Пять лет назад мы впервые услышали о фильтрационных лагерях. Только что вернувшийся из Чечни военный обозреватель газеты Александр Трушин, даже не начав рассказывать об увиденном там, обмолвился, что вскоре едет обратно: "Надо разузнать о фильтрах". Редакционная публика, у которой слово "фильтр" прежде ассоциировалось с водой из-под крана или моторным маслом, не знала, что и думать. Тогда Саша пояснил: "Вот, скажем, район Грозного. Спецназ МВД спускается в подвалы. В каждом подвале люди. Всех, кто, как полагают спецназовцы, может носить оружие, вытаскивают. По утверждению свидетелей - это мужчины от 15 до 60 лет. Их свозят в одно место. А дальше - бьют. Бьют и приговаривают: "Признавайся - ты корректировщик?"

После "обработки" мужчин везут в Моздок, на вокзал. Там их содержат в вагонах. Это и есть фильтрационный лагерь".

Мы обратились в компетентные органы: разберитесь. Разберемся - заверили органы. Разбираются до сих пор.

Пять лет назад наши корреспонденты привезли из Чечни металлические иголки и шарики. В райцентре Шали эти железки, которыми были начинены упавшие на город снаряды, выкосили 70 человек. Российская армия применила оружие, запрещенное Женевской конвенцией 1981 года как антигуманное. Мы показали "трофеи" (точнее - улики) бывшему министру обороны СССР, маршалу авиации Евгению Шапошникову. "Это игольчатые боеприпасы, - подтвердил маршал, - они применяются большей частью в реактивных системах залпового огня. Такое оружие действительно запрещено при атаках на населенные пункты. Но у меня нет данных о его применении в Чечне".

Разберитесь, обратились мы к официальным лицам. Разберемся - заверили лица. Разбираются до сих пор.

Пять лет назад наши корреспонденты чудом остались живы после захода российского штурмовика на президентский дворец в центре Грозного. Накануне министр обороны Грачев объявил на весь мир, что бомбардировки города прекращены и вообще над всей Чечней - безоблачное небо. "Как же так? - допытывались мы. - Бомбардировки прекращены, а наши журналисты едва не погибли под бомбами".

Нам ответили вопросом на вопрос: "На них бросили бомбу или пустили ракету?"

- Пустили ракету, - уточнили корреспонденты.

- Вот видите, бомбежки все-таки не было. Ну, ничего - разберемся.

Разбираются до сих пор.

Пять лет назад комиссия по соблюдению прав человека во главе с министром юстиции Валентином Ковалевым заслушивала показания о применении против мирного чеченского населения реактивных установок "Град" - оружия массового поражения. Свидетельствовали трое - генерал Безбородов, генерал Столяров и депутат Жамсуев. "Это еще надо посмотреть, как и где эти установки применяются, - засомневался министр. - Разберемся".

Разбираются до сих пор.

Сегодня, спустя пять лет, мы задаем те же вопросы - о "фильтрах", "Градах", зачистках, о страданиях и гибели ни в чем не повинных людей... И слышим, как и пять лет назад: "Разберемся".

Что происходит? Вопрос риторический. Потому что ложь - верная спутница и той, и этой войны. Они похожи, и вранье о них - одинаковое. Впрочем, одно принципиальное отличие все же есть. Раньше нам лгали с оглядкой - общество никак не хотело верить в благие намерения власти восстановить в Чечне "конституционный порядок". Сейчас лгут внаглую - ложь востребована обществом как противоядие от национального унижения, как пропагандистское обеспечение национальной идеи. Не случайно рейтинг популярности войны и рейтинг популярности и.о. президента поразительным образом сближаются. И оба - зашкаливают. Есть этому объяснение? Разберутся.

...Александру Галичу принадлежат страшные и точные слова: "Наш поезд уходит в Освенцим - сегодня и ежедневно". А еще он написал: "За чужую печаль нам воздастся огнем и мечом". Но "пророкам в своем Отечестве" никогда не было веры, а Россия с завидным упорством прогуливала (и продолжает прогуливать) уроки Истории.

Наш поезд опять уходит - сегодня и ежедневно. В Чернокозово. Наступает время "отфильтрованной" страны? Разберутся. С нами...