Практика Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека по вопросам, касающимся альтернативной гражданской службы
Вопросы альтернативной гражданской службы неоднократно становились предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека (а также Европейской Комиссии по правам человека в период ее существования).
Конституционный Суд РФ 22 мая 1996 г. вынес Определение об отказе в принятии к рассмотрению запроса Беловского городского народного суда Кемеровской области как не соответствующего требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». К сожалению, это Определение не было официально опубликовано1, а потому не имеет обязывающей для судов общей юрисдикции силы2. Конституционный Суд РФ рассматривал конституционность ст. 80 действовавшего тогда Уголовного кодекса РСФСР (уклонение от очередного призыва на действительную военную службу). Правовая позиция, выраженная в Определении, может быть сведена к трем пунктам:
— Стремление гражданина реализовать свое конституционное право не запрещенными законом способами во всяком случае не может служить основанием для возбуждения против него уголовного или иного преследования.
— Действия граждан, реализующих свое конституционное право на альтернативную гражданскую службу, не могут расцениваться как уклонение без уважительной причины от военной службы и, следовательно, не подпадают под признаки правонарушения, предусмотренного ст. 80 УК РСФСР и ч. 2 ст. 6 Закона РФ «О воинской обязанности и военной службе».
— Определение того, в какой мере те или иные действия лица, отказывающегося от военной службы, связаны с осуществлением им своего права на альтернативную гражданскую службу и насколько причины его неявки на военную службу уважительны, в каждом конкретном случае относится к компетенции судов общей юрисдикции.
Вопросы, касающиеся АГС, были затронуты Конституционным Судом еще в одном решении — Постановлении от 23.11.1999 г. по делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого п. 3 ст. 27 Федерального закона от 26.09.1997 г. «О свободе совести и религиозных объединениях» в связи с жалобами Религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь прославления»3.
В Постановлении Конституционный Суд отразил еще один аспект правовой позиции по АГС, касающийся индивидуальности права на замену военной службы по призыву альтернативной гражданской службой. Федеральный закон об АГС «может определить условия и порядок замены военной службы альтернативной гражданской службой, однако само закрепленное ею право не нуждается в конкретизации и является, как следует из статей 18, 28 и 59 Конституции Российской Федерации, непосредственно действующим, притом именно индивидуальным правом, т.е. связанным со свободой вероисповедания в ее индивидуальном, а не коллективном аспекте, а значит, должно обеспечиваться независимо от того, состоит гражданин в какой-либо религиозной организации или нет».
Иначе к проблемам АГС подходили Европейская комиссия по правам человека (в период ее существования) и Европейский Суд по правам человека. Ст. 4 § 3 (b)4 Конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит, что для целей ст. 4 Конвенции (запрет рабства и принудительного труда) не является принудительным или обязательным трудом в странах, признающих отказ от военной службы по убеждениям, служба, назначенная вместо обязательной военной службы. Эту норму Комиссия долгое время считала lex specialis по отношению к статьям 9 (свобода мысли, совести и религии) и 14 (запрещение дискриминации) и признавала жалобы по проблемам АГС неприемлемыми. Даже в 1996 г. при рассмотрении жалобы Ольсина Портийя против Испании Комиссия настаивала, что Конвенция «не гарантирует как таковое право на отказ по убеждениям и предоставление гражданской службы, заменяющей военную службу»5.
Однако и в решениях о неприемлемости жалоб Комиссия часто высказывала достаточно важные правовые позиции. В качестве примера приведем решение по жалобе Аутио против Финляндии. Вступивший в Финляндии 1 января 1987 г. в силу Закон 1985 г. о временных поправках к Закону 1969 г. о военной службе без оружия и заменяющей службе отменил процедуру «доказывания убеждений», но продлил срок альтернативной службы с 11-ти месяцев до 16-ти (по сравнению с восемью месяцами военной службы). Заявитель жаловался, что такое законодательное решение представляет собой дискриминацию на основании наличия у человека убеждений, не позволяющих носить ему оружие. Комиссия указала, что жалоба заявителя находится в рамках ст. 9 Конвенции (хотя у государства нет обязанности предоставлять АГС), а потому и ст. 14 является применимой6. Комиссия установила связь между сроком альтернативной службы и наличием процедуры доказывания убеждений: так увеличение срока АГС по сравнению со сроком военной службы не является непропорциональным в условиях заявительного порядка предоставления АГС7.
