Нарушения прав этнических меньшинств

Общая ситуация

По данным переписи 1995 г., нетуркменское население Туркменистана насчитывает 1036 тыс. чел., что составляет 23,4% от общей численности населения. 39% нетуркменского населения составляет узбекская диаспора, около 36% — «европейцы» (из них около 80% — русские), 8,5% — казахи, по 3,5% — белуджи и азербайджанцы и т.д. В то время как бытовой национализм в последние годы практически исчез, тысячи представителей этнических меньшинств стали сталкиваться с многочисленными проблемами, созданными бездействием или, наоборот, целенаправленными действиями государственных органов. По мнению авторов доклада, в большинстве случаев ограничение прав этнических меньшинств в Туркменистане вызвано не злоупотреблениями отдельных чиновников, а является следствием общей национальной политики, санкционированной высшими органами государственной власти. Дискриминация, тяжелое материальное положение и отсутствие перспектив в государстве с практически мононациональным составом органов власти стимулирует быстрый рост эмиграционных настроений среди европейцев, казахов и представителей ряда других этнических групп.

Запрет на создание национально-культурных организаций

Начиная с 1992 г. попытки представителей национальных диаспор создать свои национально-культурные организации встречают противодействие властей.

В первой половине 1992 г. в туркменских газетах еще можно было встретить короткие заметки о регистрации корейского общества в Ташаузе или казахского — в Красноводске на основе Закона Туркменистана «Об общественных объединениях». Однако после создания в мае 1992 г. Русской общины Туркменистана регистрация всех национально-культурных обществ была прекращена. Никаких письменных отказов в регистрации ни одной из национальных общин (кроме польской) получить не удалось. Неофициально в устной форме представители властей заявляли, что регистрация одного общества может создать нежелательный прецедент, который в итоге приведет к нарушению общественной стабильности.

Наиболее продолжительную борьбу за регистрацию вела (и продолжает вести) Русская община Туркменистана (далее — РОТ) во главе с Анатолием Петровичем Фоминым. Оргкомитет РОТ был создан в Ашхабаде в мае 1992 г. 27 июля 1992 г. в Ашхабаде был проведен учредительный съезд РОТ. Утвержденные съездом документы были представлены на регистрацию в Министерство юстиции Туркменистана. Однако в начале августа 1992 г. президент Туркменистана публично осудил создание РОТ. Активистам РОТ пришлось под давлением властей забрать поданные документы. К этому времени уже имелось свыше 1000 заявлений о вступлении в РОТ. Из-за начавшихся преследований (увольнения с работы нескольких активистов, вызовы в правоохранительные органы и др.) 25 августа 1992 г. Правление РОТ приняло решение объявить властям, что РОТ замораживает свою деятельность на полтора года.

В сентябре 1994 г. на встрече с председателем РОТ А.Фоминым президент Сапармурат Ниязов в присутствии посла РФ В.Черепова и официальных лиц высшей туркменской администрации заявил, что РОТ зарегистрирована быть не может. Аргументы главы государства свелись к тому, что в случае регистрации РОТ в последующем потребуется зарегистрировать казахскую и узбекскую общины, что может привести «к гражданской войне» (?!). Поэтому Ниязов предложил вместо РОТ создать Комитет по делам русскоязычного населения Туркменистана с образованием при нем Общественного совета с участием активистов незарегистрированной РОТ.

Несмотря на то, что проект положения о Комитете был подготовлен достаточно быстро, руководство Туркменистана фактически отказалось от своего обещания, под разными предлогами откладывая рассмотрение вопроса на неопределенный срок. Позднее заместитель председателя Меджлиса С.Ризаева выдвинула идею создания Комитета по межнациональным вопросам, председателем которого был бы С.Ниязов, а А.Фомин — первым заместителем председателя. Однако все эти планы оставались лишь на бумаге.

В 1995-1997 гг. вопрос о регистрации РОТ неоднократно ставился перед туркменскими властями официальными представителями России. Право на создание организации русскоязычного населения гарантировалось подписанным в мае 1995 г. в Москве двусторонним договором о сотрудничестве в целях обеспечения прав российского меньшинства в Туркменистане и туркменского — в России. Договор был ратифицирован сначала Туркменистаном, а 13 ноября 1996 г. — Россией. По требованию главы туркменского государства активисты РОТ согласились на то, чтобы в регистрационных документах национально-культурная организация россиян значилась под аморфным названием — «Общество гуманитарных, культурных и научно-технических связей с Россией в Туркменистане». Однако несмотря на неоднократные обещания туркменских официальных лиц регистрация РОТ не осуществлена до сих пор.

