7-14.03.99 Московские новости N 9

Война ?

В нарастающей борьбе за власть в Чечне генерал Шпигун оказался разменной фигурой

Беспрецедентное по дерзости похищение в грозненском аэропорту имени шейха Мансура представителя МВД России генерал-майора Геннадия Шпигуна могло быть санкционировано и организовано только политическими элитами Чечни.

Сейчас уже нет сомнений, что операция в аэропорту была спланирована давно, и ее организаторы только ждали момента, когда Геннадий Шпигун, постоянно находившийся в расположении российских представительств президента и правительства в пригороде Грозного Ханкале, соберется в Москву. Аэропорт шейха Мансура находится на севере чеченской столицы в степи и охраняется сотрудниками службы безопасности на воздушных линиях Министерства шариатской безопасности (МШГБ) под руководством Лечи Хациева. Его вполне можно назвать “человеком Масхадова”. Постоянно в аэропорту находится несколько десятков вооруженных людей его службы, во время отправки рейсов на Москву их количество удваивается.

Кроме того, охрану аэропорта осуществляют работники государственного таможенного комитета (ГТК), который за время чеченской независимости усилиями бывшего вице-премьера Шамиля Басаева фактически стал еще одной силовой структурой Чечни. ГТК руководит близкий друг и боевой товарищ Басаева Магомед Хатуев, который во время войны хоть и имел собственную небольшую группировку, всегда взаимодействовал с Басаевым.

Есть все основания предполагать, что похищение генерала Шпигуна могло быть организовано лидерами оппозиционной шуры (совета полевых командиров), но официальные власти республики, зная о планах подготовки подобной акции ( в условиях Чечни сохранить их в тайне было невозможно), закрыли на это глаза. Басаевские таможенники пропустили вооруженных людей на борт самолета, масхадовская служба безопасности позволила им беспрепятственно уехать по равнине в сторону Малого Терского хребта. Кстати, хребет нельзя назвать горами, скорее это цепь безлесных невысоких холмов.

Реакция официального Грозного была традиционной, как и при предыдущих громких похищениях: сначала следовали заверения, что будут приложены все силы для поиска и освобождения заложника) потом появилась версия о работе неких “иностранных спецслужб” (читай ФСБ), а в конце концов вину возложили на самого похищенного. Так, в свое время агентом спецслужб был объявлен француз Венсан Коштель, а также трое британцев и новозеландец, зверски убитых впоследствии. Генерала Шпигуна тоже назвали резидентом российской разведки — телеканал “Маршо”, контролируемый Радуевым, сообщил, что грозненские власти обратились к басаевской шуре с просьбой помочь в поисках генерала для того, чтобы судить его по законам шариата. Якобы Геннадий Шпигун занимался вербовкой агентуры и сбором разведданных. На самом деле к шуре обратился некий полковник милиции в отставке Хачукаев, который владеет какой-то компрометирующей Шпигуна информацией. Косвенным обстоятельством, способным пролить свет на эту странную историю, может быть фраза, случайно оброненная другим лидером шуры Вахой Арсановым в разговоре с корреспондентом “МН”: “У меня со всеми гуошниками свои счеты, со Шпигуном в том числе”. Во время войны генерал Шпигун долгое время служил в управлении исполнения наказаний (УИН) в Грозном, которое курировало деятельность фильтропунктов и было структурным подразделением главного управления оперативных штабов (ГУОШ). Но вряд ли Геннадия Шпигуна похитили родственники пропавших без вести в фильтропунктах — здесь содержали в основном простых людей, не имеющих сил и средств на такую операцию. Здание ГУОШ находилось в Старопромысловском районе чеченской столицы, всегда считавшемся вотчиной Вахи Арсанова) и, вполне возможно, он встречался с генералом Шпигуном на поле боя в августе 96-го. Арсанов в разговоре с корреспондентом “МН” утверждал, что не знает точно, кто командовал обороной блокированного его отрядом здания ГУОШ, однако фамилия Шпигун ему знакома еще с тех времен.

В любом случае похищение милицейского генерала на руку обеим противоборствующим сторонам в Чечне. Конечно, ни президент Масхадов, ни лидеры шуры не станут в открытую обвинять друг друга в этом преступлении, но общественное мнение все равно припишет кому-то из них авторство похищения. В этом случае его противник упрочит свое положение.