Таким образом, в этом и предыдущих решениях Комиссия указала определенные рамки, применяемые к отказникам по убеждениям: «Установление срока альтернативной службы более длительным, чем срок военной службы, находится в пределах усмотрения государства и является формой сдерживания побуждений (disincentive), для того чтобы удостовериться, что люди только с истинными убеждениями ищут альтернативной службы8. Такое продление времени, однако, подчинено принципу пропорциональности. Государства могут продлевать срок, чтобы воспрепятствовать всем, кроме лиц с истинными убеждениями, сделать выбор в пользу более легкой альтернативной службы, но они не могут увеличивать срок так, чтобы он оказался несообразно тяжким или наказательным9. Комиссия не определила предел, после которого увеличение срока становится непропорциональным»10.
Кроме того, если жалобы отказников касались нарушения и других прав и свобод, гарантированных Конвенцией, Комиссия могла признать такие жалобы приемлемыми. Так в деле де Йонг, Бальет и ван ден Бринк против Нидерландов11 предметом рассмотрения была процедура ареста заявителей за отказ по убеждениям совести выполнять приказы командования (Суд пришел к выводу о том, что процедура, примененная к заявителям нарушала ст. 5 Конвенции). Еще одно из дел, решенных Европейским Судом по правам человека в пользу отказника — Ранинен против Финляндии — также не касалось напрямую права на замену обязательной военной службы альтернативной гражданской (Комиссия признала жалобу допустимой лишь в части незаконного ареста, пыток и неприкосновенности частной жизни): Суд установил нарушение права на личную неприкосновенность вследствие незаконного ареста за отказ от прохождения как военной, так и альтернативной службы12.
Поворотным стало решение Большой Палаты Европейского Суда по правам человека по делу Тлимменос против Греции. Заявитель был осужден за отказ проходить военную службу и требование замены военной службы на АГС. После освобождения ему было отказано в предоставлении права быть частнопрактикующим бухгалтером, поскольку он был осужден за преступление.
Комиссия признала жалобу приемлемой в отношении трех положений Конвенции: свободы религии (ст. 9), права не подвергаться дискриминации при осуществлении этой свободы (ст. 14 + ст. 9), длительности разбирательства дела в Государственном Совете (ст. 6 § 1). Интересен доклад Комиссии, представленный ею в Суд на основании бывшей ст. 31 Конвенции. Он состоит из мнения большинства Комиссии, частично особого мнения шести ее членов (К. Розакиса, Дж. Лидди, Б. Марксера, М.А. Новицки, Б. Конфорти, Н. Братца), а также совпадающего мнения члена Е.А. Алкема.
Большинство Комиссии сочло, что была нарушена ст. 14 Конвенции, взятая вместе со ст. 9, поскольку последствия осуждения были непропорциональны в условиях отсутствия какой-либо связи между осуждением и профессией частнопрактикующего бухгалтера13. Комиссия указала, что греческие власти не представили объективного и разумного обоснования одинакового отношения к лицам, совершившим разные преступления (Комиссия противопоставила осуждение за отказ от несения военной службы, которого, как она отметила, не могло не быть в деле заявителя, всем другим). Большинство также пришло к выводу, что нет необходимости рассматривать вопросы о том, было ли само осуждение необходимым в демократическом обществе и имело ли место нарушение ст. 9 самой по себе, поскольку установлено нарушение ст. 14 взятой вместе со ст. 914.
Необходимо также проанализировать и особое мнение шести членов Комиссии, поскольку в решении по существу дела (см. ниже) Суд последовал некоторым аргументам «мнения шести». «Мнение шести» содержало предположение о том, что ст. 9 и ст. 11 (свобода собраний и объединений) Конвенции, запрещающие при совместном толковании принуждение при вступлении в ту или иную ассоциацию, могут быть применимы и в случаях отказа от воинской службы по убеждениям (поскольку под страхом уголовной ответственности за отказ служить в армии, человек с убеждениями, не позволяющими носить оружие, принуждается ко вступлению в ассоциацию с чуждыми для него ценностями). В этом же мнении указывалось, что свобода исповедовать свою религию публично, отказываясь от несения военной службы, попадает под действие гарантий ст. 9 § 1 Конвенции, обусловленных положениями ст. 9 § 2.