На запрос о регистрации РОТ в Министерство юстиции Туркменистана, направленный в мае 1997 г., А.Фоминым в ноябре был получен письменный ответ (№ 4/959 от 26.09.1997), суть которого сводилась к тому, что заявителю с учредительными документами «надо обратиться в МИД Туркменистана».

После ряда сложных перипетий 25 сентября 1997 г. было завершено согласование устава нового общества между министерствами иностранных дел Туркменистана и РФ и инициативной группой РОТ. К этому времени, однако, осложнились межгосударственные отношения между Россией и Туркменистаном, вызванные разногласиями по вопросу условий экспорта туркменского газа через российские газопроводы. В этой ситуации туркменские власти неофициально заявили российским дипломатам, что не будут рассматривать вопрос о регистрации РОТ до урегулирования спорных экономических вопросов.

Примечательно, что до сих пор никто из туркменских должностных лиц не смог объяснить, почему с правовой точки зрения РОТ не может быть зарегистрирована по Закону Туркменистана «Об общественных объединениях».

Авторы доклада считают, что практика увязывания туркменскими властями вопросов соблюдения ими гражданских прав представителей тех или иных этнических групп и уступок правительств иностранных государств по экономическим или политическим вопросам является глубоко безнравственной и открыто противоречит Конституции и международным обязательствам Туркменистана.

Активисты РОТ в Ашхабаде, Красноводске, Небитдаге, Байрам-Али и Чарджоу сообщают о давлении, которое на них пытались оказывать представители туркменских властей. Бывший активист РОТ из Байрам-Али Петр Иванович Сербов в 1995 г. после поездки в Ашхабад был приглашен в городской отдел КНБ, где его предупредили о том, что создание РОТ «нарушает стабильность» в стране, поскольку «другие нации могут тоже захотеть создать свои общины», что недопустимо. О наличии куратора из КНБ сообщил руководитель организации РОТ в г.Красноводске. По его словам, интерес КНБ в РОТ отчетливо обозначился после того, как активисты РОТ выступили против переименования г.Красноводска в Туркменбаши (в честь президента Туркменистана). В конце 1995 г. хяким города Чарджоу предупредил активиста РОТ, что до решения вопроса о регистрации он не должен выступать от имени РОТ или рассказывать о ней.

Давлению властей подвергся и руководитель РОТ в г.Небитдаге Владимир Юрьев, бывший профсоюзный руководитель, неоднократно поднимавший перед местными властями «неудобные вопросы». В 1993 г., когда Юрьев написал письмо хякиму области Пуханову о плохой работе автомобильного транспорта, последний публично заявил, что если Юрьеву не нравится жизнь в суверенном Туркменистане, пусть он «убирается в Сибирь».

Из письма руководителя представительства Федеральной миграционной службы (ФМС) России В.А.Андрейко послу РФ в Туркменистане В.Г.Черепову № 053 от 2 июня 1997 г.: «Аманова А.О. от имени хякима /Пуханова/ высказала мнение о том, что работа Юрьева В.А. от Представительства ФМС нежелательна, так как в общении с людьми он может настраивать их не на сотрудничество, а на противостояние и провоцирование напряженности». «Представитель руководства велаята заявил, что указанное лицо их не удовлетворяет, так как является активистом незарегистрированной общественной организации, своими действиями скомпрометировал себя перед местными властями как лицо, настроенное конфронтационно к местным органам власти, склонное к созданию конфликтных ситуаций».

Одна из таких «конфликтных ситуаций» возникла спустя полтора месяца. В июле 1997 г. Юрьев развесил в городе объявления о том, что желающие выехать на постоянное жительство в Россию могут обращаться с вопросами по его домашнему адресу. Через несколько дней — 22 июля 1997 г. — он был вызван «на беседу» к офицеру КНБ Розыеву, который в присутствии двух других лиц обвинил Юрьева в «разжигании межнациональной розни». Розыев сказал, что ему известно о «незаконном собрании» на квартире Юрьева, в котором участвовало 17 человек, и потребовал прекращения незаконной деятельности.

