Один недостаток: выяснилось, что комплекс принадлежит гудермесскому предпринимателю Вахиду Аюбову, учредителю и владельцу частной производственно-коммерческой фирмы “Адлан”, построившей здание в 1992 году для филиала банка “Нийсо” (Справедливость). Оно стало собственностью Аюбова в том же году, когда на банк стали “давить” дудаевцы. (Впоследствии его руководитель Лидия Атарщикова - сейчас живет в Пятигорске, руководит коммерческим банком - была в буквальном смысле выдворена Дудаевым из республики за отказ от участия в финансировании его режима.) Строительная фирма “Адлан” выкупила здание у “Нийсо”, предоставив банку возможность арендовать первый этаж. После того как банк в 1993 году лопнул, Аюбов начал использовать комплекс под нужды собственной фирмы.

В середине прошлого года гендиректор ПКФ “Адлан” нашел покупателя на дом 6 по улице Ленина. Сошлись на 250 тысячах долларов.

Однако, когда Николай Кошман предложил Вахиту Аюбову продать здание под полпредство, последний недолго думая приостановил намечавшуюся сделку. Он решил, что надежнее иметь дело с высшим государственным чиновником и казенными деньгами, чем с обычным коммерсантом.

Аюбов впустил сотрудников аппарата в свои владения, не дожидаясь оформления сделки. Представитель правительства убедил его пойти на этот шаг, ссылаясь на “необходимость скорейшего восстановления жизнедеятельности Чечни”. Как не порадеть родной республике?!

Три месяца новоселы проводили перепланировку, завозили оборудование. А денег все не было.

Кошман перестал отвечать на звонки Аюбова. Его помощник Эдуард Мовсесян говорил всякий раз одно: начальник сейчас подойти к телефону не может, поскольку решает дела государственной важности, а оплату задерживает Центр. Предприниматель обратился за объяснениями в Правительство РФ (заявление за № 1306 от 24.03.2000 г.).

На требование собственника выкупить занятый комплекс либо освободить помещения последовала замечательная в своем роде реакция.

Аюбову пришел ответ за подписью и.о. главы временной администрации Чеченской республики Якуба Дениева (№ 508 от 11.04.2000 г.): “предметом обсуждения данный вопрос может быть только после предъявления соответствующих документов, подтверждающих право собственности на указанный объект”. Строго говоря, предпринимателю предложили доказать, что он не верблюд. Знай наших!

Любопытно, неужели никто не убедился в правомочности собственника, когда сотрудники аппарата Кошмана въезжали в особняк и толковали о сделке?

Вскоре - вероятно, оценив нелепость ситуации, - поспешил ответить руководитель территориального управления Минимущества РФ по Чеченской Республике г-н Исаев. В своем письме он сообщил, что “вопрос возврата указанного здания должен быть решен в судебном порядке с представлением в суд правоустанавливающих документов”.

Следуя “доброму” совету, предприниматель обратился в Арбитражный суд Москвы. Легко себе представить выражение лица судьи Романова О.В., на которого обрушился камнепад обстоятельств: мало того что дело на “чеченскую” тему, так в ответчиках к тому же Администрация президента РФ, Правительство РФ, Минфин РФ и Администрация Чеченской Республики. А иск-то какой: истребование имущества из чужого незаконного владения.

Суд отказал - за неподсудностью. Аюбов направился в Высший Арбитражный Суд РФ. В ВАСе ему посоветовали обратиться в Арбитражный суд... Ингушетии. Почему, например, не в Хабаровский? Из Ингушетии последовал резонный отказ - неподсудно. Возникает вопрос: с чего это Высший Арбитражный Суд РФ предлагает заведомо неисполнимое решение?

Предприниматель - снова в московский арбитраж. Ведь в ст. 26 Арбитражного процессуального кодекса РФ ясно сказано: иск к ответчикам, находящимся на территориях разных субъектов Российской Федерации, предъявляется в арбитражный суд по выбору истца по месту нахождения одного из ответчиков.

На этом дело пока заглохло.

За весь год ни разу Вахиду Аюбову не удалось подойти к собственному зданию ближе, чем на 200 метров: временная администрация находится под усиленной охраной федеральных войск. В разговоре с корреспондентом “ОГ” чеченский предприниматель сказал, что ему настойчиво советовали отказаться от здания: мол, “ПТУРСы на войне так часто залетают не туда - могут и в твой дом попасть”. А еще до него дошли из Чечни слухи, что готовятся некие бумаги, по которым этот комплекс был разрушен в ходе боевых действий, а затем восстановлен на деньги полпредства. По словам Аюбова, выдать перепланировку за восстановление из руин - отличный способ и расходы показать, и здание присвоить.

Очевидно, в нашей стране до такой степени разрушены конституционные основы, что даже представителю правительства невдомек, что “восстанавливать конституционный порядок” - это означает прежде всего самому исполнять нормы, установленные Конституцией. Ему ли напоминать, что, согласно ст. 35, право частной собственности охраняется законом и никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. А уж если приспичило, то нелишне вспомнить другую норму Основного закона: принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.

Правовой нигилизм, который демонстрируют представители государственной власти, - это медвежья услуга солдатам и офицерам, ценой своей жизни восстанавливающим в Чечне конституционный порядок. Как теперь убедить чеченский народ в том, что произвол Кошмана не является частью государственной политики России на Северном Кавказе? Быть может, поселить в его московской квартире чеченских беженцев?