несколько месяцев. В результате же попадания бомб в жилые дома погибли мирные жители. Достоверно установлены личности двух из них — муж и жена Волковы. В эту же ночь бомбой был разрушен четырехэтажный жилой дом на площади Шейха Мансура. Поскольку его жители находились в бомбоубежище, погибших не было.
В морге Центральной республиканской больницы 24 декабря находилось 19 неопознанных тел людей, погибших в результате бомбардировок города. Обычно же родственники забирали тела погибших для похорон сразу, даже не оформляя свидетельства о смерти.
Вечером 24 декабря по центру города были снова нанесены удары с воздуха, и снова были погибшие. Бомбили также завод «Красный молот». При этом две бомбы попали в завод, а еще две — в жилой массив по улице Грибоедова; несколько домов было уничтожено.
Генерал П.С.Дейнекин неоднократно (на пресс-конференциях 11 января и 23 марта 1995 г.) утверждал, что «последний бомбовый удар был нанесен по военным объектам в городе Грозный в 18.55 24-го числа» [декабря 1994 г.]4. В интервью корреспонденту «Московского комсомольца»5 он уточнил: «С 24 декабря по 3 января мы вообще не наносили ударов по Грозному». Подобные заявления делали и другие должностные лица РФ. Так, 6 января 1995 г. председатель Совета Федерации РФ В.Ф.Шумейко сообщил СМИ, что на заседании Совета Безопасности РФ прозвучало: с 23 декабря 1994 г. бомбардировок Грозного не было, а дома взрывали сами чеченцы. Подобные утверждения опровергаются многочисленными свидетельствами жителей Грозного, журналистов, представителей правозащитных организаций.
Приведем лишь один пример. 25 декабря в 16.45 по городу был нанесен ракетный удар. Четыре ракеты попали в дома 16 и 18 по улице Ионисиани (пятиэтажные жилые дома). В доме 18 полностью обвалилась фасадная стена. Семь жителей были ранены, один мужчина убит. Члены Группы Уполномоченного по правам человека беседовали в больнице с тремя из раненых — семьей Жуковых (Жукова Галина Алексеевна, ее муж Олег Петрович и их внучка четырнадцати лет), проживавшей в доме № 18.
Опровергая свои же слова, генерал П.С.Дейнекин в декабре 1995 г.6 утверждал уже другое: «26 декабря в 18.45 мы прекратили работать по военным объектам Грозного».
Вечером 27 декабря 1994 г. президент РФ Б.Н.Ельцин в выступлении на ОРТ заявил: «Ради сохранения жизни людей мною дано указание исключить нанесение бомбовых ударов, которые могут привести к жертвам среди мирного населения Грозного». Однако удары с воздуха по Грозному, в том числе и по жилым массивам, продолжали наноситься. Так, в ночь на 28 декабря Группа Уполномоченного по правам человека РФ зафиксировала шесть ракетно-бомбовых ударов по Грозному. Рано утром тремя ракетами, выпущенными с самолета, была разрушена четырехэтажная школа-интернат для сирот (к счастью, дети во время удара находились в подвале здания) и полностью уничтожен частный жилой дом (хозяйка пропала без вести). В 15.00 28 декабря ракетному удару подвергся район, прилегающий к площади «Минутка». И так продолжалось вплоть до штурма города, предпринятого 31 декабря 1994 г.
Следует отметить, что, возможно, некоторое время (после 24 или 27 декабря) по городу наносились с самолетов не бомбовые, а только ракетные удары, однако мирные жители Грозного все равно гибли.
В связи с сообщениями о том, что и после 24 декабря удары с воздуха по Грозному продолжали наноситься, секретарь Совета Безопасности О.И.Лобов, выступая по телевидению, заявил: «Должна быть создана специальная комиссия, которая и установит истину»7. Однако такая комиссия создана не была.
