“Менее суток понадобилось представителю Президента в Южном округе Виктору Казанцеву, чтобы решить вопрос выплаты задолженности 52 солдатам-контрактникам, пикетирующим штаб СКВО”, - победным тоном сообщило радио. А я представила себе, сколько еще предстоит пережить Саше Лащенову. Среди пикетчиков его не было и среди голодающих у штаба - тоже. У него уже просто нет сил воевать с полковниками.

Отложенная смерть

Давно когда-то читал Саша, будто перед смертью видит человек все, что было с ним - с детства и до последней минуты. Оказалось, так оно и есть. Пока летел с горы, все вспомнил сержант Александр Лащенов. И всех: мать, детей, жену...

Бедная мама! Чтоб денег ему на дорогу в Чечню собрать, старые ложки-плошки в скупку отнесла.

- Ничего, - утешал он ее, -заработаю денег, все новое купим! Неужели я такой невезучий, что и теперь удачи мне не будет?

Не везло ему, это правда. Мастер на все руки - десяток рабочих специальностей освоил, - а вынужден сторожевать. Нет у них в Дубовском другой работы.

Мужика-нахлебника редко какая жена не начнет попрекать. Тем более две девочки у них — одной 13, другой 15. Друг подсказал - военкомат вербует в Чечню, 800 рублей в день. Если подстрелят, хоть семья деньги получит. Они все так рассуждают, наши недоделанные солдаты удачи.

В райвоенкомате кого попало не брали. Начальник Лащенову характеристику написал: “Основателен во всем, не любит поверхностного отношения к жизни и работе... Настойчив и терпелив...”

Это правда, есть у него такой, весьма существенный по нашей жизни недостаток. Спитак строил - вкалывал за троих, овчарню в совхозе - та же песня. И на войне за эту самую основательность ребята прозвали его “полковником”.

Услали их в горы оборонять высоту в Аргунском ущелье, прозванную по фамилии погибшего здесь офицера Матвеевской.

Как-то вечером пошли проверять растяжки вдвоем с лейтенантом Бычковым. Виталька, молодой-горячий, вперед прет. И не заметил, что чеченцы нашу же растяжку перенесли. Так на собственную мину и напоролись.

Раздался хлопок, потом вспышка. Осколки прошили шею, лоб, живот, грудь у сердца. Кровь залила глаза, он закричал:

- Дай, Виталька, автомат! Слепой домой не поеду! Застрелюсь!

На рассвете сердце остановилось. Сержант Лащенов умер. Военврачи побежали за электрошоком. Раз ударили, еще раз. От каждого разряда “покойник” взвивается, совсем как упырь в фильме ужасов... Такого зрелища лейтенант Бычков не выдержал -грохнулся рядом в обмороке. А Сашин “мотор” “завелся”.

- Я их сейчас отвлеку, - шепнул на ухо, - а ты ныряй на третью полку.

Так и добрался сержант до дому. Отлежался немного и назад, в часть. Контракт-то на полгода подписал.

- Ты откуда взялся? — командиры глаза вытаращили. - Ты ж давно уволен!

Оказалось, что он отчислен, если верить документам, за десять дней до своего ранения: “Досрочно уволен в запас в соответствии со ст. 57 п. 2 пп. “В” ФЗ “О несоблюдении условий контракта со стороны военнослужащего”. Гвардии подполковник Сарваров, и.о. командира в/ч 66431 все это собственноручно начертал. И печать в личное дело шлепнул. А сослуживцам сообщили, что Саша умер от ран.

От такой новости стало контуженному совсем плохо - пошел в казарму, лег на койку. Сколько провалялся - не помнит. Глаза открыл - снова командир над ним стоит, с автоматчиками.

Шесть человек их таких оказалось - из части выгнанных. Неделю под горой на земле ночевали, но командир не смилостивился.

- Угрожал он мне, - рассказывает Саша. - Говорил: если не уберешься, пристрелю!

Забрал сержант свои документы, получил расчет и - домой. Денег дали только-только доехать да поесть в дороге. Из аванса и подъемных за обмундирование высчитали - вот копейки и остались. И за ту гимнастерку вычли, из которой осколки решето сделали.

Кто позорит армию?

- Вот они, - ткнул пальцем Саша.

- Кто вам сказал, что это осколки?

- Микрохирург.

- Микрохирург, - презрительно протянул полковник. -Что ж он вам не удалил этот осколок? Он же неглубоко сидит.

Может быть, полковник Беня и извлек бы такой в два счета, но отставной сержант Лащенов для армии никто. А трех тысяч рублей, полученных от военно-страховой компании за “легкое” ранение, для извлечения осколков “на гражданке” явно не хватит. Только за снимки пришлось отдать в диагностическом центре бывшей “обкомовской” больницы 500 рублей.

- Вы видите, такие ранения относятся к категории легких, -полковник юридической службы Мячин сует Валентине Александровне Лащеновой какую-то минобороновскую брошюрку. - Не согласны, обращайтесь в суд.

- Мы уже обратились, в Ростовский гарнизонный.

- Вы же должны судиться в Моздоке! Как фамилия судьи? -возмутился Мячин.

От Дубовки до Ростова - 400 км, а сколько еще до Моздока? Попробуй поезди после контузии. Первое заседание суда не состоялось, представители части не явились.

Лащеновым бы, конечно, ни за что не добраться до таких больших начальников, как Мячин и Беня. Да случай помог: мать с сыном попали на встречу полпреда Президента в Южном округе генерала Казанцева с пикетчиками в Доме офицеров.

...Начало встречи генерала Казанцева с контрактниками снимало телевидение. А когда прессу выпроводили, генерал по-отечески “вставил”, как говорится, “дыню” всем сидящим в зале - и офицерам штаба СКВО, и контрактникам. Пикетчикам досталось больше. Казанцев отругал их за то, что, ввязавшись в “политические игры”, они “позорят войска округа”. Мужики не стали спорить. Затем большинство пикетчиков получили свои “боевые” и разъехались. Остались только такие бедолаги, как Лащенов, те, что “в списках не значатся”.

После встречи с генералом Казанцевым полковники получили приказ переосвидетельствовать Сашу в военном госпитале в Ростове. Если признают его негодным к военной службе, то он получит право лечиться за счет военного ведомства.

Могут, конечно, и ранение его “переквалифицировать” - хотя бы на среднюю тяжесть, тогда и компенсация ему положена не три тысячи. А могут написать “здоров”.

Лащеновы уже ни на что не надеются.

- Провожала здорового мужика, а получила назад инвалида, ~ без конца причитала мать, пока один из полковников на нее не гаркнул:

- А кто его туда посылал?!

Ростов-на-Дону