"21 февраля 2001 г. мы нашли троих своих ребят: Саид-Рахмана Мусаева, Метаева Одеса Топаевича и Магомадова Магомеда Алаудиновича.

Нам сказала тетя Метаева, которая живет в Белгатое - она сама была в дачном поселке вместе с двумя женщинами, она искала своих пропавших родственников и видела там много трупов.

Это близ Ханкалы. Возле Ханкалы стоит бурятский пост (№105), от этого поста в сторону Аргуна идет трасса. По этой трассе 500-600 метров проехать (от поста) и с правой стороны стоит каркас от автобуса ЛиАЗ, сгоревший каркас. От него направо, там проселочная дорога, ведущая в дачный кооператив-товарищество.

Мы взяли с собой двух ОМОНовцев из комендатуры, которая находится в селе Побединском, и на двух машинах поехали туда. На Минутке стояли еще 10 человек из Мурманского ОМОНа (они тоже раньше стояли в нашем селе - Побединском). Мы проехали туда без препятствий. Там сразу ОМОНовцы нас не пустили, сами проверили, с собаками. Перевернули трупы, посмотрели - заминированы или нет. После того, как мы подошли, я сразу узнал труп своего сына. Магомадов Магомед узнал труп своего брата. Тогда мы сказали этим ребятам - ОМОНовцам и матери Одеса: "Мы пошли искать машину. Нельзя же, чтобы здесь ночевали трупы, если мы знаем о них".

Когда мы с машиной приехали, сама мать Одеса сказала мне: "Мы нашли Одеса".

Она была очень спокойна, когда сказала, что нашла труп своего сына. Два с половиной месяца мы не могли найти своих ребят.

Мы обращались во все организации, обращались в Знаменское к Каламанову, на программу "Зеркало" повезли заявления и фотографии этих ребят - женщина из Знаменского туда ездила. Ничего не вышло: их на третий день, оказывается, сразу убили, у моего сына даже борода не отросла."

"Они изуродовали наших детей. Невозможно передать, что мы увидели. Ни за что!

Мне женщина сказала, сына которой увезли, она его искала. Она мне сказала, "Я поехала в этот ад, не знаю, как его назвать - поселок Дачный". Я ее попросила посмотреть и моего сына, рассказала, во что он был одет. Она каждого, от носков до нижнего белья, ощупала. Она была там 19 февраля, день был очень хороший, она их хорошо разглядела.

Когда мы заезжали 21 февраля, уже выпал большой снег. На всех сугробах, на всех кочках лежал, и каждая мать думала: "Вот тут под кочкой находится..." Бог нам помог, что я смогла своего сына найти. А так три месяца дома не ночевала. Вот - инвалид муж без ноги. У моего сына трое детей - как я их могу воспитать? Работы нет, денег не хватает, мизерная пенсия. Парню было всего 28 лет."

"Я первый нашел его. Мы нашли его вполуразвалившемся дачном домике у входа на крыльце. Когда я наткнулся на него, он лежал не животе, со связанными сзади руками - веревкой руки были связаны. Труп был в плачевном состоянии: на пальцах отсутствуют две фаланги (я не могу сказать, какая рука - я был в таком состоянии...), отсутствовало ухо, на глазах была повязка. Ухо у Одеса было отрезано при жизни, потому что лицо было в крови. Один глаз отсутствовал, или он выколот был при жизни, не знаю. Когда труп привезли домой, чтобы обмыть и похоронить, тело раздели. У него на груди были раны, нанесенные при жизни, ножевые раны, на грудной клетке слева у него были две колотые раны. Раны, видать, глубокие, собака или другой зверь такую рану нанести не может, да и одежда на нем была, свитер, рубашка, майка, животное через слой одежды раны нанести не может. Так что если кто скажет, что это животное - это невозможно.

У изголовья Одеса был еще один труп, очень сильно растерзанный - видать, собаками растерзан, его не узнать, верхняя часть была съедена собаками, головы не было, руки не было, кисти рук отдельно лежали, были остатки еще человека, голова в кустах лежала... Но вообще страшно было смотреть на это дело."

"Я видел все три трупа. Все они были расстреляны. Пулевые ранение в сердце, легкие. И контрольный выстрел в голову у всех троих. Я это заявляю официально. Меня Магомадов Магомед повез, и мы посмотрели все трупы. Посмотрели мы и его сына. У Магомадова Магомеда (третий труп) - у него были выколоты оба глаза и кроме того с одной челюсти была кожа полностью содрана до подбородка, это при жизни. Они лежали на земле, голова была на земле, он лежал щекой к земле, там просто могли не сохраниться следы крови. Когда мы их поднимали на машины, их пришлось держать за плечи: у всех у троих трещали кости рук и плеч, они были переломаны. У Одеса глаз отсутствовал - создалось впечатление, что это было при жизни, по запекшейся крови.

В тот день нас сопровождали сотрудники местного ОМОНа - без сопровождения туда просто не попадешь. Утверждать, что это было сделано боевиками, нелепо: там все оцеплено, и просто так туда не попадешь. Кругом находятся военные, постоянно кружат вертолеты - невозможно туда проникнуть. Мы и в сопровождении военных попали туда тяжело, проверяли нас всю дорогу. Даже сами военные регистрировали транспорт, наши находились в постоянном напряжении, когда проходили колонны. Нас не хотели пускать, мы на свой страх и риск пошли за этими трупами.

Там было очень много трупов и других людей - я лично видел три трупа еще. Но мы даже вглубь садового участка не заходили, мы пошли сначала по этой тропе, где мы нашли два трупа, потом третий труп нашли - за это время я лично видел еще три трупа.

(...)