С конца декабря Грозный стал подвергаться артиллерийскому обстрелу: центральные районы реже, окраины — систематически и интенсивно. Это также вело к жертвам среди гражданского населения. 29 декабря 1994 г. при посещении Центральной республиканской больницы в Грозном Группой Уполномоченного по правам человека РФ врачи сообщили, что в этот день к ним поступили десять гражданских раненых, в том числе два ребенка и три женщины. Большинство раненых были из Старой Сунжи8. В морг Центральной республиканской больницы в этот день были доставлены тела восьмерых погибших, в том числе двоих детей и двух женщин.
В целом можно утверждать, что неизбирательное нанесение ракетно-бомбовых ударов с воздуха и артиллерийские обстрелы Грозного еще до начала штурма города привели к большим потерям среди гражданского населения.
* * *
При бомбардировках объектов вне Грозного в ряде случаев непонятно — что же было объектом атаки. Так, в конце февраля — начале марта 1995 г. в Шали, где располагались чеченские отряды, их военные и административные объекты, авиация систематически атаковала окраинные кварталы с малоэтажной жилой застройкой, где военные цели отсутствовали9. Эти налеты постоянно сопровождались жертвами среди мирного населения.
В марте начались артиллерийские обстрелы Шали. Приведем лишь два рассказа о последствиях этих обстрелов и бомбардировок.
Зазу Цураева, 1961 г.р., мать четверых детей:
«Я вышла из Шали 21 марта <...> До этого каждый день была бомбежка и каждую ночь обстреливали болванками из танков. Такие болванки — килограммов 30–33. Все это в крыши попадало. Сегодня ночью находили одного убитого, завтра днем — другого. Во дворе днем стоишь — в один двор что-то упадет, в другой. Улица Моздокская вся развалена. 68 домов полностью разрушены. Их разбомбили 11 или 12 марта. На крышу одного дома упала какая-то вакуумная бомба, так мужчины говорили. Там дети погибли, одна земля осталась. Они три-четыре дня там копались, детей искали. То руку находили, то голову.
В нашем доме от одного подъезда ничего не осталось, один пепел. От нашего, среднего, одна квартира осталась. <...>
У меня в Шали деверя убило. Он за ворота вышел. Ему осколок попал, и через два часа он умер. Ему был 41 год, Исмаилов Шарип.
Куда я теперь пойду? Отцовский дом в Шали тоже полностью разрушен. У деверя уже столько живут, самим некуда деваться.
Боевиков в Шали к этому времени уже не было. Они Аргун покинули примерно 15 марта.
После этого ни в Аргуне, ни в Шали, ни в Мескер-Юрте их не было"10.
«2 марта в час дня я вышла из комнаты, и сразу рядом со мной, около крана во дворе, упала ракета. Когда я открыла глаза, вокруг было темно. Я закричала, и моя двоюродная сестра подбежала ко мне. Тут ей на голову что-то упало, и она, в крови, упала на меня. Ее зовут Лиза, ей 27 лет, живет с нами в одном доме. Меня ранило в плечо, в ногу, в руку.
Рядом с нами жил парень, 20 лет, беженец из Грозного, его убило, ему прямо в сердце попало. Я сама себя перевязала, в больницу было опасно идти: бросали ракеты и бомбы. Сестру ранило в голову, она осталась в Шали, рана никак не заживает. Дом поврежден, окна, рамы выбиты, крыша пробита..."11.
* * *
При бомбардировках горных районов, где, по заявлениям федерального командования, готовились базы для будущей партизанской войны, бомбы часто падали на села и лагеря беженцев12. Приведем лишь несколько примеров.
|
|
|
Эта девочка вскоре умерла от ожегов, полученных при бомбардировке
спортбазы у озера Кезенойам. Фотография Натальи Медведевой |
22 января 1995 г. по телевидению со ссылкой на военные источники было сообщено, что в районе озера Кезенойам подготовлена «хорошо укрепленная база боевиков»13. Вскоре окрестности озера подверглись ударам с воздуха, однако авиационные бомбы попали в здание спортивной базы, где жили беженцы, и только из жителей села Чири-Юрт погибли пять женщин и детей14.
