СООБЩЕНИЕ НАБЛЮДАТЕЛЬНОЙ МИССИИ
В ЗОНЕ ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА В ЧЕЧНЕ
15 февраля 2000 г.
С 6 по 10 февраля 2000 г. в Республике Ингушетия работала совместная миссия в составе трех представителей Международной федерации лиг прав человека (FIDH) и двух наблюдателей Правозащитного центра "Мемориал". Собрано около пятидесяти свидетельств вынужденных переселенцев из Чечни.
1. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В "ЗОНЕ БЕЗОПАСНОСТИ"
ПО ОФИЦИАЛЬНЫМ СООБЩЕНИЯМ, в начале февраля 2000 года федеральные силы ликвидировали в окруженном Грозном вооруженное сопротивление и полностью взяли под свой контроль плоскостную Чечню. Командование федеральных сил заявило, что боевикам из Грозного был преднамеренно открыт коридор, ведущий их на минные поля и к засадам, остатки же чеченских отрядов теперь блокированы в горах.
Однако эти источники практически ничего не сообщали о том, что же происходило в тех селах, на которые боевикам был открыт коридор.
Вот свидетельства людей (двух из многих), вышедших из села Катыр-Юрт, которое было включено федеральным командованием в "зону безопасности".
Из рассказа Руслана Бочаева, 1966 г.р., жителя села Катыр-Юрт, вышедшего оттуда 5 февраля:
Ранее - и в прошлую войну, и в эту - в Катыр-Юрте разрушений почти не было. В село вошли боевики, покинувшие Грозный; рано утром, около 4-х часов, они покинули село.
Примерно через полчаса - час начался массированный обстрел, разрушены и горят дома, много погибших. Погибла семья Гихаевых, (около 8 человек), у Хасиевых разбомбили дом...
О существовании "коридора" узнал случайно, через соседей. Сам "коридором" не воспользовался - не верил военным. Вместе с еще двумя жителями полз по полям на Ачхой-Мартан. Видел, как двигавшаяся по "коридору" колонна беженцев подвергалась обстрелу.
Из рассказа Юнусова Абухара, жителя села Катыр-Юрт, брата отца раненного Юнусова Кемрана, 10 лет, ухаживающего за ним в травматологическом отделении Назрановской больницы; родители, братья и сестры Кемрана также ранены, находятся в Ачхой-Мартановской больнице.
Семьи двух братьев Юнусовых живут на окраине Катыр-Юрта. 4 февраля 2000 г. центр села начали бомбить. Само село было блокировано, вошедшие на окраину федералы заставили обе семьи спуститься в подвал и открыли по ним огонь из подствольных гранатометов. В подвале находились один из братьев, жены обоих и дети: 3 девочки и 4 мальчика, самому старшему - 12 лет; все были ранены. Родственники смогли забрать раненных Юнусовых через сутки - не подпускал снайпер, бомбили весь день и всю ночь.
5 февраля около 7 часов утра, жители вышли на дорогу, ведущую на запад, к Ачхой-Мартану. Встретившие их военные скомандовали:" За 4 минуты всем обратно в село, иначе расстреляем в упор". Машины развернулись, но назад не поехали. Транспорт и пеших беженцев согнали с дороги и около часа держали на поле. Из Ачхой-Мартана подъехали автобусы за ранеными женщинами и детьми, но сесть в них не дали. Около 10 часов утра все пошли пешком.
На посту проверяли документы, взрослых раненых мужчин не пропускали, отправляли обратно в село.
Всего при бомбардировке, обстреле и последовавшей "зачистке" в селе Катыр-Юрт погибли порядка двухсот мирных жителей, хоронили их в вырытой экскаватором братской могиле. Вместе с боевиками из села ушли до четырехсот мужчин, местных жителей - они знали и цену "коридору", и что произошло в селе Шаами-Юрт, откуда боевики пришли в Катыр-Юрт.
Из рассказа жительницы села Шаами-Юрт:
Село подвергалось интенсивному обстрелу, более 20 часов жители не могли выйти из подвалов. О возможности выйти в течении двух часов на запад по трассе Ростов-Баку узнали случайно. При выходе всех мужщин в возрасте от 17 до 50 лет забрали и увезли в неизвестном направлении; до сих пор ничего не известно о них.