Относительно мягкие, по меркам Туркменистана, меры воздействия на активистов РОТ по мнению авторов доклада объясняются боязнью туркменских властей спровоцировать негативную реакцию России, официально именуемой «стратегическим партнером Туркменистана».

С проблемами, аналогичными возникшим перед РОТ, столкнулись активисты армянских общин в Ашхабаде и Красноводске. Ашхабадская армянская община пыталась зарегистрироваться начиная с 1992 г., но неизменно получала отказы властей. Армянским активистам не удалось добиться ни сохранения курсов армянского языка, действовавших в течение нескольких месяцев в 1992 г., ни регистрации религиозной общины Армянской апостольской церкви. Лидер армянской общины в Туркменистане Альберт Аракелов в 1996 г. вынужден был эмигрировать в США. Было отказано в регистрации и армянской общине г.Красноводска.

Польская национально-культурная организация «Polonia Turkmenska» пытается зарегистрироваться в Ашхабаде начиная с 1991 г. В начале 1993 г. и в январе 1998 г. из Министерства юстиции были получены письменные отказы в регистрации. Последний отказ содержал претензии к протоколу учредительного собрания (по мнению юристов министерства, вместо «единогласно» следовало указать конкретное число проголосовавших и т.д.).

Не смогли добиться официальной регистрации своих национально-культурных обществ и представители других этнических групп (евреи, казахи, немцы, узбеки, корейцы и др.).

По информации авторов доклада, решения о «нецелесообразности» регистрации каждого из национально-культурных обществ принималось в Аппарате Президента Туркменистана, а отказы Министерства юстиции носили в основном формальный характер.

По имеющимся данным, после отказов в регистрации в 1996-1997 г. активность части национально-культурных организаций резко упала, некоторые из них распались, а их лидеры выехали за рубеж.

Проблемы в области образования

Ситуация в области образования вызывает особое беспокойство проживающих в Туркменистане представителей европейских этносов.

В 1997 г. туркменские власти в ходе кампании по реформированию системы школьного образования попытались перевести средние школы на 9-летнюю программу обучения. Поскольку подобная программа не соответствует российским и международным стандартам, туркменский диплом о среднем образовании с 1998 г. официально потерял силу в России, что сделало невозможным поступление детей европейцев в высшие учебные заведения этой страны. В 14 туркменских вузах и 18 техникумах, по данным 1993 г., только 7% учащихся имели возможность получить образование на русском языке¹, причем качество обучения, по многочисленным свидетельствам, является крайне низким. Из-за многочисленных протестов представителей европейской диаспоры президент Туркменистана отдал устное распоряжение сохранить 10-летнее образование в русских школах до 2000 г.

С 1991 г. туркменские высшие и средние учебные заведения с русским языком обучения не получали учебники из России², а учителя не имели возможности пройти соответствующую профессиональную переподготовку.

В июле-августе 1996 г. 30 школьных учителей из Ашхабада при посредстве РОТ впервые выехали на 15-дневные курсы в Институт повышения квалификации в Москве — в рамках программы, финансируемой за счет государственных средств РФ. Это мероприятие было крайне негативно встречено туркменскими властями. Хотя учителя ездили в Москву во время отпусков, директора школ по указанию заведующего гороно Даулета Бегенчева, выполнявшего команду «сверху», провели «беседы» с возвратившимися учителями, объявив им, что как государственные служащие они не имеют права выезжать в другую страну, не получив разрешения руководства органов образования. Одна из учительниц, работавшая в школе № 17, за поездку в Москву была уволена с работы. Неправомерность подобных действий в правовом плане представляется очевидной. Последующие поездки учителей РОТ вынуждена была согласовывать с туркменскими властями, которые навязывали в выезжающие на обучение учительские группы определенные кандидатуры.

На свертывание туркменскими властями сети школьного обучения на узбекском языке жалуются представители узбекской диаспоры.

