ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТРУДОУСТРОЙСТВА БЕЖЕНЦЕВ И ВЫНУЖДЕННЫХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ

Занятость и трудовые права мигрантов

Начну с того, какие документы обеспечивают мигрантам равное право на обращение в суд и равную защиту перед законом. Статья 19 российской Конституции гласит: “1. Все равны перед законом и судом. 2. Государство гарантирует равенство прав человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства... а также других обстоятельств.”. Существует международная конвенция, исключающая все виды расовой дискриминации. Есть также ст. 12 международного Соглашения по гражданским и политическим правам, предусматривающая свободу передвижения. Существует и международное Соглашение по экономическим, социальным и культурным правам, а также Европейский Совет, обеспечивающий ст. 6 о праве на труд, ст. 9 о защите от обысков и ст. 12
о доступности медицинского обслуживания. Причем все это независимо от того, есть ли у данного лица прописка или регистрация по месту жительства.

Ну и, конечно, нельзя забывать о Женевской Конвенции 1951 г. “О статусе беженца”. Статья 3 Конвенции содержит пункт об отсутствии дискриминации. Статья 15 обеспечивает право на членство в профсоюзах с пунктом о предоставлении режима наибольшего благоприятствования как наиболее привилегированному иностранному гражданину. Статья 16 гарантирует свободный доступ в суды, ст. 17 — режим наибольшего благоприятствования при найме на работу, ст. 17 и 19 — право иметь собственный бизнес и право заниматься свободной профессией. Статья 23 обеспечивает равные права с гражданами страны в получении государственных пособий и другой помощи. Статья 24 включает пункт о защите трудовым законодательством и о социальной защите наравне с гражданами. Ну и, наконец, в ст. 26 есть пункт о свободе передвижения. Правда, это относится ко всем иностранцам независимо от статуса.

Существуют еще два документа, но даже на Западе об одном из них почти никто не слышал. В ст. 1 дополнительного протокола Европейской Конвенции по правам человека есть очень интересный пункт, который гарантирует право на собственность. Вы можете спросить: какое отношение это имеет к беженцам, у которых обычно нет никакой собственности? Есть очень интересный случай, о котором надо помнить. В деле Gaigysoos (это турецкое дело) Европейский Суд по правам человека в Страсбурге поступил следующим образом. Он ходатайствовал об использовании антидискриминационного пункта Европейской Конвенции по правам человека совместно с законом о праве на собственность. Раньше правительства многих государств считали, что могут давать иностранцам социальные права или лишать их этих прав по своему усмотрению. Если же законодатели пойдут по дороге, которую открыло дело Gaigysoos, то использование такого инструмента дискриминации, как отказ в социальной поддержке исключительно по признаку отсутствия гражданства, становится незаконным.

Есть еще одно положение, имеющее отношение к 15 странам Европейского Союза, о котором я хотел бы упомянуть. Существует предписание о социальной защите, которое в наших странах приравнивается к закону. Оно содержит антидискриминационный пункт относительно беженцев и лиц без гражданства при условии, что у них есть работа. Я постараюсь к этому еще вернуться.

Коснусь вопросов труда и права на труд, а также социальных прав, связанных с ними, к примеру, пособий для безработных. Расскажу о четырех группах, которые подпадают под понятие беженца и мигранта в моей стране. Теоретически считается, что все это разные группы со своими законами. Вот эти группы: 1) перемещенные лица; 2) вынужденные переселенцы; 3) беженцы; 4) рабочие мигранты.

Во всех этих группах есть разные подгруппы.

Во-первых, перемещенные лица. В Германии их называют “бездомные иностранцы”. Это люди не немецкой национальности, которые в силу разных причин оказались на территории Германии после второй мировой войны. Как правило, они ввезены фашистами как рабочая сила. Есть также люди, пережившие концлагеря. Кое-кто из них по разным причинам не захотел уехать ни в родную страну, ни, например, в Израиль. В мае 1945 г. таких людей было ни много ни мало более миллиона. Прежде чем в 1949 г. Германии был предоставлен ограниченный суверенитет, войска союзников поставили условием решение проблемы этих людей. Само собой разумеется, тогда это вызвало неудовольствие немецких политиков. Эта группа также подпадает под мандат Верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Было очевидно, что эти люди не хотят получать немецкое гражданство. (Я использую термины “гражданство” и “национальность” как синонимы, однако это расходится с вашей традицией. Я стараюсь говорить только “гражданство”, но иногда все же ошибаюсь.) Решение в случае этой группы было таково: им дали все права наравне с немцами, за исключением немецкого паспорта и права голосовать. Этот статус был наследуемым. Но ситуация изменилась за последние несколько лет. Ясно, что эта группа становится все меньше и меньше. Многие уехали, другие умерли, а дети их, как правило, получали немецкое гражданство.

Вторая группа — вынужденные переселенцы. В Германии их называют fertribenau или awtsider. Это люди, которые столкнулись с трудностями в связи с тем, что Германия проиграла войну, либо те, кто не захотел находиться в положении этнического меньшинства в других странах. Это очень разные люди из разных слоев общества.

Во-первых, это немцы, проживавшие на территориях, аннексированных Германией в 1938—1945 гг. В 1945 г. эти регионы были освобождены, и немцев оттуда выселили. Примером могут служить Судеты в Чехословакии. В эту группу входят мои бабушка и дедушка. В Чехословакии жители пограничных с Германией районов веками говорили по-немецки.

Вторая подгруппа — это люди, которые были близки к нацистским оккупационным войскам или сотрудничали с ними. Многие из них во время правления фашистов даже получили немецкое гражданство.

