- За любую информацию о вертолетчиках чеченские боевики согласны заплатить немалые деньги, - честно признался армейский контрразведчик. - Их интересует пункт постоянной дислокации части, адрес местожительства и даже состав семьи. Бандиты даже не скрывают своих планов мщения. И удивляться тут нечему - армейская авиация им как кость в горле.

О лютой ненависти террористов к вертолетчикам говорит и факт существования своего рода прейскуранта, согласно которому за сбитый Ми-24 любому из бандитов положено 50 тысяч долларов, Ми-8 - 30, Ми-26 - 20 тысяч.

- Дешево они нас оценивают, -с улыбкой комментирует эти цифры командир отдельной эскадрильи полковник Сергей Д-в. - Но ничего, мы заставим их поднять ставки...

Шутки шутками, но одно точно: боевики вертолетов боятся как черт ладана. Потому что винтокрылые машины, пилотируемые его подчиненными, достают их и в горных пещерах, и в густых лесах, и в укрепленных “опорниках”. Бессильные бороться с ними в небе, чеченские “псы войны” ищут подходы к ним на земле. К примеру, в конце сентября к югу от аэродрома, где базируются два десятка вертолетов, был обстрелян блокпост. Поднятый по тревоге БТР с разведгруппой на броне из состава 46-й отдельной бригады оперативного назначения ВВ МВД спустя полчаса попал под кинжальный огонь укрывшихся в близлежащем совхозном саду бандитов. В результате были ранены четверо военнослужащих. Двое из них - тяжело.

Прощупывают подходы, изучают систему обороны аэродрома боевики постоянно. Заодно с этим копят силы для нападения - по разведданным, в окрестных селах Пролетарское, Садовое, Алхан-Чуртский под видом мирных жителей находятся от 150 до 200 боевиков. И только постоянная готовность к отражению любой попытки захвата аэродрома останавливает их.

А в небе вертолетчики - боги. И дерутся отчаянно. Особенно когда надо выручать попавшую в засаду колонну или “снимать” выходящую из очередной “заварушки” группу спецназа. Но один случай ребята из эскадрильи вспоминают с особенным чувством - тогда в лихую переделку попал их собственный экипаж.

- Конец “восьмерке”!

Что значит видеть, как внизу, на земле, горят твои боевые друзья, может понять только летчик. И только летчик способен в такой обстановке не ослепнуть от ненависти, не подчиниться по-человечески понятным эмоциям, забывая про разум и трезвый расчет. Значит, сначала - четкий и ясный доклад, а уже потом - “карусель” над местом падения.

Первый боевой заход “полосатые” сделали по тому склону, с которого вели огонь боевики. Уже на развороте ведомый, сам не веря, что такое возможно, доложил:

- “023”-й, вижу ракету!

Ракета могла означать только одно: кто-то из сбитого вертолета жив. На следующем круге “вложили” уже так, что засевшим в двух лесочках “духам” мало не показалось. А тут еще неожиданно ожила радиостанция:

- “Воздух”, я - “Земля”! Живы. Работайте, мужики, работайте!

Такую просьбу повторять было не надо - у экипажей Ми-24 после этого сообщения словно крылья выросли. Вновь и вновь неслись к земле дымные следы НАРов, вспахивая “зеленку” вокруг того места, где еще дымились остатки сбитой “вертушки”.

А в это время со стороны Урус-Мартана спешил на выручку товарищам еще один Ми-8. Командир экипажа, которого все зовут просто Митрофаныч, выжимал из своей видавшей виды машины все возможное и даже больше. В эфире звучал его голос:

- Я - “053”-й. Не торопите: если не развалюсь, дойду.

Он дошел. Но на подходе “вертушку” обстреляли с земли. “Двадцатьчетверкам” пришлось прикрывать его заход на посадку и крутить огневую “карусель”, пока он не забрал к себе на борт 13 спецназовцев и родной экипаж. Его отход надо было прикрыть. Вертолеты огневой поддержки, работавшие уже более получаса, поочередно зашли на боевой, но вооружение молчало - кончился боекомплект. Несмотря на это, “полосатые” продолжали утюжить окрестные склоны, давая возможность “053”-му уйти подальше.

- Человеку, далекому от авиации, трудно оценить опасность, которой подвергают себя вертолетчики во время холостых проходов, когда их машины наиболее уязвимы. Ведь “стригут” небо буквально у боевиков над головами.. И только мастерство, удача да страх обалдевших “духов” на их стороне, - рассказывает командир звена Ми-24, который представился Игорем.

Мастерства летчикам эскадрильи действительно не занимать. Для большинства нынешняя война - не первая. Кое-кто, как ее командир, успел полетать в Афгане, другие прошли Карабах, Таджикистан, первую Чечню. Тот же Митрофаныч в Афганистане побывал дважды. О том, как воевал, лучше всего говорят три ордена Красной Звезды на его груди. А один из ветеранов майор М-т - и вовсе живая легенда. За пару недель до отправки эскадрильи на Северный Кавказ должен был быть подписан приказ о его увольнении в запас. Но Борис Петрович решил, что опыт в запас не уходит, поднял все свои связи (благо, некоторые его ровесники ходят в генералах) и остался в строю, отказавшись даже от пришедшего жилищного сертификата.

- Меня тут ребята как только не подкалывают: и “Иконостасом”, и “Экспонатом музея мадам Тюссо”, - незлобливо ворчит он.