Вот что рассказал авторам доклада один из преподавателей г.Ташауза:

«У нас есть уникальное по местным меркам учебное заведение — школа юных математиков и физиков (ЮМФ). Создали ее в перестроечные годы для старшеклассников, и готовит она потенциальных студентов для ашхабадских ВУЗов. Естественно, конкурс в нее очень высокий. Раньше у нас набирали три класса с туркменским языком обучения, два — с узбекским и один — с русским. В прошлом году /1996 г./ кому-то в областном отделе народного образования (облоно) не понравилась такая ситуация, и они решили закрыть прием в узбекский класс, а вместо него открыть еще один туркменский. На стремление узбекских мальчиков это не повлияло, и они поступили в ЮМФ в количестве, достаточном, чтобы целый класс из них сформировали. Надеялись, что разрешение на восстановление узбекского класса все же дадут. Однако один из чиновников заявил, что хякимлик (областное начальство) не намерен готовить специалистов для Узбекистана. Так и проучились детишки год на чужом для них языке. В этом году хякимлик вновь запретил прием в узбекские классы. Тут уж взбунтовались родители тех, кто поступил в этом году (20 человек) и написали в облоно. Там письмо не хотели принимать, пришлось посылать им по почте. Получили они письмо, но не ответили. Тогда родители написали в Министерство образования. Это было в сентябре.

Преподаватели им в этом тайком помогли, ведь туркменов-математиков в стране почти нет, а учителя в школе по всем профильным предметам и вовсе — русские да узбеки. Через неделю после отправки письма в школу из облоно прислали женщину, специально для этого выбрали русскую по национальности, которая пришла к директору и сказала: «Пишите опровержение». И директор, скрепя сердцем, написал, что в воссоздании узбекского класса нет необходимости.

После этого 23 сентября 1997 г. облоно наконец дало ответ родителям. В устной форме им разъяснили, что учебников на узбекском языке нет, издавать их не будут и покупать в Узбекистане тоже, поэтому в дальнейшем обучение будет вестись только на туркменском и русском языках».

Государственный и национальные языки

Согласно Конституции Туркменистана 1992 г. (ст.13), «государственным языком... является туркменский язык. Всем гражданам гарантируется право пользования родным языком».

Туркменский язык был провозглашен государственным в 1990 г. в соответствии с принятым Верховным Советом Туркменистана Законом «О языке». С 1996 г. должен был начаться перевод на туркменский язык официального делопроизводства. На протяжении ряда лет это вызывало значительную обеспокоенность европейского населения, лишь незначительный процент которого владел указанным языком. Предложения о придании статуса второго государственного языка русскому языку высказывались даже в начале 1992 г.

В 1992 г. началась подготовка к переводу туркменского языка на латинскую графику. Новый алфавит был утвержден Указом Президента Туркменистана в апреле 1993 г. До сих пор, однако, большая часть взрослого туркменского населения, включая работников органов управления, вооруженных сил и правоохранительных структур, не способна прочесть туркменский текст, напечатанный на латинице. Эта ситуация привела к фактическому отказу от ранее директивно утвержденных сроков перевода официального делопроизводства на туркменский язык и поставила перед властями не менее сложную проблему постепенного обучения туркменского населения латинскому алфавиту³.

С июня 1996 г. власти Туркменистана отказались от использования туркменской орфографии географических названий и личных имен в русскоязычных текстах СМИ и официальных документах. В газетах, выходящих в Туркменистане на русском языке, столица стала вновь называться Ашхабадом, а не Ашгабадом⁴.

В том же году в сфере образования президентом Туркменистана была официально провозглашена политика трехязычия (изучения туркменского, русского и английского языков), слабо реализуемая на практике из-за крайней ограниченности бюджетных средств.

По мнению авторов доклада, в последние годы туркменские власти проявляют растущее безразличие в отношении языковых реформ, вследствие чего угроза языковой дискриминации в настоящее время ощущается нетуркменским населением значительно менее остро, чем в начале 90-х годов.

Проблемы родственных контактов

Начиная с 1994 г. туркменские власти последовательно ограничивают пассажирское сообщение со странами СНГ, что создает проблемы для поддержания родственных контактов. В 1994 г. фактически было отменено прямое пассажирское железнодорожное сообщение из Ашхабада со столицами стран СНГ (Москва, Ташкент), что привело к резкому сокращению пассажиропотока, поскольку авиабилет после очередной ценовой реформы ныне недоступен подавляющему большинству жителей Туркменистана. Весной 1997 г. было прекращено автобусное сообщение между Ташаузом и Нукусом, после чего не осталось ни одного действующего автобусного рейса между Туркменистаном и странами СНГ. За последние два года также были отменены все пассажирские авиационные маршруты за пределы страны из областных центров и Красноводска, сокращено общее число авиарейсов.

