письмо № 51 (1968, 30 сентября)

Вот я и выслушал новости... — От А.Гинзбурга, у которого в конце сентября было свидание с родными.

...относительно опекунства...— У некоторых друзей Ю.Д. возникла идея оформить опекунство над семнадцатилетним Саней Даниэлем — главным образом из опасений, что если его заберут в армию, то московская квартира может пропасть. После консультаций с юристами эти опасения были отброшены, а вместе с ними и мысль об опекунстве.

...я против твоего отъезда из Москвы. — Речь идет о возможности для Александра Даниэля поступить в какой-нибудь провинциальный вуз, также обсуждавшейся друзьями Ю.Д. Более того, в этом направлении уже были сделаны определенные шаги: усилиями А.Воронеля Александр был условно (до первой сессии) зачислен в Калмыцкий пединститут и в момент, когда писалось это письмо, уже отправился в Элисту. Пробыл он там, правда, всего две недели— до начала суда над Л.Б. и другими.

…я бы загородил дорогу тому, кто захотел бы так поступить...— Ю.Д. адресуется ко всем друзьям, но довольно прозрачно намекает на вполне определенного человека — Анатолия Якобсона. Действительно, Якобсон крайне остро переживал свое невольное неучастие в демонстрации 25 августа (его в те дни не было в Москве); к сентябрю 1968 г. относится одна из самых ярких его самиздатских публицистических статей, доказывающая нравственную точность и обоснованность поступка демонстрантов (см.: Якобсон А.А. Почва и судьба. М.: Весть-ВИМО, 1992. С.227–228). О настроении Якобсона Ю.Д. явно знает (скорее всего из письма его жены) и стремится предостеречь друга от необдуманных шагов.

…я-то ведь боксом не владею... — А.Якобсон в молодости занимался боксом.