“Иконостас” - это потому, что на левую сторону груди смотреть без замирания нельзя. Таким количеством боевых наград не каждый фронтовик похвастать может. А про музей восковых фигур вертолетчики вспоминают, имея в виду возраст ветерана, который наравне с молодыми изо дня в день поднимается в небо. Да что там наравне! Комэск самые ответственные задания доверяет именно ему. Что объясняется просто: Борис Петрович - один из немногих летчиков, которые имеют допуск для посадки на площадки, расположенные на высоте 3 тысячи метров над уровнем моря. Кроме него, такой допуск во всей -группировке еще у двух человек. Один из них - заместитель командира эскадрильи майор Александр М-в - тоже неоднократно вытаскивал с гор тяжелораненых. Вытаскивал ночью, с ограниченных площадок, в условиях тумана, проявляя иной раз чудеса управления вертолетом.

Кстати, едва ли не каждый экипаж здесь именной. Есть “Беспощадный”, “Охотник”, “Инквизитор”, “Демон”... Все эти имена -почти что звания, которыми награждает винтокрылых матушка-пехота. В этих незатейливых позывных - признание их мужества, отваги и ненависти к врагам.

Один из офицеров, которого не только свои, но и боевики знают по позывному “Беркут-50”, за время командировки успел изучить Чечню вдоль и поперек. Как сам шутит, “не то что изучить - пузом промерить”. Благодаря его точным целеуказаниям до срока предстали перед лицом Аллаха полсотни “духов” под Шуани, приказала долго жить оборудованная блиндажами и долговременными огневыми точками база под Галсан-Чу. На особом месте -ювелирное наведение пары Ми-24 на внезапно заглохший на глухом проселке у Хиди-хутора грузовик бандитов, перевозивший, как потом выяснилось, переправленные через территорию Грузии “Стингеры”. Не окажись в составе идущей на совсем другую операцию спецгруппы отряда “Вымпел” авианаводчика, кто знает, может, американские ПЗРК уже на следующий день летели бы навстречу российским вертолетам.

- Страшно ли было? Да, наверное, страшно. Только тогда об этом не думал, ведь там, у развороченной фугасом “бэхи”, расстреливали последние патроны наши мужики.

Упав в какую-то вымоину, он не пожалел, что рискнул забраться сюда: все было как на ладони -и свои, и “духи”. Подошедшие одна за другой пары хищных “двадцатьчетверок” клали ракетные залпы с такой точностью, что сопротивление бандитов было сломлено почти сразу. И только из здания, стоявшего на окраине расположенного рядом села, продолжали бить из пулеметов по броне-группе, приступившей к эвакуации погибших и раненых, да по высотке, где “свил себе гнездо” авианаводчик. “Беркут-50” в долгу не остался и попросил своих в воздухе разобраться с обидчиками. Две управляемые ракеты через минуту превратили дом в руины, похоронив под обломками своих излишне кровожадных хозяев. А всего после боя разведчики насчитали в округе более 30 убитых боевиков.

Вместе с мужчинами в командировку в Чечню в составе эскадрильи прибыли и женщины. Прапорщик Татьяна Н-ко в каком-то смысле заменила своего мужа, майора запаса, до недавнего времени служившего в части. И пока Станислав нянчился с детьми в далеком Черноземье, она несла боевые дежурства на командном пункте. Служащая Татьяна Лубчинская, муж которой погиб в первую чеченскую кампанию в январе 1995-го, могла бы (по понятным причинам) остаться дома, но решила, что ее место — с родным коллективом, с теми, кто стал ее большой семьей.

Эскадрилья действительно живет одной большой семьей. За месяц соорудили на аэродроме такую баньку, что закачаешься. Как смогли, благоустроили жилые помещения. благо, помогли спонсоры, перед отправкой на Северный Кавказ передавшие части холодильник, несколько телевизоров и прочие предметы цивилизации, без которых в Чечне прожить можно, но отсутствие которых здорово осложняет жизнь. Но главные думы — о доме, о том, как там без них справляются семьи.

- Провожая нас в Чечню, губернатор области обещал, что семьи забыты не будут, - рассказывали мне вертолетчики. — Куда там! Помахали ручкой и забыли...

Губернатора, конечно, “приложили” сгоряча. Уж он-то меньше других виноват в том, что жены летчиков получили денежное содержание мужей за август только в середине сентября. Как не несет он ответственности за то, что с задержками идут выплаты пайковых, квартирных и прочего. Вот выделить хоть с десяток квартир он может, тем более что знает: 90 процентов “орлов” полковника Д-ва крыши над головой не имеют. Тот же “053”-й, прошедший не одну войну, вот уже восемь лет мыкается по чужим углам. Так что вертолетчики очень надеются на его мужское слово. Хочется верить, что он его сдержит.

А вообще областное начальство своих в Чечне не забывает. В конце лета земляки привезли им сюда посылки и письма от родных. Но особенным успехом пользовалась видеокассета с записанными на нее приветами от семей. Кто-то увидел на экране сына-курсанта, приехавшего в отпуск, кто-то приехавшую присмотреть за внуками мать. а один капитан-“технарь” чуть не пустился в пляс, узнав, что у него родился внук. Кассету смотрели две недели всей эскадрильей, и по популярности с ней не мог сравниться ни один фильм, сколько бы “Оскаров” он ни завоевал. Эту акцию, кстати, организовало именно региональное руководство, заодно подарившее вертолетчикам выступление коллектива областной филармонии.

...Их не зря называют воздушными рабочими войны. Они продолжают совершать по несколько боевых вылетов в день. Кружат, как ангелы, над колоннами, высаживают десанты, бьют боевиков на равнине и в горах. Они чертовски устают, но готовы в любой момент запустить движки и уйти на задание. Потому что хотят побыстрее закончить эту войну. Закончить и вернуться домой.