Корреспонденты «Известий» В.И.Коновалов и М.В.Сердюков побывали в январе в горном Шатойском районе и стали свидетелями бомбардировки села Шатой.
«...достаточно одного первого взгляда, чтобы сообразить: только полный идиот разместит здесь какие-либо боевые формирования или военную технику. Село, хоть и райцентр, небольшое и открыто, как на ладони, со всех сторон.
Едва останавливаемся, вокруг собираются люди. Все возбуждены. Оказывается, всего пару часов назад был воздушный налет. Но и вчера такой был. И позавчера. Только что убита женщина — беженка из Грозного, ранено трое крестьян, разрушены и побиты осколками от ракет жилые дома. <...>
Вдруг, как по команде, толпа замолкает, все испуганно смотрят на небо. Мы еще ничего не слышим. Только видим, что по всей улице замирают люди с запрокинутыми головами, жмутся к стенам, друг к другу. И тут же явственно слышен гул. Все — врассыпную, укрываясь кто где может. <...>
Самолет вдруг сверкает двумя вспышками. Залп! Все приседаем, сжимаемся в кучу. К счастью, удар приходится в сторону. <...> И тут самолет заходит на второй круг или это уже другой, напарник? <...>
Вот он — удар! на той стороне улицы. Потом все стихает. <...> Ракета ударила рядом с больницей, пролетев почти над головой главврача Гайсана Саутиева. Осколками выбитых оконных стекол изранена, искромсана молодая женщина Берлан Кабаева. Она вся в крови, ее сотрясают рыдания от боли и ужаса.
В больнице много раненых. Никого из них при всем желании нельзя принять за боевиков. Женщины, дети, пожилые люди <...>"15.
В конце марта 1995 г. в селе Элистанжи бомбардировке подвергся лагерь беженцев из Шали, в результате чего, по показаниям очевидцев, погибли семь человек16. Ракетному обстрелу подверглась также населенная беженцами турбаза вблизи села Махкеты, где погибли женщина и двое ее детей, еще двое детей были тяжело ранены.
* * *
В начале апреля 1995 г., предваряя начавшееся здесь позже наступление, федеральные войска начали систематически бомбить и обстреливать населенные пункты двух юго-восточных районов Чечни — Веденского и Ножай-Юртовского.
Мы приведем выдержки из рассказов людей, бежавших в основном из Ножай-Юртовского района Чечни17.
Ханбаши, проживающий в селе Ножай-Юрт:
«Уехал из Ножай-Юрта, потому что там нельзя находиться. Каждый день туда летают четыре вертолета, перед обедом и под вечер. Я не отрицаю, боевики там есть, они высотки заняли. Обычно так бывает: боевиков никого не поранили, а снаряды в села попадают. В самом-то селе боевиков нет. Может быть, стреляют по селам, чтобы население на боевиков повлияло. Но если армия не может на них повлиять, то как население может повлиять? <...> Первые бомбардировки Ножай-Юрта начались полтора месяца назад. Селение Галайты, что по соседству находится, с вертолетов бомбили. <...> За Хасавюртом, в трех км, есть база, оттуда по Ножай-Юрту из гаубиц стреляют».
Руслан, проживающий в селе Ножай-Юрт:
«Сегодня в Ножай-Юрт опасно ехать. Сегодня стреляют дальнобойными из Дагестана. Самолеты, вертолеты тоже из Дагестана летят. У нас там горы, вертолет летит, его не видим. В тот день, когда старика убили, мы насчитали в нашей округе восемь-девять ракет. Они прекрасно знают, что люди остались в селе, местные жители. А по радио говорят: в Ножай-Юрте остались одни смертники. Вчера обстреливали окраины Ножай-Юрта, горы и село Зандак, недалеко от Новолакского. Ракеты попали в центр, двоих ранило. Позавчера по центру били, сначала с вертолетов стреляли, разрушения были, в дома попадали, потом дальнобойные начали обстрел. Тоже раненые были. Осколками от стекол некоторые ранены. <...> Дальнобойные бьют из Гамияха, из Дагестана. Дальнобойные наносят большой ущерб. »Град"18 тоже есть. И снайперы тоже стреляют. Слава Богу, никого из моих родственников не убили..."