С 1 января 1998 г. с легковых машин стран СНГ, пересекающих туркменскую границу, взимается страховой сбор в размере не менее 56 долларов, что значительно превышает среднемесячную заработную плату жителей приграничных регионов. Для того, чтобы в соответствии с национальными традициями выехать с подарками на свадьбу в приграничные районы Узбекистана, жители Туркмении должны оформлять (нередко — за взятку) соответствующие бумаги через таможню или исполнительные органы власти...

По свидетельству очевидцев, все эти ограничительные меры значительно осложняют поддержание родственных связей, что частично отражается в письмах, направляемых гражданами в официальные инстанции.

По мнению авторов доклада, если сокращение авиационного сообщения еще можно объяснить экономическими причинами, то прочие ограничительные меры являются следствием целенаправленной политики по созданию большей закрытости страны, последовательно реализуемой Ашхабадом.

Сдерживание эмиграции

В последние годы в Туркменистане отмечается быстрый рост эмиграционных настроений среди европейской диаспоры, армян, казахов, народов Северного Кавказа и др.

Миграционная статистика туркменскими властями засекречена. Кроме того, почти 10-процентная «корректировка» общей численности населения, предпринятая статистическими органами в 1992 г. и не признанная зарубежными демографами, не дает возможности оценить общие масштабы эмиграции.

Тем не менее, на основе данных российских официальных источников, можно установить, что за 1992-1996 гг. из Туркменистана на постоянное жительство в Россию выбыло 94,1 тыс. чел., а из России в Туркменистан — 19,4 тыс. чел. Число лиц, переселяющихся из России в Туркменистан, за 1992-1996 гг. сократилось более чем в пять раз, вследствие чего в 1996 г. соотношение между эмигрантами и иммигрантами составляло 16:1. Аналогичным образом складывается миграционный баланс Туркменистана с Украиной, Белоруссией и Казахстаном.

По оценкам демографов, в действительности, статистические органы недоучитывают масштабы эмиграции, поскольку в соответствии со сложившейся практикой статистических органов стран СНГ эмигрант считается выбывшим из страны лишь после регистрации его в органах внутренних дел в качестве постоянно проживающего лица по новому месту жительства. Из-за трудностей с продажей жилья и по ряду других причин (см. ниже) тысячи граждан Туркменистана фактически постоянно живут за пределами страны, сохраняя советские паспорта с туркменской пропиской. В настоящее время в списках на получение статуса переселенцев в Россию фигурируют более 34000 семей туркменистанцев. По оценкам, к 2000 г. страну покинет не менее 30% проживающих здесь европейцев.

Меры по ограничению эмиграции начали приниматься туркменскими властями начиная с 1992 г. Уже 12 мая 1992 г. президент Туркменистана подписал указ, запрещающий продажу, дарение и обмен приватизированного жилья сроком на 10 лет, за исключением реализации его органам власти и управления. Одновременно была заморожена приватизация жилых квартир.

Целью этого указа, по мнению местных наблюдателей, было лишить европейское население Туркменистана⁵ возможности получения денежных средств, необходимых для переезда на жительство в другие государства СНГ (рублевые денежные накопления были к этому времени совершенно обесценены галопирующей инфляцией, и продажа жилья становилась основным источником возможного получения большинством граждан крупных денежных сумм).

После принятия упомянутого выше указа, цены на жилье в Туркменистане резко упали, во многих местностях жители, эмигрируя из страны, вынуждены были просто бросать квартиры и имущество.

С целью обойти запрет на продажу жилья, в Ашхабаде, например, одно время широко распространилась практика заключения фиктивных браков. После получения совместной прописки, супруги разводились, одному из них доставалась квартира, другой, получив деньги, мог эмигрировать в Россию. Пытаясь не допустить подобных скрытых продаж квартир, туркменские власти пошли на беспрецедентный шаг, грубо нарушающий права граждан. В 1994-1995 гг. во всех ЗАГСах г.Ашхабада можно было видеть объявление о том, что регистрация браков между лицами европейского происхождения и туркменками запрещена «из-за различия вероисповеданий». Также запрещалась регистрация брака, если разрыв в возрасте брачующихся превышал 15 лет. В отдельных случаях регистрация производилась, но по специальному разрешению хякима (главы администрации) города.

Типичен случай с ашхабадцем Вениамином Еникеевым. Долгое время ему отказывали в регистрации брака с женщиной, которая моложе его на 20 лет. Брак был зарегистрирован лишь после рождения ребенка. Тем не менее, по данным на начало 1997 г., жену В.Еникеева в течение двух лет власти отказывалась прописывать в частный дом мужа (по адресу: ул.Атрекская, д.3а).