Шесть членов Комиссии сочли необходимым проанализировать данный случай и с позиций ст. 9 Конвенции. Меньшинство выразило мнение, что последствия осуждения заявителя являлись вмешательством в его свободу исповедовать религию. Поскольку, на взгляд шести членов Комиссии, закон («вмешательство, основанное на законе») об исключении бывших преступников из бухгалтерской профессии преследует цели поддержания общественного порядка и защиты прав и свобод других лиц, остался неразрешенным вопрос о том, было ли вмешательство необходимым в демократическом обществе. В этом отношении (§ 8 мнения) оставшиеся в меньшинстве отметили: «Действительно, во многих случаях общественный интерес может проявляться в запрете заниматься определенными профессиями лицам, осужденным в прошлом за совершение определенных уголовных проступков. Однако мы считаем, что осуждение за отказ по религиозным или философским основаниям служить в вооруженных силах не может предполагать какую-либо нечестность или моральную низость. Исключение заявителя из профессии частнопрактикующих бухгалтеров не служило, таким образом, какому-либо общественному интересу».
В решении по существу Суд установил применимость к жалобе заявителя ст. 9 Конвенции, не прибегая к аргументации Комиссии о вмешательстве в его свободу исповедовать свою религию путем уголовного осуждения и его последствий: «В деле нет ничего, что бы опровергло утверждение заявителя о том, что он отказался носить военную форму лишь постольку, поскольку он считал, что его религия воспрепятствовала ему сделать это. По существу, аргументы заявителя сводятся к тому, что он подвергся дискриминации при осуществлении своего права на свободу религии, гарантируемого ст. 9 Конвенции, в том, что к нему относились как ко всякому осужденному за серьезное преступление, хотя его осуждение стало результатом самого осуществления права»15.
Затем Суд указал, что «в отличие от иного осуждения за серьезные уголовные правонарушения осуждение за отказ по религиозным или философским причинам носить военную форму не может подразумевать какую-либо нечестность или моральную низость, которая могла бы подвергнуть сомнению способность заявителя исполнять профессиональные обязанности»16. Поскольку такое отношение является непропорциональным, было постановлено нарушение ст. 14 Конвенции в отношении права, гарантированного ст. 9. Здесь Суд почти дословно последовал аргументации особого мнения шести членов Комиссии, приложенного к ее докладу.
Суд не рассматривал вопрос, может ли осуждение за отказ от несения военной службы, несмотря на формулировку ст. 4 § 3 (b) Конвенции, быть само по себе нарушением ст. 9 Конвенции (этот вопрос не был перед Судом поставлен), хотя заявитель просил Суд постановить, что «действующая практика Комиссии в том, что Конвенция не гарантирует права на отказ от военной службы по мотивам совести, должна быть пересмотрена в свете сегодняшних условий. Фактически все Договаривающиеся Стороны признали право на альтернативную гражданскую службу»17.
С тех пор поводов для пересмотра сложившейся ситуации подано не было. Единственная жалоба по данному вопросу, рассмотренная Судом после решения по делу Тлимменоса, — Стефанов против Болгарии — касалась осуждения заявителя, члена общества «Свидетелей Иеговы», за отказ проходить военную службу в связи с религиозными убеждениями. Жалоба была признана приемлемой по ст. 9 Конвенции18 (взятой отдельно, в отличие от дела Тлимменоса). Разбирательство, однако, окончилась дружественным урегулированием: Правительство Болгарии выплатило заявителю компенсацию и обязалось пересмотреть положение с альтернативной гражданской службой в стране19.
Анализ Федерального закона от 25.07.2002 г. № 113-ФЗ «Об альтернативной гражданской службе»20, особенно в части разрешительного порядка направления на АГС и возможности прохождения АГС в воинских формированиях без согласия гражданина, дает основания полагать, что после вступления его в силу и Конституционный Суд Российской Федерации, и Европейский Суд по правам человека расширят свою практику по данной проблеме в связи с жалобами российских заявителей.
1 Текст Определения см.: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. — М., 1997. — С. 501–503.
2 Тем не менее, суды общей юрисдикции в отдельных случаях ссылались на это Определение. См. приговор Новочебоксарского городского суда от 08.08.2001 г. по делу Волкова А.Н. // Религия и право. — 2001. — № 3. — С. 28.
3 Собрание законодательства Российской Федерации. — 1999. — № 51. — Ст. 6363.