Патимат, проживающая в селе Ишхой-Юрт:
«Я приехала вчера из Ишхой-Юрта. По-мирному старики договорились, чтобы людей не убили, село не разрушили. Они [военные] сказали — пустите нас, мы только пройдем. Пустили их. Они говорили, что хотят лес окружить. Пришли они в село, прямо через нас стреляют. Самолеты бомбят, вертолеты бомбят — в лес, но все равно в село попадают... В деревне есть разрушения. Домов 10–15...»
Ася Асхабова, мать двоих детей, проживающая в селе Бетти-Мохк:
«Уехала оттуда неделю назад. Там »Градом" бомбили. 23 дома пострадали. Это было 19 или 20 апреля после обеда. Начали обстреливать за две-три недели до этого дальнобойными орудиями <...> Село маленькое, всего 105 дворов, бедное. Дома пострадали в разных местах. Бомбили «Градом», с вертолетов, в день два-три раза прилетали. У нас в семье никто не пострадал, мы в подвале были последнюю неделю. Подвал был большой, бетонный, у второй жены нашего отца. Со всего села там жили. <...>
Русские войска к селу близко не подходят, только обстреливают из дальнобойных орудий и ракетами с самолетов и вертолетов. «Градом» обстреливают утром, после обеда и ночью".
Родимхан Даудова, мать двоих детей, проживающая в селе Аллерой:
«Я вчера приехала из Аллероя. Целый месяц стреляли из Истису, и все попадало в Аллерой. Я жила на окраине села, и наш дом бомбили. Целый месяц мы с детьми скрывались в лесу и по подвалам. Аллерой — большое село — около 4500–5000 населения. 20 процентов домов полностью разрушено, даже стен не осталось после попадания ракет. Есть пострадавшие, перебит почти весь скот.
Я жила в маленькой будке на ферме и ждала, когда достроится дом. Дом строился несколько лет. Я вложила все силы в этот дом. Я еще не успела заселиться, как дом полностью разбомбили. Мужа на войне ранили. Он сейчас в Аллерое. В поселке очень много раненых и убитых. <...>
С тех пор как начались обстрелы, из села ежедневно погибало 10–12–15 человек. Обстрелы начались месяц назад. Сначала обстреливали вокруг села, а потом начали дома бомбить. Последнюю неделю были особенно сильные бомбежки. Бомбили именно поселок. <...>
По одному дому дали снарядом, семью убили и дети раненные. Дом стоял в центре села, я видела это своими глазами. Женщины и старики умирали от страха, от инфаркта. Дети начинают заикаться..."
Зара Агамирзаева, проживающая в селе Ники-Хита (рассказ записан в больнице Хасавюрта):
«Живу в селе Ники-Хита, это маленькое село в горах. 6 апреля мы были дома: я, двое моих детей и моя мать. Мать приехала к нам из соседнего села Ачашка. Мужа не было, он уехал в Грозный.
Вечером, часов в 8–9 начался обстрел «Градом» и ракетами. Ракета пробила стену в комнате, где я находилась с детьми. Мои дети были убиты. Меня ранило в ногу и в бок. Сначала я находилась в больнице в Бачи-Юрте, потом больных и раненых вывезли в Хасавюрт..."
* * *
Бомбежки вели к тяжелым психическим травмам, особенно у детей и пожилых людей. По словам медработников, при авианалетах у многих детей начинались приступы. Они бледнели, кожа на лице как бы стягивалась, желтели носы, появлялось подрагивание лицевых мускулов, дети начинали заикаться, порой заикание так и не проходило. Некоторые из них хватались за живот и падали. Были случаи смерти пожилых людей от инфаркта. Нередко у людей отмечалась частичная парализация, потеря речи после бомбежки или обстрела. У беременных женщин происходили выкидыши.
