Недавнее заявление полпреда президента по Северному Кавказу Виктора Казанцева о якобы ведущихся переговорах с одним из самых известных чеченских полевых командиров Русланом Гелаевым прозвучало как сенсация. Между тем ничего особенно удивительного в том, что российские власти выбрали для переговоров именно Гелаева, нет...

Впервые о Руслане Гелаеве заговорили в начале девяностых, когда в Чечне уже затихали бурные революционные страсти, а в Абхазии разгорелся очередной на постсоветском пространстве территориальный конфликт. В Грозном были сформированы два батальона добровольцев для участия в вооруженном конфликте на стороне Абхазии. Один из них возглавил тогда еще очень молодой Руслан Гелаев.

Из досье “Новой газеты”:

Руслан (Хамзат) Гелаев — один из самых влиятельных и непримиримых чеченских полевых командиров. Дивизионный генерал.

Родился в 1965 г. Воевал в Абхазии. В первую и вторую чеченские войны руководил юго-западным фронтом. В марте 2000 года возглавлял прорыв боевиков в полностью окруженное федералами село Комсомольское.

Имеет несколько тяжелых ранений и все высшие чеченские воинские награды.

Женат. Детей нет.

В 1993 году Гелаев создал новое воинское подразделение, которое называлось полком специального назначения “Борз” (“Волк”).

Летом 1993 года именно гелаевский полк разогнал бандитскую группировку Руслана Лабазанова, занявшую целый квартал в одном из микрорайонов Грозного. Лабазанов объявил себя “чеченским Робин Гудом” и к тому времени буквально затерроризировал все население республики.

Позже Гелаев возглавлял еще одну аналогичную операцию — теперь уже по выкуриванию засевшего со своей вооруженной группировкой в здании Городского собрания Беслана Гантамирова.

6 марта 1996 года Гелаев со своими подразделениями на три дня захватил Грозный, к тому времени полностью контролируемый федералами. Это была так называемая пробная операция “Борз” — по прощупыванию ситуации, а по сути — генеральная репетиция августовского штурма чеченской столицы. Я была в те дни в Грозном. Боевики появились в центре города утром 6 марта, полностью заняли Черноречье, Алды, центральные кварталы и к вечеру 8 марта исчезли так же неожиданно, как и появились.

После войны Гелаев был сначала территориальным вице-премьером (бывают и такие посты) в правительстве тогдашнего президента Яндарбиева, затем — вице-премьером по строительству в правительстве Масхадова. Но через несколько месяцев ушел и оттуда.

Все три года между двумя войнами, вплоть до лета 1999 года, Гелаев занимал подчеркнуто аполитичную позицию. Он не участвовал ни в каких громких “разборках” в среде полевых командиров Чечни. С его именем не связан ни один скандал, имеющий отношение к похищению людей. Когда его назначили министром обороны в правительстве Басаева, Гелаев отказался от этого поста, мотивировав свой отказ тем, что не желает быть свадебным генералом в правительстве, где всем заправляет один человек.

Чем он занимался эти годы? С группой ближайших соратников совершал поездки в Пакистан на ритуал “истима”: это когда тысячи мусульман со всего мира собираются в каком-то священном месте и проводят в молитвах и беседах о Боге 40 дней и ночей. Каждый раз по возвращении из Пакистана Гелаев выступал по местному телевидению и призывал к очищению, резко осуждая внутричеченские дрязги, хищения и торговлю людьми.

Тогда же он отрастил длинную бороду и взял себе новое имя — Хамзат (так звали одного из близких сподвижников пророка Мухамеда).

Осенью 1998 года на грозненском стадионе “Динамо” начался так называемый бессрочный оппозиционный митинг. Многие известные полевые командиры, в том числе Басаев, Радуев и Хаттаб, призывали Масхадова к сложению полномочий. Говорят, Гелаева очень долго уговаривали примкнуть к митингу и именно за отказ участвовать в этом политическом шоу Басаев всерьез невзлюбил его. Кроме того, в Чечне все знали, что единственная сила, которая может противостоять ваххабитской экспансии, — это Гелаев со своей командой, и это было еще одной причиной похолодания отношений между двумя самыми влиятельными командирами Ичкерии.

