Насильственные исчезновения и убийства людей в Чечне остаются на протяжении последних лет наиболее острой проблемой, которая порождается и поддерживается существующей безнаказанностью за их совершения. Есть основания утверждать о систематическом не расследовании органами прокуратуры таких тяжких преступлений, обстоятельства совершения которых свидетельствуют о причастности к ним сотрудников различных официальных силовых структур. Большинство из возбужденных по таким фактам уголовных дел «расследуются» годами. Производство предварительного расследования по ним то возобновляется, а затем вновь приостанавливается, при этом не проводятся следственные действия, важные для установления обстоятельств совершения преступления. С весны 2000 года, например, в Урус-Мартановском районе Чечни не было расследовано и доведено до суда ни одно уголовное дело, связанное с насильственными исчезновениями людей, хотя преступлений такого рода в этом районе совершено более 200.

В этих условиях наличие полной и достоверной информации о ходе следствия позволило бы потерпевшему (здесь и далее речь идет о близком родственнике жертвы), во-первых, поддержать его доверие к проводимому властями расследованию и, во-вторых, защищать свои законные интересы в уголовном процессе. Более того, активное участие потерпевшего в уголовном процессе, контроль над ходом расследования со стороны общественности могли бы в какой-то мере подтолкнуть следствие к активизации расследования. Но вовлечение и потерпевшего, и общественности в процедуру расследования ограничивалось крайне скудной информацией, которую они могли получить о ходе расследования в соответствии с российским уголовно-процессуальным кодексом. Как правило, следователь или прокурор при обращении к ним потерпевших с просьбой разрешить ознакомиться с материалами, например, «расследуемого» властями несколько лет уголовного дела ссылались на норму 42-ой статьи УПК РФ, согласно которому потерпевший имеет право ознакомиться со всеми материалами дела по окончании предварительного расследования¹.

Анализ этой статьи УПК в свете конституционных прав потерпевшего, как гражданина, свидетельствует о существенных противоречиях между ней и положениями Конституции Российской Федерации. Так, в соответствии с Конституцией органы государственной власти и их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом².

Далее Конституция гарантирует каждому право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом за исключением сведений, составляющих государственную тайну³.

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 25 октября 1996 года № 10 указал: «Каждый гражданин имеет право получить, а должностное лицо, государственные служащие обязаны ему предоставить возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если нет установленных федеральным законом ограничений на информацию, содержащуюся в этих документах и материалах».

Указанные конституционные нормы и разъяснения, данные пленумом Верховного суда России, свидетельствуют, что ни на один процессуальный документ, содержащийся в материалах уголовного дела, не может быть наложен запрет на ознакомление. Запрет может быть наложен на информацию, содержащуюся в нем, если она является государственной тайной. Таким образом, для потерпевшего и на этапе предварительного расследования из материалов уголовного дела могут быть не доступны для ознакомления только те, в которых содержится информация, представляющую государственную тайну.

Здесь, конечно, может возникнуть возражение, что отказ в доступе к материалам уголовного дела в ходе предварительного расследования является временным. После окончания расследования потерпевший таким правом может воспользоваться, и статья 42 УПК не противоречит указанным выше нормам Конституции. Именно на эту позицию сослался в одном из своих кассационных определений Верховный Суд Чеченской Республики.

Если исходить из этой позиции, то сразу же возникает вопрос. Как же быть в случаях, когда власти не проводят эффективное расследование? В таких случаях следствие может длиться годами и не завершиться, как это происходит в Чечне, и вряд ли потерпевший сможет воспользоваться своим правом и ознакомиться с уголовным делом.

Отсутствием потерпевшему доступа для ознакомления материалов уголовного дела до завершения предварительного расследования нарушаются также другие конституционные права протерпевшего. Так, российская конституция предполагает, что решения и действия (бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суд⁴. И это право не может быть ограничено ни при каких обстоятельствах⁵. Кроме того, право потерпевшего обжаловать принимаемые по уголовному делу следователем или прокурором решения гарантированы и уголовно-процессуальным кодексом⁶.