В 1996 г. ограничения на регистрацию брака были, по некоторым данным, отменены, после чего число зарегистрированных в Ашхабаде пар с разницей в возрасте от 15 до 20 лет сразу увеличилось до 6-7 процентов от общего числа.

Из-за ограничений на продажу жилья европейцы нередко уезжали на поиски работы и жилья в Россию, сохраняя в паспортах отметку о постоянной прописке в Туркменистане. Из-за большого количества подобных случаев туркменские власти в начале 1995 г. ввели сомнительную с юридической точки зрения практику заселения «пустующих квартир». Какие-либо решения по этому вопросу не публиковались, но неофициально сообщалось о закрытой ведомственной инструкции, по которой если квартира пустует в течение 6 месяцев, то местные органы власти вправе выдать ордер на ее заселение. В действительности, этот срок не всегда выдерживается, особенно если новые жильцы заплатят необходимую взятку. Это приводит к конфликтным ситуациям, усугубляемым «исчезновением» домашнего имущества прежних жильцов. Представители европейской диаспоры склонны рассматривать эту практику как проявление дискриминации по национальному признаку, тем более, что квартиры европейцев заселяются почти исключительно лицами туркменской национальности, а представители органов власти в ходе общения с пострадавшими нередко допускают высказывания, оскорбляющие их национальные чувства.

Например, весной 1995 г. житель г.Челекена, ветеран войны и инвалид Егор Ильич Каменков, вернувшись из России, куда он ездил по семейным делам, обнаружил, что его приватизированная квартира занята по ордеру сотрудником челекенской милиции. Власти пообещали со временем выделить ветерану новую квартиру, а когда пенсионер стал настаивать на возвращении в старую, ссылаясь на свои военные заслуги, ему в грубой форме напомнили, что «Туркмения с Гитлером не воевала», и «мы /т.е. туркмены/ сами решим, кому наше жилье отдать». Каменков сообщил корреспонденту «Известий», что намерен в ближайшем будущем эмигрировать из Туркменистана, хотя раньше у него такого намерения не было⁶.

В июне 1995 г. специальная комиссия в составе представителей аппарата президента и МИД Туркменистана и посольства РФ в Туркменистане находилась в г.Ташаузе для рассмотрения жалобы пенсионера Анатолия Грищени. Грищеня, вернувшись в феврале 1995 г. домой после трех месяцев пребывания у родственников в России, обнаружил, что его квартира по ордеру местных властей заселена туркменской семьей. Жалобы в местные органы власти результата не дали, городская администрация предложила пенсионеру пожить в гостинице. Тогда Грищеня в апреле 1995 г. обратился в посольство РФ. Выехав в Ташауз, комиссия «не смогла установить местонахождение» жалобщика. В связи с этим после переговоров с местной администрацией был подписан акт, свидетельствующий о необнаружении фактов дискриминации по национальному признаку. В квартире Грищени были оставлены проживать новые жильцы.

Между тем газета «Правда» 13 сентября 1995 г. опубликовала подписанное псевдонимом письмо бывшего жителя Ташауза, у которого туркменские власти незаконно отняли квартиру (возможно, автором письма является названный выше Грищеня)⁷. Описывая этот случай, автор письма отмечает угрозы со стороны местных правоохранительных органов при попытке выяснить судьбу вещей, исчезнувших при заселении его квартиры новыми жильцами: «Прямо в городском отделении милиции мне стали угрожать расправой, если я и дальше буду ходить и выяснять законы. После того, как меня пытались сбить автомашиной, и я чудом остался невредим, пришлось немедленно все оставить и срочно уехать из Туркменистана». По словам автора письма, в ташаузском хякимлике ему встречались десятки человек, оставшихся без квартир подобным образом. Квартира одной из русских семей была заселена уже через две недели после отъезда хозяев в отпуск.

После того, как к проблеме выселения европейцев из «пустующих квартир» было привлечено внимание МИД РФ, масштабы подобной практики значительно сократились. Тем не менее заселение «пустующих квартир» по ордерам, выдаваемым местными органами власти, продолжается и ныне.⁸

18 мая 1995 г. вступило в силу специальное туркмено-российское соглашение «О защите прав переселенцев», подписанное президентами двух стран в декабре 1993 г. Соглашение предусматривало установление соответствующих льгот для лиц, желающих сменить место жительства, и необходимую корректировку действующего законодательства обеих стран.