Аналогичная картина складывается из рассказов других беженцев из сел Закан-Юрт, Шаами-Юрт, Катыр-Юрт, через которые поочередно прошли уходившие из Грозного в горы чеченские боевики.
Федеральные войска оказались неспособны блокировать их выход оттуда - как ранее через "сплошное кольцо окружения" из Грозного на Алхан-Калу. При ближайшем рассмотрении цели федеральных войск на равнине не достигнуты, о победе рапортовать рано.
Боевики успевали уходить и от "точечных ударов", ракетно-бомбовых и артиллерийских, которые вели к разрушениям и многочисленным жертвам среди мирных жителей. Задержания с целью "фильтрации" также проводились неизбирательно: отряды боевиков шли по бездорожью и складкам местности от села к селу на юг, в горы, задерживали же мирных жителей, выходящих на запад по дорогам. Боевики ушли в горы. Их потери, очевидно, будут успешно восполнены за счет родственников убитых мирных жителей и мужчин, спасающихся от "фильтрации". Они сохранили силы для долговременной партизанской войны - а значит, они снова будут входить в населенные пункты и уходить оттуда, а федеральные же войска - окружать, бомбить, "фильтровать".
Победа и близкий мир по-прежнему существуют лишь в "виртуальной реальности" официоза - как и прочие фантомы: "гуманитарные коридоры", "точечные удары", "сплошное кольцо" и "зона безопасности".
"Гуманитарные коридоры" для выхода мирных жителей открывались на короткое время и не были безопасны для передвижения, люди не были о них оповещены.
Самое страшное, что это происходит в так называемой "зоне безопасности", объявленной федеральным командованием.
2. "ЗАЧИСТКИ" В ГРОЗНОМ: ГРАБЕЖИ И УБИЙСТВА
В конце января 2 000 г. федеральные силы, закрепившиеся на окраинах Грозного, предпринимали безуспешные попытки овладеть городом. Одновременно в контролируемых ими кварталах они проводили "зачистки". Свидетельства о том, как это было, уже обнародовались Human Rights Watch и "Мемориалом" (рассказ Натальи Гончарук см. в ст. Л.Графовой "Убийства с улыбкой", "Новая газета", №6, 14-20.02.2000, с.7). Вот выдержки из записанного в больнице рассказа другой выжившей при "зачистке" женщины, Хеды Махаури:
21 января я вместе с Ларисой и неизвестной мне женщиной вышла из бомбоубежища, где мы жили. Мы решили, воспользовавшись затишьем, посмотреть на свои дома в Ташкале Старопромысловского района. Когда мы свернули за угол, увидели солдат - они грузили в машину вещи, которые выносили из дома. Зная, чем заканчиваются подобные встречи для свидетелей, мы поспешили вернуться назад, но солдаты нас заметили и быстро подбежали к нам.
Назвав нас информаторами боевиков, они нам для выяснения обстоятельств приказали следовать вместе с ними в комендатуру. Для начала они забрали у нас документы и некоторые личные вещи. Они потребовали выложить все, что было у нас в карманах. Один из солдат при этом смотрел на мои золотые вещи: серьги, цепочку и перстень. Тогда из-за сильного испуга я не поняла его вопрос: "Вы ничего не забыли?". Теперь я понимаю, что мы должны были сами сразу отдать им все золото, хотя вряд ли это спасло бы нас от пули.
По дороге в так называемую комендатуру нас остановили, хотели завести в полуразрушенный дом, но мы в это время, предчувствуя неладное стали просить: "Не убивайте нас, у нас дети, мы никому не расскажем, что вы здесь делали". Эти слова на них воздействовали так, что незамедлительно последовала автоматная очередь. Сначала они расстреляли нашу спутницу, женщину, которая стояла внизу лестницы, не желая входить в дом, и умоляла их не стрелять. Мы с Ларисой в это время стояли на пороге дома. Через несколько секунд такая же участь постигла и нас. Я в это время стояла за спиной у Ларисы. Наверное, это и спасло мне жизнь, весь удар приняла на себя Лариса. Я получила сквозное ранение спины и при падении сильно ударилась головой о бетонную лестницу и потеряла сознание.
