“Захоронение было обнаружено пастухом. Он почувствовал запах. Подошел и увидел, холмики. Они были зарыты неглубоко. Он сообщил нам. Мы поехали, взяли телевидение, людей с прокуратуры, раскопали, там наши четверо. Рядом еще могила. Раскопали – там люди с первого молсовхоза. Опознали Магомадова Ваху Даудовича. Его забрали третьего мая. Еще узнали адыгейца (Легуцокова). Они полностью исхудали, ничего не осталось там. Разложение только началось. На теле огнестрельных ран не было. Я осмотрела всех семерых. У всех семерых на голове были целофановые мешки. И на шее скотчем закреплены. Они лежали друг на друге. Тела были выпрямлены, одежды никакой не было. У Аслана нашего тоже не было уха.

Там есть еще могилы. Остальные поглубже зарыты. Позавчера пытались лопатой, но ничего не получилось, один палец только нашли. Место недалеко от блокпоста. Оттуда его видно”.

“Я жена Магомадова Вахи Даудовича, 1945 г. р. Увели его третьего мая неизвестные люди в камуфляжной форме. Меня тоже ударили прикладом по лицу, когда я начала спрашивать, за что его забирают, что он сделал. Как утро настало, мы и в правительстве и везде, уже 4 месяца мы его ищем. 8-го [сентября. – ПЦ “Мемориал”] вечером, около девяти нам сказали, что привезли семь трупов, среди них Ваха. В ту же ночь пойти было невозможно. Мы приготовились к похоронам, на второй день за ним поехали. Сразу его невозможно было опознать, у него вся голова была забинтована. Только глаза и нос выделялись. Я вернулась домой, потом вечером мы опять поехали. Сестра его, брат, я… Мужчины бинты сняли, срезали, опознали мы его. На второе утро пошли снова на кладбище.

Два трупа остались неопознанными, их похоронили вчера. Трупы были неузнаваемыми. Избиты так, будто через мясорубку пропущены. Под кожей везде синяки. У которых сохранилось тело, это будто видно. Кисти рук переломаны. На теле полосы, как будто ножом резали, или чем-то прижигали. На животе, на груди. У одного трупа было перерезано горло. Он остался неопознанным. А у мужа ни ног, ни рук целых, все было перебито. Где стопа ноги, она висит. На одной вообще ступни не было. Перелом черепа, очевидно, был, несколько зубов упавшие во рту лежали, на руках пальцы были перебиты, фаланги пальцев отдельно принесли. Тело почернело, то ли оно обожженное, то ли потому что в земле лежали. Ранений огнестрельных не было, он был очень сильно избит. Мы думаем, что они были захоронены живыми. У всех рты были открыты. На шее мужа был скотч.

Ни у одного не было половых органов, они были вырезаны. Некоторые жители говорят, что один из трупов адыгеец”.