Вот как описал журналист «Известий» самочувствие жителей Ачхой-Мартановского района зимой 1995–1996 гг. — в период нового обострения вооруженного конфликта:
«Если сказать в двух словах, то население Чечни тихо сходит с ума. Не в переносном смысле, а в буквальном! <...> представьте себе людей, которых в течение всего года подвергают массированному обстрелу из самых современных видов оружия, включая системы залпового огня »Град", «Ураган» и т.д. Причем они не прекращались даже тогда, когда российская армия якобы объявила мораторий на ведение боевых действий в период переговорного процесса. Население многих сел месяцами не покидает холодные сырые подвалы. Наступление сумерек, именно тогда начинают свою беспощадную деятельность артиллеристы, многие ожидают, как расстрела в камере смертников. <...>
Вследствие бесконечных обстрелов погибло много мирных жителей, разрушены предгорные селения Бамут, Старый Ачхой, Орехово. При этом ни боевики, ни федералы не вступали в прямые контактные сражения, обмениваясь обстрелами через головы совершенно не причастных ко всем этим «разборкам» местных жителей. Те, кто выжил физически, безнадежно больны, совершенно подорвана психика. Холодные зимние месяцы в подземелье, отсутствие света и тепла, голод подорвали здоровье людей. <...>
Больницы забиты детьми со странными симптомами"19.
То же в этот период испытывали жители многих горных и предгорных сел Чечни.
И весной 1996 г., уже после объявления Б.Н.Ельциным о начале реализации «мирного плана» и о прекращении боевых действий, неизбирательные удары по горным селам продолжались:
«Заслышав характерный шум двигателей реактивного самолета, который даже грудные чеченские дети ни с чем не могут перепутать, мужчины загоняли в убежище свои семьи и еще не съеденный за месяцы блокады скот. Однако хронический бронхит от сидения в подвалах и недостаточное питание не сравнимы с психологическими потрясениями, которые за последние месяцы и особенно после указа Бориса Ельцина испытали жители горных районов. Естественной эмоциональной реакцией местных жителей, имевших несчастье проживать »в местах сосредоточения боевиков", стал их массовый исход из районов «специальных операций». <...>
Следующей ночью (днем дорога бомбится раз в 15–20 минут) беженцы из сел Ведено и Дышне-Ведено также потянулись на равнину. Одна из местных жительниц так объяснила свой отъезд из родного села: йНадоело сидеть и ждать, когда же самолеты начнут бомбить сам райцентр. Числа 20 марта они бомбили школу, тогда одну женщину убило и одной ноги оторвало. А до этого они тоже только по окраине били. Нам больше всего детей жалко — то в подвал бегают, то из подвалак"20.
Временную передышку жителям горных сел принесли выборы президента РФ в 1996 г. За неделю до первого тура, 10 июня, в Назрани были подписаны документы о мерах по урегулированию вооруженного конфликта, и боевые действия не велись в течение месяца, вплоть до официального объявления результатов второго тура. Однако вскоре после окончания президентских выборов федеральная сторона нарушила подписанные договоренности, и вновь из Чечни начали поступать такие сообщения:
«Как утверждает ИТАР—ТАСС, всю прошедшую ночь по селу Махкеты велся интенсивный обстрел из установок залпового огня »Град" и «Ураган». Число жертв обстрела равно 18, несколько десятков жителей ранены. Их не могут вывезти из села, так как вчера во второй половине дня федеральные подразделения перекрыли единственную дорогу, ведущую из этого населенного пункта. Некоторых тяжелораненных пытались вывести из Махкеты горными тропами. Из 8 человек, доставленных в больницу Шалинского района, четверо скончались от ран, состояние остальных оценивается как критическое. Единственным ближайшим местом, где пострадавшим могут оказать квалифицированную помощь, остается сам Шали, но город вновь блокирован. Солдаты на блок-постах не разрешают машинам с ранеными проехать через оцепление"21.