После того, как мы нашли два трупа Саид-Рахмана и Магомеда, мы не могли поехать обратно, не найдя третий труп. Конечно труп можно было не заметить, если его забросили куда-нибудь в канаву. Мы не уходили далеко от тропы.

Были видны свежие следы машины "Урал"

"Тропа, которая ведет вглубь участков, прямо у дороги слева. Они лежали всего в 30 метрах от дороги."

"Магомадова Магомеда забрали прямо от соседей. Колонна из двух БТРов и 4-х "Уралов" тогда проходила через наше село. Военные из этой колонны забирали людей, которые задержались на улице. В тумане какая-то легковая машина наткнулась прямо на колонну. Потом развернулась и поехала в сторону домов. Ей вслед стали стрелять, и водителя тяжело ранили. Машина, потеряв управление, въехала в чужие ворота. Рядом стоял дом Магомадовых. Магомед был сотрудником милиции Старопромысловского района. Он перескочил через ограду к соседям. Военные, увидев, что раненного водителя забрать невозможно, забрали Магомеда.

Магомадов, как только забрали его брата, сразу поехал в комендатуру, в Побединском он взял нескольких ОМОНовцев (М.Магомадов - заместитель главы администрации) и их командира. Они сейчас уже уехали, это был уфимский ОМОН. Они догнали колонну, а им сказали военные, которые там были: "У нас спецоперация ГРУ, идите к себе и не высовывайтесь. Не то вам будет хуже!"

"Мы их разыскивали более двух месяцев. Были слухи, что они на Ханкале. Остальные из задержанных, которых выпустили, были найдены недалеко от Ханкалы."

"Нас в тот день остановили на трассе военные. Это было около 9-ти часов вечера. Приказали потушить свет, выйти из машины, ключи положить на капот. Все проверили. А у меня с собой не было документов. Нас закинули в "Урал". Там уже лежали несколько человек. Нас положили друг на друга, по дороге военные в масках, которые сидели в кузове машины, нас били. Руки у нас сзади были туго связаны. Долго куда-то везли, останавливались, поворачивали то направо, но налево. Всю ночь мы ездили, машина остановилась на рассвете.

Высадили из машины. Это была Ханкала. Глаза нам завязали шарфами, у кого они были, другим шапки на глаза натянули. Потом нас посадили в две ямы глубиной 3-4 метра. В одну - 10 человек, в другую - 11. Там было тесно. Мы могли стоять свободно, но присесть всем одновременно было невозможно. Было холодно. Сверху был положен лист железа и деревянная крышка. Ее задвигали, и сверху что-то клали.

Нас вызывали на допросы. Того, кого вызывали, из ямы приходилось поднимать тем, кто там находился. Наверху сразу завязывали глаза. До меня допросили нескольких человек. Меня завели в палатку. Спрашивают: "Ты тоже боевиков не знаешь? Зачем пацана с собой возишь? Сам минируешь, а его для прикрытия?" Это они говорили о брате моей жены Мусаеве Саид-Рахмане. Я сказал, что это не правда. Они спросили кем я работаю. Я ответил, что теперь нигде не работаю. Тогда они сказали: "пацана повесим, тебя расстреляем."

Мы переночевали в яме, а к обеду отпустили двоих из нас, которых забрали из Первомайской. Перед ними извинились, сказали, что за ними пришли влиятельные люди, но они сами виноваты, потому что нарушили комендантский час. Потом из ямы забрали еще двоих или троих.

Поздно вечером нас вывели из ямы и сказали: "Готовьтесь встретиться с Аллахом. Все готовы?" Я думал, что нас ведут на расстрел. У меня лицо было закрыто шапкой. Мне показалось, что нас снимали, потому, что приподняли ее, чтобы было видно лицо с бородой. Спросили, хочу ли я что-то сказать? Я сказал, что хочу. Они подумали, видно, что я хочу сказать что-то только им, и предложили мне отойти. Но я сказал только, что бы не боевики, а мирные люди. Тут один из них подошел ко мне, приподнял шапку , посмотрел в глаза и спросил :"А что - не похож?" Потом опустил шапку.

Нас четверых, которые стояли рядом, посадили в "Урал". В машине уже были люди. Нас куда-то повезли по трассе. В машине были охранники. Один из них случайно нажал на курок и ранил моего соседа. Охранник испугался и начал извиняться, сказал, что его могут наказать за это. У раненного мякоть ноги оказалась прострелянной насквозь. Мне приказали перевязать его.

Потом машина остановилась, нам приказали слезть. Спросили, есть ли у нас проблемы с гантемировацами. Мы сказали, что нет. Тогда нас сказали зайти в здание заброшенной бензозаправки. Сказли, что поужинают и приедут за нами. Они уехали. Некоторые из нас сразу решили бежать. Но там могло быть заминировано, поэтому я и еще несколько человек остались. Потом мы пошли на дорогу, дошли до перекрестка и увидели огни. Это было село Новый Центорой.

Вместе со мной в яме был Мусаев. Метаев и Магомадов.были в другой яме. Их видели односельчане."

"24 февраля я был в дачах вместе с комиссией. Там был и поркурор Чернов, и сотрудники республиканского УВД, прокуратуры, представители от грозненскосельского УВД, сотрудники мурманского ОМОНа, который дислоцируется на Минутке. Там был и советник Кадырова Садуев Кудуз, и зам. начальника Старопромысловского ВОВД Алиев Шаран. Все они видели, что по следам "Уралов" можно найти массу трупов.

Чернов сначала возмущался, тем, что все это начали, потом сказал слова соболезнования. Он делал видеосъемку.

Там мы видели другие трупы. Мы прошли дальше от того места, где лежали трупы наших родственников.

В том месте, где лежало тело Метаева Одеса, было еще два трупа. Они были полностью съедены. Я видел около 10 трупов. Некоторые из них были заминированы."