Указом президента ЧРИ З.Яндарбиева вместо действовавшего ранее Уголовного кодекса (УК) РФ был введен в действие новый кодекс — УК ЧРИ. О времени введения в действие УК ЧРИ и территориях, на которые распространялось его действие, имеются противоречивые сведения. Он был введен в действие на всей территории ЧРИ 12 сентября 1996 г.2 Указом же президента ЧРИ во второй половине сентября его действие было приостановлено, и началась работа по внесению изменений в ряд норм и положений этого кодекса. Вместе с тем при посещении представителями ПЦ «Мемориал» в октябре 1996 г. Веденского района прокурор этого района сообщил, что в своей деятельности продолжает опираться именно на новый Уголовный кодекс ЧРИ. Если бы УК ЧРИ действительно начал применяться властями ЧРИ лишь с сентября 1996 г., то в этом случае все вопросы, связанные с нормами УК ЧРИ, не являлись бы предметом данного доклада, так как хронологические рамки доклада ограничены 30 августа 1996 г.
Однако военно-полевой суд Центрального фронта вооруженных сил ЧРИ, вынося приговор А.Загаеву в начале августа 1996 г., руководствовался именно УК ЧРИ (см. раздел 4.6), а следовательно, этот кодекс должен был к этому времени уже действовать не один день. Очевидно, УК ЧРИ в период боевых действий все же применялся властями ЧРИ на ограниченной территории, контролируемой вооруженными формированиями ЧРИ.
Полная неопределенность в данном вопросе, на который не смогли найти точный и ясный ответ даже должностные лица ЧРИ, позволяет авторам доклада прийти к выводу, что применение этого кодекса для вынесения смертного приговора А.Загаеву явилось нарушением основополагающей нормы права — «закон не имеет обратной силы». Эта норма изложена в пункте 2в статьи 6 Второго дополнительного протокола к Женевским конвенциям и в пункте 1 статьи 15 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Тем не менее, поскольку на основании УК ЧРИ до 30 августа 1996 г. был вынесен как минимум один смертный приговор, мы считаем необходимым в данном докладе обратиться к положениям данного УК с точки зрения норм международного права в области прав человека.
Уже определения первой главы УК ЧРИ нарушали фундаментальные права человека и противоречили ряду основополагающих принципов уголовного права. В частности, расширительное и неясное определение и толкование понятий «судебная процедура», «преступление», «государственная власть» и даже понятия «суд», включающего, согласно кодексу, всякий «орган, исполняющий судебные функции в соответствии с положениями любого из действующих в стране законов», создавали условия для государственного произвола и не соответствовали минимальным требованиям к отправлению правосудия в государстве, приверженном идеям демократии и прав человека.
Статья 4 второго раздела первой главы по своему смыслу отрицала общепризнанный принцип запрета обратной силы уголовного закона (пункт 2в статьи 6 Второго дополнительного протокола к Женевским конвенциям, пункт 1 статьи 15 Международного пакта о гражданских и политических правах), если новым законом устанавливается более тяжкое наказание.
Уголовный кодекс в целом не знал понятия презумпции невиновности, являющейся основополагающим принципом защиты прав человека от произвола властей. Тем самым уже в своих основаниях УК ЧРИ не отвечал требованиям права на справедливый суд в том духе, который следует из статей 14 и 15 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Смертную казнь, согласно УК ЧРИ, предполагалось осуществлять такими способами, как отсечение головы, побивание камнями, «либо таким же путем, каким преступник лишил жизни свою жертву». Казнь путем побивания камнями, бесспорно, является жестоким наказанием, намеренно причиняющим осужденному боль и страдание, что прямо противоречит статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах. Вдобавок такой способ казни вовлекает в казнь рядовых граждан, тем самым превращая их в убийц. Сказанное может быть отнесено и к умерщвлению осужденного тем же путем, каким была убита жертва (принцип «воздаяния равным»).
В тех случаях, «когда обвиняемые подлежат наказанию в соответствии с установлениями шариата или же в виде воздаяния равным», смертной казни могли быть подвергнуты лица, не достигшие восемнадцати лет, и беременные женщины, что прямо нарушает требования статьи 6 пункт 5 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Воздаяние равным, применимое, в соответствии с УК ЧРИ, в качестве наказания за многие виды преступлений, означает, по нашему мнению, что государство и общество не гуманнее и не нравственнее преступника. Воздаяние равным, членовредительские наказания, включающие отсечение кистей рук и ступней ног за преступления против имущества граждан, бичевание также являются жестокими, бесчеловечными и унижающими достоинство наказаниями, прямо запрещенными статьей 7 Международного пакта о гражданских и политических правах и Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Обращает на себя внимание непропорциональность наказаний за многие преступления, предусмотренные УК ЧРИ. Так, он устанавливает ответственность за незаконное задержание (статья 164), незаконный арест (статья 165)3 и принуждение к труду (статья 163), то есть фактически за содержание человека в рабстве. Такие действия являются тягчайшим преступлением против свободы и достоинства человека и прямо запрещены статьей 8 Международного пакта о гражданских и политических правах. Однако в качестве меры наказания за них УК ЧРИ предусматривал тюремное заключение на срок не более трех месяцев (статья 164) или одного года (статьи 163 и 165). Статьи же, квалифицирующей как преступление незаконное лишение свободы, в этом УК вообще не было.
В то же время в качестве наказания, например, за обольщение (статья 156) предусмотрено до пяти лет тюремного заключения. Перечисление подобного рода несоразмерности и непропорциональности наказаний за многие виды преступлений может быть продолжено.
Кроме упомянутых выше нарушений свободы от бесчеловечного, жестокого или унижающего человеческое достоинство наказания и права на беспристрастный и справедливый суд при надлежащих гарантиях прав обвиняемого, особо следует отметить статью 126 УК ЧРИ, предусматривавшую наказание (смертную казнь) за вероотступничество от религии ислама.
Свобода совести и религии в точном смысле статьи 18 Международного пакта о гражданских и политических правах включает право свободно и гласно выбирать и менять религию или убеждения. Это неотъемлемое и абсолютное право. Введение в Уголовный кодекс наказания за вероотступничество не может быть оправдано никакими обстоятельствами и традициями.
Ряд статей Уголовного кодекса предусматривал наказания за такие виды действий, которые отнесены международными договорами и практикой органов защиты прав человека к сфере частной жизни (статья 145 и др.). Наказание за эти действия представляет собой вторжение в частную и семейную жизнь граждан и является в этом смысле нарушением статьи 17 Международного пакта о гражданских и политических правах.
В ряде статей Кодекса проводилось различие между гражданами, исповедующими ислам, и иными лицами. Причем для мусульман устанавливались, как правило, более строгие наказания либо вообще наказания предусмотрены только для этой категории граждан (ст.78 — употребление спиртных напитков, ст.126 — вероотступничество от ислама). Авторы не сомневаются, что в основе этого лежали благие намерения и попытка соединить положения шариата и требования веротерпимости. Однако, несмотря на благородные намерения, само по себе это разграничение явилось прямым нарушением одного из фундаментальных принципов международного права — равенства граждан перед законом независимо от убеждений и религии и запрета дискриминации в какой бы то ни было форме. Эти нормы содержатся в статьях 2 и 26 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Многие из статей данного Уголовного кодекса нарушали упомянутые выше права и свободы, которые, в соответствии со статьей 4 Международного Пакта о гражданских и политических правах, не могут быть ограничены даже в условиях чрезвычайного положения. Это абсолютные и неотъемлемые права и свободы человека. Отступление от обязательств соблюдать эти права и свободы не может быть оправдано ничем.