В числе обжалуемых может быть, например, решение следователя о приостановлении производства предварительного расследования. Однако, только ознакомившись с материалами уголовного дела можно получить информацию о ходе расследования в объеме, позволяющем судить о полноте и объективности проведенного расследования, о правомерности или обоснованности принятого решения о приостановлении предварительного расследования. Именно это было установлено Конституционным судом РФ в постановлении от 14 января 2003 года.

Подавляющее большинство жителей Чеченской Республики юридически неграмотные, не знают юридические термины, принципы уголовного судопроизводства. Более того, часты случаи, когда люди вообще неграмотны, не понимают даже русский язык, на котором ведется уголовное судопроизводство. Без оказания квалифицированной юридической помощи они, как участники уголовного процесса, не смогут воспользоваться своими другими правами: обжаловать принимаемые по делу следователем или прокурором решения (ст.46 (2) Конституции РФ); заявлять ходатайства о производстве тех или иных процессуальных действий (ст.45 (2) Конституции, ст. 42 УПК РФ).

Кроме того, разъяснение неграмотному потерпевшему смысла и содержания, находящихся в уголовном деле документов, необходимо для поддержания его доверия к расследованию, особенно в тех случаях, когда есть основания подозревать представителей государства в совершении преступлений в отношении близких родственников потерпевшего.

В Российской Федерации каждому гарантировано право на получение квалифицированной юридической помощи⁷. Это право также не может быть ограничено даже в условиях чрезвычайной ситуации⁸ и, тем более, на этапе производства предварительного расследования. Но неграмотный потерпевший не сможет реализовать это право, если его представитель не сможет иметь доступа к материалам дела для ознакомления, или же сам потерпевший не сможет снять с них копии для дальнейшего обращения с ними к специалистам за помощью. Таким образом, толкование положения пункта 12 части 2 статьи 42 российского уголовно-процессуального кодекса, как запрещающего потерпевшему знакомиться с материалами уголовного делать и снимать с них копии до окончания предварительного расследования, нарушает конституционное право потерпевшего на юридическую помощь.

Другим важным аргументом в споре о праве доступа родственников жертв насильственных исчезновения или убийств людей к материалам возбужденных по таким фактам уголовных дел на этапе предварительного расследования является практика Европейского Суда по правам человека.

Европейский Суд указал, если имеется жалоба, что чей-то родственник исчез по вине властей, то в этом случае понятие эффективного средства правовой защиты для целей статьи 13 Конвенции предусматривает проведение тщательного и эффективного расследования для выявления и наказания лиц, несущих за это ответственность. «Это понятие включает в себя также возможность эффективного доступа родственников к информации о ходе расследования⁹».

В других решениях Европейский Суд указал: «…Для обеспечения практической и теоретической подотчетности должен присутствовать значительный элемент общественного контроля за ходом следствия и его результатами. Необходимая степень общественного контроля может меняться от дела к делу. Тем не менее, во всех случаях ближайшие родственники жертв должны участвовать в данной процедуре в той степени, которая способна обеспечить его или ее легитимные интересы»¹⁰.

Все указанное выше свидетельствует о явном противоречии положения статьи 42 УПК РФ о праве потерпевшего знакомиться с материалами уголовного дела по окончания предварительного расследования нормам российской конституции и решениям Европейского Суда.

С начала 2004 года представительством Правозащитного центра «Мемориал» в г. Урус-Мартан Чеченской Республики (руководитель Дока Ицлаев) была предпринята попытка правовыми действиями (ведением стратегической судебной тяжбы) изменить существующую практику применения нормы статьи 42 УПК РФ. Для этого целенаправленно в соответствии с российским уголовно-процессуальным кодексом¹¹ инициировались обращения в суды Чеченской Республики потерпевших (родственников жертв насильственных исчезновений и внесудебных казней) с жалобами на неправомерные решения следователя об отказе в предоставлении для ознакомления и снятия копий материалов уголовного дела. Во всех жалобах были сделаны ссылки на указанные выше положения российской Конституции и решения Европейского суда.

