3.2.2. Артобстрелы и бомбардировки дорог

С началом военных действий бомбардировки и обстрелы вынудили сотни тысяч людей покинуть опасные районы. Потоки беженцев, в основном неорганизованные, используя любые возможные средства передвижения — автобусы, частные машины, грузовики, — потянулись из Грозного в сельские районы и в соседние Дагестан и Ингушетию. В дальнейшем каждая новая вспышка боев порождала новые потоки беженцев по территории, которую федеральные войска не контролировали и где они начинали настоящую охоту за транспортными средствами. Так как чеченские формирования практически не имели и не использовали для передвижения военную технику, федеральные войска искали боевиков во всяком гражданском транспортном средстве и вели себя соответственно — т.е. совершали неизбирательные нападения.

Беженцы. Фотография Валерия Щеколдина, вперввые оопубликвана в журнале "Карта"(1997 #15)

Пожалуй, наиболее цинично об этом сказано в статье, описывающей успешные действия десанта спецназа ГРУ в первых числах января 1995 г.:

«Отряд сибирских спецназовцев¹ (офицеры и контрактники) сумел выполнить боевую задачу — они устроили завал на горной дороге и, когда образовалась солидная пробка из разнообразных чеченских машин, вызвали штурмовую авиацию, которая данную пробку успешно ликвидировала. После этого сибиряков эвакуировали вертолетами»².

Именно в эти дни поток беженцев из Грозного был особенно велик. Авиация уничтожала автомобили неизбирательно, и спецназовцы, в отличие от пилотов, не могли этого не видеть и не понимать.

В декабре 1994 г. в Западной Чечне, в районе села Новый Шарой, ракетами, выпущенными с вертолетов, были уничтожены четыре легковые автомашины, в том числе и машина «скорой помощи»³. Во второй половине декабря на дороге, связывающей города Аргун и Грозный, под огонь неоднократно попадали автомашины, в которых из обстреливаемого Аргуна пытались выехать его жители⁴.

3 января 1995 г. около Шали на трассе Ростов—Баку легковая автомашина, в которой находились журналисты Джеймс Мик («The Guardian»), Дэвид Филиппов («Boston Globe»), Николай Загнойко (ИТАР—ТАСС) и Марина Перевозкина («Русская мысль»), подверглась ракетному обстрелу с самолета, который для этого специально спикировал⁵.

8 января 1995 г. на дороге севернее Серноводска с позиций, занятых спецподразделением МВД РФ «Витязь», была обстреляна машина, в которой находилась группа журналистов телекомпании WTN⁶.

18 января 1995 г. на дороге в 5 км от села Ачхой-Мартан автомашина, в которой находились корреспондент «Радио России» Надежда Чайкова и еще двое гражданских лиц, была обстреляна с военного вертолета. По словам журналистки, когда люди покинули машину, вертолет продолжал стрелять по бегущим и выпустил две ракеты.

24 января 1995 г. на трассе Ростов—Баку автомашина, в которой следовала группа журналистов телекомпании «Deutsche Welle» — Эдуард Неймайер, Лев Сергеев и Владимир Карин, подверглась бомбардировке. В.Карин был ранен в руку⁷.

Это лишь несколько примеров, зафиксированных в начале боевых действий независимыми наблюдателями. Понятно, что случаев, когда пострадали местные мирные жители, было значительно больше.

Имеются показания о преднамеренных атаках с воздуха весной 1995 г. на машины, в которых мирные жители пытались выехать из сел, ставших зоной боевых действий. Приведем некоторые из этих свидетельств.

Хусейн Габадов, 1961 г.р., проживающий в селе Герменчук:

«Это было 10 апреля. Беженцы выезжали в Аргун, Шали и Белгатой по дороге Элистанжи — Шали. Я поехал за вещами в Герменчук. Я ехал днем на своей машине и наткнулся на разбомбленные машины: ЗИЛ–131, КамАЗ и ГАЗ–53. Девушку одну молодую убило. Череп у нее в одном месте лежал, мозги — в другом. Не дай Бог никому это увидеть. Еще один мужик был убит — сын рядом стоял. Раненые были — пять-шесть человек. В ГАЗ–53 никто не пострадал»⁸.

Тамара Тарамова, проживающая в Шали:

«Мой муж, Сергей Тарамов, вывозил из сел беженцев на своей машине ГАЗ–53. Он два раза уже вывез людей и не хотел третий раз ехать. Но к нему пришла женщина — ей надо было ребенка вывезти [из окруженного села]. Он знал, что <...> российские танки окружили Мескер-Юрт, но все-таки поехал. Это было 22–23 марта на дороге между Мескер-Юртом и Цоцин-Юртом. В машине было трое пассажиров: мужчина в кабине, женщина, которая ехала за ребенком, и еще один мужчина — в кузове. <...> Их обстреляли с вертолета из крупнокалиберного пулемета. Бензобак взорвался. Сергей и пассажир, сидевший в кабине, погибли. Мужчина, находившийся в кузове, выскочил, женщина была ранена, ее забрали в вертолет солдаты.

Там до сих пор его машина сгоревшая стоит"⁹.