В августе 1995 г. посольство РФ в Туркменистане начало прием заявлений на получение статуса переселенцев. Туркменистан, однако, не подготовил внутренней законодательной базы для реализации положений соглашения: сохранялся запрет на продажу квартир, не было возможности конвертации национальных денежных средств в валюту другой страны. После двух нот, направленных МИД РФ, туркменские власти внесли необходимые изменения в законодательство.

25 октября 1995 г. был подписан закрытый указ президента Туркменистана, предоставивший лицам, получившим статус переселенца, право «продавать, дарить, обменивать, завещать или иначе распоряжаться по своему усмотрению имуществом, являющимся их собственностью, включая приватизированные квартиры»⁹. Переселенцам была разрешена приватизация жилья с последующей продажей. Первоначально туркменские власти требовали, чтобы право переселенца на продажу жилья было реализовано в течение года со дня получения им соответствующего статуса, по истечении этого срока продажа квартир запрещалась. Позднее — с 1 января 1997 г. — продажа приватизированного жилья разрешалась всем гражданам, в то же время приватизация жилого фонда, остановленная в 1992 г., возобновилась лишь в отношении квартир переселенцев.

Хотя начиная с 1995 г. более 20 тыс. чел. получили возможность продать квартиры и выехать из Туркменистана, по оценкам авторов доклада, ситуация в этой области все еще далека от нормальной.

Имеются сообщения, что на туркменском рынке жилья действуют многочисленные негласные запреты, ограничивающие возможности продажи жилья и снижающие цены продаж. Например, жителю Ашхабада в большинстве случаев разрешается продать свою квартиру только другому жителю этого же города. В Ташаузе городские власти в ряде случаев препятствовали покупке квартир у эмигрантов. В 1996 г. заместитель хякима г.Ташауза Дадебай Байгельдыев заявил одному из потенциальных покупателей квартиры: «Что ты лезешь, они сами ее бросят!» За оформление документов о приватизации и продаже жилья чиновники нередко вымогают взятки.

Права эмигрантов нарушаются не только туркменскими властями, но и российскими чиновниками. В этой связи нельзя не отметить деструктивную позицию представительства Федеральной миграционной службы (далее ФМС) РФ, действующего в Ашхабаде с октября 1996 г. Представительство, в ведение которого перешло ведение дел эмигрантов, по собственной инициативе уже в 1996 г. стало незаконно требовать от части лиц, желающих получить статус переселенцев, представить нотариально заверенный «вызов-приглашение» от родственников из России. Это требование распространяется на семьи бывших советских граждан, члены которых не родились на территории России или не имеют гражданства РФ (последнее в настоящее время также предоставляется не всем гражданам бывшего СССР). Для получения «приглашения» представителям европейской диаспоры нередко необходимо продолжительное время и финансовые затраты, превосходящие годовой денежный доход средней семьи.

Представительство ФМС РФ в Туркменистане во главе с бывшим работником КГБ СССР Виктором Александровичем Андрейко также отказывает эмигрантам в предоставлении статуса «вынужденных переселенцев» (предусматривающего оказание материальной помощи за счет государственных средств РФ) и категорически возражает против предоставления такого статуса территориальными органами ФМС в РФ. В качестве аргумента заявляется, что «фактов обострения межнациональных отношений, усиления антирусских и происламских настроений, проявлений бытового национализма в Туркменистане не наблюдается» (письмо №041 от 19 мая 1997 г. в миграционную службу Воронежской области). Десятки заявлений о преследованиях европейцев оцениваются работниками представительства ФМС как «недостоверные». Сотрудник представительства ФМС РФ Владимир Козлов заявил одному из авторов доклада, что ему неизвестен ни один случай нарушений прав этнических россиян из числа эмигрантов.

Ашхабадец Валентин Копысов (о нем см. раздел “Применение психиатрии в политических целях”) рассказал авторам доклада, что, когда в мае 1997 г. подошла его очередь на получение статуса переселенца, глава представительства ФМС Андрейко потребовал от него «вызова» из России. А едва Копысов упомянул о нарушениях своих гражданских прав туркменскими властями, Андрейко, прервав его на полуслове, громко сказал: «У России с Туркменистаном очень хорошие межгосударственные отношения». Копысову пришлось покинуть офис ФМС, статуса переселенца он так и не получил.