В течение всего 2004 года и в первой половине 2005 года в суды Чеченской Республики (1-ой и 2-ой инстанций) были поданы десятки подобных жалоб. И суды исправно соглашались с мнением работников прокуратуры, полагавших, что в соответствии со статьей 42 УПК РФ материалы уголовных дел для потерпевшего не могут быть предоставлены для ознакомления и синятся копий до окончания предварительного расследования. За все это время суды ни разу не вынесли мотивированного постановления. Ссылки потерпевших в обоснование своих жалоб на прецеденты Европейского Суда и нормы российской конституции ни разу не получили должной оценки.

Одновременно были направлены и несколько жалоб в Европейский Суд по правам человека, в которых также поднималась проблема доступа потерпевших к материалам уголовных дел.

Ситуация изменилась с 1 августа 2005 года. Переломным стало разбирательство в Урус-Мартановском городском суде жалобы «Р.Б» - матери «исчезнувшего» после задержания жителя г. Урус-Мартан. Суд удовлетворил ее жалобу и обязал прокуратуру предоставить ей для ознакомления материалы уголовного дела, возбужденного по факту «похищения» ее сына, хотя предварительное расследование по нему не было закончено. К тому времени произошла и коммуникация Европейским судом жалобы «Р.Б».

До конца 2005 года были удовлетворены еще две подобные жалобы, и близкие родственники жертв «насильственных» исчезновений получили доступ к материалам уголовных дел.

В марте 2006 года аналогичные решения вынес Шалинский городской суд, обязав прокуратуру предоставить потерпевшим информацию о ходе расследования в объеме, который позволить им обжаловать принимаемые по делу следователем или прокурором решения.

Стало очевидным, что суды Чеченской Республики после полутора лет судебных разбирательств начали менять свой подход к этой проблеме в позитивном направлении.

Однако работники прокуратуры интерпретировали судебное постановление по-своему. Следователь разрешил «Р.Б» знакомиться с материалами уголовного дела, но категорически запретил делать с них какие-либо выписки и снимать копии, сославшись на отсутствие в судебном постановлении у потерпевшего отдельно указанного права снимать копии с материалов дела, с которыми ему разрешено знакомиться. Также поступили следователи и в двух других случаях.

И, получив разрешение ознакомиться с материалами уголовного дела, возбужденного по факту похищения сына, потерпевший «И.С.» не мог воспользоваться представившейся возможностью, так как был неграмотный.

Неправомерность решений следователей казались очевидными. Конституционный суд РФ в своем постановлении от 27 июня 2000 года под делу «О проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И.Маслова» указал, что «ограничение права защитника выписывать из материалов, с которыми он был ознакомлен до окончания следствия, любые сведения и в любом объеме не имеют разумного основания, не могут быть оправданы интересами следствия или иными конституционно значимыми целями, допускающими соразмерные ограничения прав и свобод (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации)» .

Таким образом, согласно постановлению Конституционного Суда РФ, право на ознакомление с материалами уголовного дела включает в себя и право делать из них любые выписки в любом объеме, то есть и снимать копии.

Со ссылками на нормы Конституции РФ и это постановление Конституционного суда были обжалованы в суды Чеченской Республике новые решения следователей. Однако во всех случаях суды, в том числе, и Верховный суд Чечни оставили без удовлетворения жалобы потерпевших. При этом остались непонятными логика принятия судами таких решений, все постановления судов не были мотивированными.

По всей видимости, решение и этой, новой проблемы потребует не мало времени.

Докка Ицлаев

Руководитель представительства
ПЦ «Мемориал» в г. Урус-Мартан
Чеченской Республики

Примечания

¹ Пункт 12 части 2 статьи 42 УПК РФ

² Пункт 2 статьи 24 Конституции РФ

³ Пункт 4 статьи 29 Конституции РФ

⁴ Часть 2 статьи 46 Конституции РФ

⁵ Часть 3 статьи 56 Конституции РФ

⁶ Пункт 18 части 2 статьи 42, статья 123 УПК РФ

⁷ Часть 1 статьи 48 Конституции РФ

⁸ Часть 3 статьи 56 Конституции РФ

⁹ Решение Европейского Суда по делу Курт против Турции, п. 140 и др.

¹⁰ Решения Европейского Суда по делу Исаева против России п. 214; и другие.

¹¹ Статьи 123и 125 УПК РФ