Книги памяти как исторический источник

В последние годы изменение общественно-политического климата в стране сделало тему политических репрессий одной из наиболее актуальных. Новый порядок доступа в архивы открыл для исследователей огромный массив документов. Первые годы ушли, главным образом, на сбор информации. Одним из основных направлений этой работы являются Книги памяти жертв политических репрессий.

Книги памяти наполняют понятие «массовый террор» конкретным содержанием, именами реальных людей. Но они важны не только как дань памяти миллионам пострадавших. Списки репрессированных с данными биографического характера, составляющие основу Книг памяти, — ценный источник по истории страны и, в частности, репрессивной политики. Однако локальный характер информации ограничивает их использование исследователями. Безусловно, комплексный анализ этого источника позволил бы уточнить некоторые аспекты репрессивной политики по стране в целом и более обоснованно судить о реализации карательной политики на местах. В настоящее время, к сожалению, исследователи нередко, иногда в силу объективных причин, делают общие выводы на основе только «своей» региональной информации.

Я попыталась проанализировать уже довольно большой комплекс этих изданий ( с точки зрения информативности, структуры, принципов формирования списков и возможного научного использования. Базой исследования стали 52 издания, содержащие сведения по 24 регионам России, — 41 Книга памяти, собранные в Библиотеке Московского Научно-информационного и просветительского центра «Мемориал», 7 книг из Государственной Публичной Исторической библиотеки и 4 книги из Государственной Публичной библиотеки им.Ленина. Всего в эти книги памяти включено 275134 человека. Это лишь 5% от общего числа осужденных за годы советской власти.

Параметры составления списков характеризуют отношение общества к понятию «незаконные политические репрессии». Так, зачастую издатели ограничиваются периодом 1930-50-ми гг. (14 книг) или 1937-38гг. (8 книг) и приводят сведения только о расстрелянных. За рамками списков остаются красный террор и послесталинские репрессии. Любопытно, что, за редким исключением, в списки не включаются репрессированнные как «кулаки». Однако многие издания задуманы как продолжающиеся, а потому в перспективе возможно расширение, как хронологических границ, так и социального состава персоналий.

Полнота биографических сведений в списках и источники информации зависят от авторских коллективов. Книги подготавливались работниками местных архивов КГБ или региональными отделениями общества «Мемориал», комиссиями по восстановлению прав репрессированных граждан. И, соответственно, составлены на основе материалов архивных уголовных дел, актов о приведении приговоров в исполнение или на основе свидетельств очевидцев (6 кн.), писем и анкет репрессированных.

В ряде городов местными органами власти были созданы редакции Книг Памяти, в которые вошли представители администрации, академических и архивных учреждений, общественных организаций и работники ФСБ. В тех регионах, где подобного сотрудничества не получилось, книги публикуются отдельными учреждениями, что ограничивает круг используемых источников, а, следовательно, снижает и достоверность информации. Существуют списки, составленные исключительно на письмах, анкетах, воспоминаниях, личных архивах репрессированных. Нельзя не учитывать всех недостатков подобных источников: ограниченную информированность жертв и их родственников, аберрацию памяти и пр. В таких случаях, как правило, составители (чаще всего «Мемориал») для уточнения информации используют официальные ответы на запросы в органы КГБ. Но и составление списков на основе исключительно архивных материалов тоже не гарантирует точности информации. Тут возникают другие сложности – возможность фальсификации информации о судьбе осужденного в документах карательных органов.

Динамика издания книг памяти во многом зависит от изменения общественно-политической ситуации стране. В конце 1980-х годов в региональной периодической прессе начали выходить продолжающиеся публикации списков жертв сталинского террора. А в 1990г. в Южно-Сахалинске областным краеведческим музеем была издана первая Книга Памяти (Боль и Память). Это первое издание списков жертв политических репрессий посвящено расстрелянным в 1932-38гг. и содержит крайне скудные биографические данные.

За 1990 — начало 1991 гг. вышло всего 3 книги памяти, изданные работниками архивов КГБ. В 1991 г., после Указа президента о передаче архивов КГБ в ведение архивных органов РСФСР и выхода закона о реабилитации жертв политических репрессий [В статье 18 данного закона сказано: «Списки лиц реабилитированных на основании настоящего Закона, с указанием основных биоданных, обвинений, по которым они признаны реабилитированными, периодически публикуются органами печати местных советов народных депутатов, верховных советов республик в составе РСФСР и Верхсовета РСФСР»], частично стали открываться партийные архивы и архивы КГБ, что позволило заниматься составлением списков более широкому кругу исследователей, и количество изданий резко увеличилось. И в 1992-97гг. по всем регионам было издано уже более 50 книг. Соответственно, повышалось и качество.

Наиболее полные биографические данные (вплоть до номера следственного дела) представляет изданная в Хабаровске в 1997г. книга «Хотелось бы всех поименно назвать».

В основном списки составлялись по территориальному признаку: книга памяти томичей, репрессированных в 30-50-е годы; книга памяти жертв политических репрессий Новгородской области и пр. Но не меньший интерес представляют книги, составленные по профессиональному признаку, такие как «Репрессированные геологи», «Репрессированные медработники», «Репрессированные священнослужители» и пр. Составлением подобных списков, как правило, занимается соответствующее учреждение или организация, так книга «За Христа пострадавшие» подготовлена издательством Православного Свято-Тихоновского Богословского Института и т.п. Небольшое количество книг посвящено репрессиям против народов, например «Книга Памяти ссылки калмыцкого народа» или жертвам политических репрессий определенной национальности («Книга памяти граждан польской национальности»).

Следует отметить и тот немаловажный факт, что книги памяти, помимо списков, как правило, содержат и сопроводительную информацию. В некоторых книгах приведены статистические исследования по периодам репрессий, социальному положению жертв, видам наказаний, органам, принимавшим окончательное решение и пр. Характерно, что в исследовательских статьях, в основном, преобладают утверждения о стопроцентной фальсификации дел, и отрицается наличие среди реабилитированных граждан антикоммунистически настроенных людей.

Многие составители публикуют документы, как государственных, так и личных архивов (27кн.). К сожалению, документы публикуются без каких-либо комментариев, в связи с чем скорее служат иллюстративным материалом, чем представляют исторический интерес для исследователей. Как правило, публикуются выписки из архивно-следственных дел, обвинительных заключений, протоколов, законодательных актов СССР и РФ, письма и личные документы репрессированных.

Кроме того, во многие книги включены воспоминания репрессированных (12 кн.). И хотя они также не сопровождаются комментариями, мемуары очевидцев являются одним из основных источников исследований по истории страны советского периода.

Таким образом, если Книги памяти рассматривать как единое целое, они становятся ценным источником для исторических и социологических исследований.

А.Резникова