В субботу начальник Главного управления Генпрокуратуры по Северному Кавказу Николай Хазиков заявил, что, согласно ранее проведенной психиатрической экспертизе, Салман Радуев абсолютно вменяем. Этим прокуратура фактически ответила "Известиям", поставившим ранее вопрос о том, что признанный невменяемым Радуев может быть освобожден от судебного преследования. И мы никогда не услышим его показаний.

О необходимости проведения судебно-психиатрической экспертизы захваченного в марте этого года Салмана Радуева стали говорить практически сразу после успешно проведенной операции спецслужб. И в этом нет ничего удивительного: Салман Радуев не единожды был тяжело ранен, в самой Чечне о нем говорили как о человеке "с пулей в голове", да и действия прославившегося вооруженным налетом на мирный Кизляр террориста позволяли усомниться в его адекватности.

При том что невменяемость подследственного (или даже подсудимого) может быть причиной освобождения его от уголовного преследования - кто же станет судить убогого? - в истории с Радуевым это не могло стать причиной освобождения. Радуева явно поместили бы в психиатрическую клинику, где он, вероятно, и провел бы остаток своих дней. Однако решение судебно-психиатрической экспертизы поставило точку на возможных надеждах полевого командира. Более того, разговоры о том, что вместо Радуева общественности представили двойника (причиной для которых стали внешний вид бритого террориста и неожиданное заявление об отсутствии металлических пластин в голове "Титаника"), стихли сразу после проведения фоноскопической экспертизы, доказавшей, что захваченный террорист - это именно Радуев.

"Состояние Радуева не препятствует проведению с ним следственных действий, привлечению к уголовной ответственности и преданию суду". Эти слова начальника Главного управления Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе Николая Хазикова делают невозможными действия защитников, вероятно, строивших защиту именно на невменяемости их подзащитного. Другое дело, что может быть использован - естественно, в интересах Радуева - тот факт, что судебно-психиатрическая экспертиза была назначена террористу не сразу после захвата, а спустя некоторое время. То есть "на момент совершения преступлений, вменяемых в вину моему подзащитному, он был психически болен и не мог отвечать за свои поступки. После ареста же его активно лечили, и сейчас мой подзащитный является здоровым и дееспособным человеком. Ваша честь, имеет место манипулирование медицинским состоянием моего подзащитного". Такой поворот событий вполне возможен. В этом случае защита может потребовать повторного проведения экспертизы.

То, что Радуев знает много, - факт. Знает о том, кто и через какие каналы финансирует и вооружает боевиков, как можно преодолеть воздушное пространство России и оказаться, скажем, в Марокко, как проехать через блокпосты федералов и не получить пулю. Знает о возможных контактах российских политиков и чеченских полевых командиров. О лоббистах в Москве и об эмиссарах в ближнем и дальнем зарубежье. И не только знает, но и активно делится своим знанием со следствием. Подобное сотрудничество может стать неожиданным как для спецслужб, так и для некоторых "небожителей" - несанкционированная откровенность носителя информации может обернуться определенными неприятностями для потенциальных фигурантов.

То, что рассмотрение дела террориста Радуева затянется, вряд ли у кого вызывает сомнения. Одних только преступлений (или, как выражаются юристы, эпизодов) за время существования независимой Ичкерии у бывшего комсомольского лидера скопилось не на один том. И не на один срок.