Буквально за несколько месяцев до начала второй чеченской кампании Гелаев со своей командой из нескольких человек пришел-таки работать в очередное правительство Масхадова. А еще раньше создал так называемый неправительственный центр стратегических исследований “Мансур”. Сам человек со средним образованием, он собрал в этом центре известных в Чечне людей с учеными степенями и поручил им разработку концепций по всем вопросам восстановления и возрождения республики.

С началом второй войны Гелаев вновь возглавил юго-западное направление, теперь уже в ранге дивизионного генерала. Интересно, что в Грозном с начала войны и вплоть до февраля находились около двух с половиной тысяч боевиков, подчиненных непосредственно Гелаеву, тогда как у Басаева было не более двухсот человек. То есть фактически около 80% воевавших в Грозном боевиков были людьми Гелаева.

Но знаменитым его сделал не Грозный, а родное село Комсомольское.

В начале марта Гелаев с более чем тысячным отрядом и примкнувшими к нему по ходу несколькими сотнями беженцев из высокогорных сел прорвался с боями в расположенное у подножия гор Комсомольское. До сих пор никто точно не знает, что заставило его спуститься именно в это село, все пути к которому были давно и тщательно заминированы и которое уже две недели как было закрыто со всех сторон для “зачистки”.

Как бы то ни было, в Комсомольском Гелаев потерял около тысячи своих людей. Сам он покинул Комсомольское после трех недель боев — с престарелой матерью, женой, двумя сестрами и несколькими десятками боевиков. Труп Гелаева, а также его семью федералы во главе с Трошевым еще долго искали по руинам и подвалам полностью сожженного Комсомольского.

Несколько месяцев после Комсомольского о Гелаеве не было ничего слышно — до тех пор, пока прошлым летом НТВ не показало сюжет о его отряде. Сам полевой командир выглядел хорошо отдохнувшим и с энтузиазмом говорил по-чеченски о войне до победного конца.

И вот теперь — всколыхнувшее всю Чечню и журналистов всего мира заявление Казанцева о переговорах с Гелаевым.

Если отбросить абстрактные рассуждения о непредсказуемости и непоследовательности действий и заявлений российского руководства, то на самом деле заявление полпреда президента не было таким уж неожиданным.

Во-первых, всем ясно, что войну в Чечне давно пора заканчивать. И для этого рано или поздно придется пойти на переговоры. Причем на переговоры именно с воюющими чеченцами, а не с лояльными, как время от времени предлагает Трошев.

Во-вторых, очевидно, что федеральная власть постарается сделать все, чтобы не пойти на переговоры с президентом Ичкерии Масхадовым — после заявлений о его нелегитимности. Это давно апробированный и банальный ход в подобного рода конфликтах. К примеру, во время первой войны еще при живом президенте Дудаеве федералы вели переговоры с тогда еще начальником штаба Масхадовым. Такие действия — идеальный маневр для раскола и конфронтации в стане боевиков.

По большому счету более удачную для Кремля фигуру для переговоров в сегодняшней Ичкерии трудно найти. Опять же — если исключить Масхадова. И если переговоры всерьез намерены вести.

Кроме того, доподлинно известно, что переговоры с Гелаевым и его людьми в той или иной форме ведутся уже давно. Об этом заявлял и глава Чечни Кадыров. Например, в Чечне все знают, что Кадыров встречался с некоторыми командирами среднего звена, подчиненными Гелаеву, в частности с бригадным генералом Хизиром Хачукаевым и его заместителем Мугданом Изнауровым. Масхадов издал приказ о разжаловании этих командиров в рядовые, а сам Гелаев публично объявил, что никакого отношения к этой встрече не имеет. Более того, всего лишь пару месяцев назад Гелаев распространил по Чечне видеозапись своего обращения к народу, где заявил, что он “на переговоры с российскими оккупантами не пойдет”.

P.S.

Осенью прошлого года, накануне войны, Руслан Гелаев, выступая по чеченскому телевидению, заявил, что он никогда не любил и не хотел воевать. И что необходимо сделать все возможное, чтобы не допустить еще одной войны с Россией. “Я всегда хотел быть созидателем и всегда по-хорошему завидовал тем, кто хоть что-то создает своими руками. И очень надеюсь, что когда-нибудь смогу посадить своими руками и вырастить хотя бы один цветок”, — сказал он.

Может быть, Гелаев решил, что уже настала пора сажать в Чечне цветы?