Зулпа Бадаева, 1953 г.р., проживающая в с.Гелдагана:

«Когда стали бомбить, переехала в Бачи-Юрт к родственникам. Три недели назад, в воскресенье, мы с отцом и братом поехали на КамАЗе в Новогрозный [Ойсхара]. Немного отъехали — начался обстрел. Сзади раздался взрыв, земля задрожала. Я сидела в кабине вместе с отцом и братом. Когда машина перевернулась, меня выбросило из машины. Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, услышала, как кричит брат: »Сестренка, где ты?" — и опять потеряла сознание. Оказывается, отец и брат тоже вылетели из машины через переднее стекло. Меня они нашли не сразу, так как меня далеко отбросило. Когда брат стал меня поднимать, я закричала от боли. Рука моя была сломана в нескольких местах, были и открытые переломы. Сотрясение мозга оказалось сильное — до сих пор не могу ходить, так голова кружится <...> Теперь жду операции в больнице [Хасавюрта]. Что они делают, зачем они бомбят? Из Гелдаганы я бежала в Бачи-Юрт. У нас там даже подвалов нету. А теперь в Бачи-Юрте сильные бомбежки"¹⁰.

Лурса Закаева, жительница Грозного, бежавшая в село Белгатой:

«В начале апреля мой родственник, Асланбек Закаев, тридцати лет, узнав, что в Элистанжи разворачиваются боевые действия, решил вывезти оттуда родных. На обратном пути машину стал преследовать вертолет. В машине находились еще его отец, Махма Закаев, и два его племянника. Увидев вертолет, они выскочили из машины и побежали с дороги, но вертолет продолжал охотиться за людьми. Асланбек был ранен в голову из крупнокалиберного пулемета и сразу погиб на глазах отца. Отец был ранен, потерял много крови, но умер не от ран — от инфаркта. Племянники Асланбека тяжело ранены, находятся в больнице»¹¹.

30 июня 1995 г. на дороге между селами Ведено и Дарго с поста федеральных войск подверглась обстрелу из автоматов машина съемочной группы программы «Время» Общественного российского телевидения, в которой находились, кроме водителя, корреспондент С.Зенин, оператор Д.Акинфеев и корреспондент газеты «Сегодня» М.Эйсмонт. К счастью, никто не пострадал. Позже на посту на просьбу объяснить причину обстрела не представившийся офицер ответил корреспондентам, что существует «секретный приказ стрелять по всем движущимся по дороге машинам»¹².

Шоссе Ростов-Баку 3-4 км от шали. В этой машине ехали гражданские люди. Фотография Руслана Ямалова.

* * *

Иногда командование федеральных сил для предотвращения гибели мирного населения все же предоставляло «коридор» для выхода мирного населения. Однако, как правило, организация таких «коридоров» была крайне неудовлетворительной — о существовании «коридора» людей оповещали плохо либо не оповещали вообще. Времени для выхода из опасных районов до начала обстрелов предоставлялось мало. Зафиксированы случаи, когда мирные граждане гибли именно при выходе по таким «коридорам».

Примером могут служить события в так называемом Шатойском коридоре. С конца мая 1995 г. Группа содействия ОБСЕ в Чечне вела переговоры с командованием федеральных сил об организации в Шатойском районе «коридора» для беспрепятственного и безопасного выхода мирных жителей из мест ведения боев. Были оговорены условия: «коридор» создается сроком на два дня — 1 и 2 июня — и действует только в дневное время с 10.00 до 19.00. Представитель группы содействия ОБСЕ выехал в районный центр Шатой 1 июня и в тот же день во главе колонны жителей покинул Шатой. Однако система оповещения жителей Шатойского района о созданных «коридорах» не была продумана, в частности, потому, что окончательно договориться с военным командованием удалось буквально в тот же день, который и был объявлен первым днем действия «коридора». Жители узнавали о «коридоре» от соседей, от приехавших из Грозного родственников и т.п. Большинство не знали точных сроков и условий действия «коридора». Люди старались забрать с собой вещи, а потому задерживались и ехали по вечерам, пользовались дорогами, не включенными в «коридор». В результате они попадали под бомбежки и обстрелы, среди них были убитые и раненые.

Так, например, Кюри Байсаев, 1951 г.р., проживающий в селе Борзой Шатойского района, рассказал, что он узнал о «коридоре» от соседа¹³. Сообщений об этом по радио, телевидению и от руководства села не было. Выехали по маршруту: Борзой—Шатой—Варанды—Садикотр Урус-Мартановского района. Представители ОБСЕ колонну не сопровождали. На переходе Варанды — Садикотр колонну обстреливали из танковых орудий и бомбили с воздуха. Рассказчик лично видел раненых и четырех убитых из числа следовавших в колонне.

Леча Хаджиев, проживающий в селе Асланбек-Шерипово Шатойского района, рассказал представителям «Мемориала», что он выехал 2 июня вместе с отцом и братом по «коридору» на Садикотр¹⁴. В 18.00 в 4 км перед селом Садикотр их машина попала под артиллерийский обстрел. В результате Л.Хаджиев был ранен осколком в руку.

* * *

Когда при штурме Гудермеса в декабре 1995 г. федеральные силы начали артиллерийский обстрел города, мирное население вынуждено было покидать город под огнем. Добровольцы из числа местных жителей выводили из города женщин, детей и стариков, выбирая относительно безопасные пути, предоставляли свои машины и автобусы для вывоза беженцев. На транспортных средствах вывешивали импровизированные белые флаги (из детских пеленок и т.п.). Тем не менее, по рассказам жителей, многие машины и автобусы, ехавшие из города, и даже идущие из него пешком люди обстреливались с вертолетов из пулеметов и ракетами. При этом боевые машины летали на небольшой высоте, и пилоты при желании могли разглядеть, что по дороге идут женщины и дети. В результате среди беженцев имелись многочисленные жертвы¹⁵.

* * *

В августе 1996 г. по автомашинам, в которых беженцы выезжали из Грозного, неоднократно наносились удары с воздуха. Например, в районе села Гойты 20 августа в результате обстрела с вертолета автоколонны, состоявшей из нескольких автобусов и автомашин, погибли 12 человек¹⁶.