Еще одной проблемой, с которой сталкиваются эмигранты, являются многочисленные отказы органов внутренних дел Туркменистана в выдаче гражданских паспортов под предлогом «отсутствия паспортных бланков». Вместо паспорта выдается т.н. «справка формы №9», не имеющая юридической силы за пределами Туркменистана. За получения паспорта приходится платить взятку (100-200 долларов), в несколько раз превышающую среднюю зарплату. С сентября 1997 г. представительство ФМС в Ашхабаде отказывается рассматривать заявления о предоставлении статуса переселенцев при отсутствии у заявителя паспорта.

Имеются сообщения, что органы внутренних дел Туркменистана в Ташаузе, Небитдаге и др. также в нарушении закона отказываются выдавать паспорта молодым европейцам — до того, как они пройдут службу в туркменской армии. Активист РОТ в г.Небитдаге сообщил авторам доклада, что для того, чтобы оформить в милиции выписку сына, выезжающего в Россию, ему пришлось написать заявление на имя хякима города и получить специальное разрешение.

Ограничение представительства в органах власти и бизнесе

В настоящее время вследствие этнократической политики высшего государственного руководства Туркменистана нетуркменские этнические группы лишь в незначительной степени представлены в органах государственной власти.

Согласно Конституции Туркменистана (ст.54), президентом страны может быть только этнический туркмен. В Кабинете Министров европейцы представлены лишь Александром Додоновым. Нет ни одного европейца среди 68 глав областных, районных и городских администраций. Из пятидесяти депутатов Меджлиса (парламента) европейцев только двое, из более чем 200 действующих судей — четверо и т.д. В такой же степени европейцы были вытеснены с директорских постов промышленности, из правоохранительных органов, учреждений образования и др.

В еще меньшей степени в органах власти и управления Туркменистана представлены другие этнические группы.

Авторам доклада не известны случаи, когда хотя бы один нетуркмен был выдвинут на руководящую работу после 1992 г.

По мнению авторов доклада, указанные диспропорции являются наглядной иллюстрацией того, что при решении кадровых вопросов органы государственной власти Туркменистана осуществляют дискриминационную политику в отношении нетуркменских этнических групп, причем «принадлежность к титульной нации доминирует над гражданским статусом»¹⁰.

Нетуркмены (прежде всего — европейцы) активно вытесняются не только из государственных органов, но также, под давлением госчиновников, из общественных и коммерческих структур. По рассказам местных жителей, русские коммерсанты со временем либо сворачивают свою деятельность, либо уезжают в Россию.

Например, вследствие неправомерных действий туркменских властей в марте 1997 г. была прекращена деятельность красноводского АОЗТ «ИВ и К» — успешно функционирующей фирмы по оказанию агентских услуг по обслуживанию судов российского АО «Волготанкер» и основного спонсора красноводского отделения «Русской общины». После отказа руководства фирмы в 1995 г. войти к качестве структурной части в состав... Туркменского морского пароходства финансовые бумаги фирмы были без санкции прокурора и составления описи изъяты КНБ, а директора «ИВ и К» Николая Пынта старший следователь КНБ Я.Одаев и подполковник Ш.Сыдыков угрожали посадить в тюрьму на 15 лет, обвинив в оскорблении им «чести и достоинства Президента Туркменистана». В течение полутора лет власти препятствовали нормальному функционированию фирмы, после чего ее руководители, продав имущество, вынуждены были эмигрировать в Россию¹¹.

Отказы в прописке

Гражданам Туркменистана нетуркменского происхождения, выехавшим в страны СНГ и впоследствии вернувшимся в страну, органы внутренних дел отказывают в прописке к родственникам. Такие случаи имели место в Ташаузе, Небитдаге, Ашхабаде и других населенных пунктах. Единственным исключением является город Туркменбаши. Милиция при этом ссылается на закрытую ведомственную инструкцию.

Никто из лиц, с которыми беседовали авторы доклада, не мог объяснить смысл подобного ограничения, кроме предположений о выдавливании нетуркменских этносов. В Туркменистан возвращается не более 3-4% эмигрантов. Между тем ст.24 Конституции Туркменистана гарантирует каждому гражданину право свободно «выбирать место жительства в пределах Туркменистана».