Очнулась я от боли в ухе. С него сорвали серьгу. Другую сережку, как ни странно, сняли, если так можно сказать, аккуратно. Понимая свое положение, я продолжала притворяться мертвой. Тут они взялись за перстень, он им не поддавался. Один из них попросил у другого нож, но в это время ему удалось снять с пальца перстень. Я опять потеряла сознание.
В очередной раз я очнулась от сильной боли в ногах, запаха бензина и дыма. Мы уже лежали под подожженными матрасами, все трое вместе. В это время я услышали гул мотора отъезжающей машины, наверное, это и придало мне силы. Я смогла встать на ноги и даже сделать несколько шагов, после чего вновь упала...
...
В Грозном все еще остаются очень много мирных жителей. Я очень за них беспокоюсь. В школе 54 дислоцируется СОБР (Специальный отряд быстрого реагирования) МВД, члены которого проявляют особую жестокость к мирным жителям. В основном, бойцы этого отряда и занимаются мародерством. У меня создалось впечатление, что они никому не подчиняются, что хотят, то и творят.
Описанное Х.Махаури нельзя квалифицировать иначе, как преднамеренное убийство мирных жителей. "Мемориал" располагает несколькими рассказами людей, уцелевших при "зачистках" - но они и не могут быть многочисленны: свидетели остаются в живых лишь по случайности.
У нас нет оснований утверждать, что подобное творится в Чечне повсеместно - в некоторых населенных пунктах установились нормальные отношения между местными жителями и федеральными частями. Но имеющиеся у нас свидетельства достаточны, чтобы констатировать отсутствие безопасности и условий для возвращения беженцев на "освобожденных территориях". Кроме того, грабежи и убийства мирных жителей неизбежно будут подпитывать мобилизационную базу чеченских отрядов.
14 февраля командование федеральной группировки объявило о закрытии Грозного для возвращающихся туда мирных жителей - видимо, теперь это блокирование будет надежно и скроет следы совершенных преступлений.
*****
Гибель большого числа мирных жителей, в том числе и преднамеренные убийства, многочисленные исчезновения, произвольные и незаконные задержания людей, подозреваемых в связях с чеченскими боевиками, позволяют говорить о кампании террора, развязанной в Чечне федеральными силами.
Главный военный прокурор РФ Ю.Демин на встрече с членами миссии, состоявшейся 11 февраля, сообщил только о том, что войска Министерства обороны потеряли в Чечне около 1000 человек убитыми, и что число погибших мирных жителей можно будет установить лишь после завершения "контртеррористической операции". Он заявил, что свидетельства, собранные миссией в лагерях беженцев, недостоверны, и что по крайне мере третья часть беженцев - скрывающиеся террористы. Он также заявил, что террориста можно определить "по возрасту, полу, телосложению, косвенным признакам ношения оружия или сбритой бороде". Объяснения прокурора не повлияли на выводы миссии.
*****
Между тем, ситуация в лагерях беженцев Карабулак, Спутник, Северный, где находятся свыше 22000 человек из 210000, находящихся в Ингушетии, находится на грани гуманитарной катастрофы. Детское питание для новорожденных по-прежнему отсутствует. Люди страдают от холода и простудных заболеваний, от недостатка продуктов питания.
Их правовое положение до сих пор не определено - этим людям, число которых ежедневно увеличивается на 500 человек, не предоставляют статус вынужденного переселенца, который давал бы определенные права. Беженцы убеждены, что федеральные власти поддерживают неприемлемые условия их жизни с тем, чтобы вынудить покинувших Чечню людей вернуться обратно, в так называемую "зону безопасности", где возобновились или могут возобновиться боевые действия.
"Мемориал" и FIDH требуют:
FIDH и Мемориал призывают международное сообщество обратиться к российскому руководству с требованием соблюдать международные соглашения, в частности Европейскую конвенцию о защите права человека и основных свобод, ратифицированную Российской Федерацией в 1998 г.