4 Ссылки на статьи Конвенции приводятся в стиле, принятом в решениях Европейского Суда по правам человека. Российское цитирование выглядело бы так: п. «b» ч. 3 ст. 4 Конвенции.
5 Olcina Portilla c. l'Espagne (dec. de la Comm. Eur. D.H.), no. 31474/96, 14.10.96. На раннем этапе существования Комиссии (1966 г.) ею была признана приемлемой жалоба Грандрат против Федеративной Республики Германии (Grandrath v. the Federal Republic of Germany (Eur. Comm. H.R. dec.), no. 2299/64, 23.4.65). В соответствии с действовавшей в то время редакцией ст. 31 Конвенции дело было по существу рассмотрено Комитетом министров Совета Европы, не постановившим нарушения Конвенции в связи с осуждением заявителя за отказ от прохождения как воинской, так и альтернативной гражданской службы (Comm. Min., the Grandrath v. the Federal Republic of Germany resolution (merits) of 29 June 1967, no. 2299/64).
6 Необходимое, на наш взгляд, пояснение. В соответствии с устоявшейся практикой Суда, ст. 14 Конвенции (запрет дискриминации) дополняет другие нормы Конвенции и Протоколов к ней, но не имеет самостоятельного применения, поскольку действует в отношении «пользования правами и свободами», охраняемыми этими нормами. Хотя применение ст. 14 не обязательно предполагает нарушение этих норм — и в этих пределах она имеет автономное значение, — данная статья не может быть применена, если только обстоятельства дела не попадают в сферу действия одной или нескольких таких норм. (См., например: the Eur. Court H.R. Inze v. Austria judgment of 28 October 1987, Series A no. 126, § 36).
7 На наш взгляд, из этой позиции еще не следует, что в случае, если наличие убеждений, не позволяющих носить оружие, отказником доказано, срок его службы не должен превышать срок военной службы, хотя это одно из возможных толкований решения по делу Аутио.
8 Conscientious objectors v. Denmark (Eur. Comm. H.R. dec.), no. 7565/76, 9 DR 117, 118 (1977); Autio v. Finland (Eur. Comm. H.R. dec.), no. 17086/90, 6.12.91, 72 DR 245, 249 (1991). Таким образом, из ratio decidendi Комиссии следует, что концепция «равных тягот» (АГС должна быть столь же тяжелой, как и военная служба), воспринятая Министерством обороны РФ при разработке законопроекта, не соответствует Европейской Конвенции о правах человека; критерием для определение истинности убеждений отказника может быть срок прохождения АГС, а не предлагаемые Законом об АГС документы и свидетельские показания.
9 Autio v. Finland (dec.), ibid., 72 DR 245, 250 (1991).
10 Evans C. Freedom of Religion under the European Convention on Human Rights. — Oxford, 2001. — P. 171–172.
11 De Jong, Baljet and van den Brink v. the Netherlands, judgment of 22 May 1984, Series A no. 77.
12 Raninen v. Finland, judgment of 16 December 1997, Reports of Judgments and Decisions 1997-VIII, § 46.
13 Eur. Comm. H.R., the Thlimmenos v. Greece report of 4 December 1998, § 48.
14 Ibid., §§ 48, 52.
15 Thlimmenos v. Greece [GC], judgment of 6 April 2000, Reports of Judgments and Decisions 2000-IV, § 42.
16 Ibid., § 47.
17 Ibid., § 50.
18 I.S. v. Bulgaria (Eur. Court H.R. dec.), no. 32438/96, 6.4.2000.
19 Stefanov v. Bulgaria, judgment of 3 May 2001. По информации, полученной автором от представителя Ивайло Стефанова Здравки Калаиджиевой, юриста Bulgarian Lawyers for Human Rights, условия соглашения о дружественном урегулировании выполняются государственными органами Болгарии недостаточно точно. Так, по ее словам, Акт амнистии осужденных за отказ нести военную службу по основаниям совести «трудноприменим, так как суды при осуждении не обязательно принимали во внимание убеждения совести, зачастую учитывался только лишь сам факт отказа, что серьезно затрудняет определение круга лиц, подпадающих под амнистию». Принятый, но еще не вступивший в силу закон о поправках к закону об альтернативной службе хоть и сокращает срок АГС до полуторакратного по сравнению со сроком военной службы, но все равно предполагает прохождение АГС в воинских частях без оружия.
20 Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 30. — Ст. 3030.
