Состояние: ожидает решения о приемлемости
Классификация: Чечня
У против России (U v Russia)
Заявитель проживал с семьей в Ивановском районе Грозного, однако в ноябре 1999 г. из-за обстрела уехал вместе со своими четырьмя детьми. Они жили в железнодорожных вагонах в лагере для перемещенных лиц в Ингушетии и вернулись в Грозный в феврале 2000 г.
27 мая 2000 г. около 6 утра группа из около 15 солдат, одетых в камуфляжную униформу и некоторые — в вязаные шлемы, ворвались в их дом в Грозном. Они угрожали оружием жене и дочерям заявителя, грязно ругались в их адрес и избили заявителя. Они выволокли его во двор, пинали его и били его прикладами автоматов.
Сын заявителя, спавший в пристройке к дому, расположенной в том же дворе, выбежал во двор, требуя от солдат сказать, за что они бьют его отца. Солдаты схватили его, избили и бросили его в кузов своего грузовика. Затем они уехали. Заявитель позднее обнаружил, что военнослужащие также забрали паспорт и студенческий билет сына.
Брат заявителя отвез его в городскую больницу Грозного № 3, где его обследовали и установили сотрясение мозга, травмы лица, груди и ног и два треснувших ребра.
Тем временем соседи заявителя заметили, что грузовик приехал из Старопромысловского ВОВД. Они пошли вместе с родственниками заявителя в местное военное командование. Сотрудники командования отказались им что-либо говорить и посоветовали обратиться в прокуратуру.
После выписки из больницы заявитель пошел вместе с братом в Грозненскую городскую прокуратуру. Они встретились с прокурором города и подали письменную жалобу о нападении на дом и аресте его сына. Он попросил установить личность виновных и привлечь их к ответственности, а также установить местонахождение своего сына.
После встречи с прокурором старший следователь прокуратуры вместе с заявителем и его братом пошли в ВОВД и в Старопромысловское районное военное командование. В ВОВД заявитель опознал одного из военнослужащих, виновных в его избиении тем утром. Сотрудники ВОВД пояснили прокурору, что они проводили «спецоперации» в этом квартале, однако о грузовике ничего не знают.
Заместитель военного командующего района пригласил прокурора, следователей и опознанного военнослужащего на отдельную беседу. После этого прокурор заверил заявителя, что все будет улажено, и они ушли.
Заявитель вернулся домой и там узнал, что в тот же день в том же районе были задержаны еще два человека. Однако они были отпущены четыре дня спустя по уплате выкупа. Они сказали заявителю, что их держали в яме вместе с его сыном. Они рассказали заявителю, что, хотя их перевозили с надетыми на голову мешками, они полагают (на основании звуков вертолетов и поездов), что этим местом была военная база в Ханкале, штаб российских войск в Чечне. Другой молодой человек, выпущенный примерно через 12 дней, сообщил заявителю, что также содержался в яме вместе с сыном заявителя.
После этого заявитель не получал более никакой информации о местонахождении своего сына. Он пытался найти сына, посылал десятки писем в органы власти и организовал петицию, подписанную сотней жителей Старопромысловского района к военному командованию Чечни. В сентябре 2000 г. заявителю сообщили об открытии следствия по факту исчезновения его сына.
Ни в одном из этих писем не раскрывалось местонахождение его сына, и он утверждает, что во время некоторых из множества его визитов в прокуратуру ему делались намеки, что он не должен жаловаться, но искать «посредников», которые могли бы помочь найти его сына, который в противном случае мог «исчезнуть». Заявитель пытался найти своего сына таким образом, но безуспешно.
Заявитель жалуется на нарушения ст. 3, 5, 8 и 13 Конвенции и на непроведение эффективного расследования по его жалобам.