Третья подгруппа сравнима с вашими вынужденными переселенцами. Это люди, предки которых эмигрировали в другие страны столетия назад. После второй мировой они не пользовались там особой любовью, и им стало сложно жить в этих странах. Иногда их даже просто преследовали, как, например, в Советском Союзе после второй мировой войны. Причем они были нормальными людьми и не сотрудничали с фашистами. Для этой группы был создан единый закон. Иногда я жалею, что в 1945 г. не был зрелым человеком. Ведь с профессиональной точки зрения это была весьма интересная ситуация.

В послевоенной Германии к проблеме подошли с националистических позиций. Эти вынужденные переселенцы были очень дороги стране. К тому же в 1950-е гг. требовалось много рабочей силы. Закон о вынужденных переселенцах разрешал им въезд в любое удобное для них время. Конечно, существовала проблема социальной интеграции. Бабушка иногда рассказывала мне, что их поселили на отшибе в маленькой баварской деревушке. Но законодательной дискриминации не было, так как они все же были немцами и имели немецкое гражданство. Как вы знаете, немецкий закон о гражданстве следует принципу кровного родства. Гражданство передавалось от отца к сыну и так далее через поколения. Если у вас в семье были мужчины немецкого происхождения, вы могли веками сохранять немецкое гражданство и немецкую национальность. В 1973 г. закон был расширен, и теперь наследование гражданства может происходить и по женской линии. Но таких случаев меньшинство. Многие становились немцами, если приезжали в Германию как вынужденные переселенцы. В то время получить этот статус было несложно, и они всегда могли претендовать на немецкое гражданство. Для этой группы в 1949 г. в конституции был даже предусмотрен такой термин, как “немец без немецкого гражданства”.

Здесь есть еще один интересный момент: у этого закона четкий антикоммунистический подтекст. Он распространялся только на немцев, живущих в коммунистических странах, включая даже Китайскую Народную Республику, в которой проблем с немцами возникнуть не могло. Конечно, существует множество других стран, в которых есть и были немецкие меньшинства, например, Франция, Бельгия, Северная и Южная Америка. Тамошним немцам не дали возможности вернуться в родную страну. Этот закон до сих пор существует. Впрочем, он был пересмотрен, и теперь сходство с вашей ситуацией просматривается более явно.

После падения так называемого железного занавеса лица, желающие вернуться в Германию, должны подавать заявления из-за границы. Если они приезжают без разрешения, их, за исключением особо сложных случаев, высылают обратно по этой причине. Такие особо сложные случаи бывают и сейчас даже с людьми, приезжающими из республик бывшего СССР. Поэтому разрешение формального въезда в страну сходно с проблемами вынужденных переселенцев в вашей стране, где у людей, не имеющих официальной регистрации, часто возникают проблемы. Даже сейчас в Германию под прикрытием этого закона въезжают до 190 тыс. человек в год. Если закон не изменится, это будет продолжаться как минимум до 2010 г. Когда разрешен въезд, проблем с регистрацией и прочими подобными вещами нет, кроме случаев представления ложных фактов в процессе получения разрешения.

В отношении этой группы мы решили проблему пропавших документов, остро стоявшую в 1950-е гг., причем поступили достаточно благородно. Нам достаточно было официальных письменных показаний, что эти документы недоступны или уничтожены. Эти показания принимались публичными властями совершенно бесплатно. Злоупотребление этим законом было так велико, что в 1950-е гг. пришлось издать закон об амнистии осужденных за подделку этих документов.

Теперь о настоящих проблемах — беженцах и трудовых мигрантах.

Во-первых, беженцы, так же разделены на подгруппы. Я думал, что это особенность немцев — подразделять все подобным образом, однако с беженцами в Европейском сообществе происходит то же самое. Начнем с так называемых случайных беженцев. Этим людям разрешается въехать в страну, если они попадают в тяжелую ситуацию. Время от времени так поступает практически каждая страна по отношению к определенным группам людей. К примеру, в Германии в 1970-е гг. это были бежавшие из Вьетнама на лодках люди, которых вылавливали в заливе Тонкин. В настоящее время разрешен въезд евреям из республик бывшего Советского Союза. Им не надо доказывать, что они подвергались гонениям. Если их включают в данную группу, то обращаются с ними как с беженцами в соответствии с Женевской Конвенцией 1951 г. Они получают бессрочный вид на жительство, бессрочное разрешение на работу, им оплачивают курсы изучения языка продолжительностью не менее четырех месяцев, а также предоставляют пособия по безработице, причем учитывается стаж их работы вне Германии. Кстати, это касается и вынужденных переселенцев. Если необходимо, они получают пособие.

У этой группы есть только две проблемы, которые могут быть нам с вами интересны. Им не выдают предусмотренные Женевской Конвенцией документы, разрешающие перемещение вне страны. Хотите знать, почему? Потому что Гельмут Коль не хотел обидеть друга Бориса Ельцина. То, что вы принимаете беженцев, это нормально. Но если вы разрешаете им перемещаться, это якобы оскорбительно. С позиции законодательства Германии это совершенно незаконно. Я встречал множество людей, которые до сих пор страдают от так называемой посткоммунистической травмы. Они не подают на власти в суд. А вторая проблема состоит в том, что право на работу не означает иметь работу.

Вторая подгруппа беженцев — это те, кто получает политическое убежище в соответствии с Женевской Конвенцией. Она включает людей, которых преследуют в связи с их расой, религией, национальностью, принадлежностью к какой-либо социальной группе или политическими взглядами. В Германии существуют специфические исключения, связанные с особенностями юрисдикции. Здесь все так же, как со случайными беженцами, но они получают разрешение на перемещение. Это называется защитой по первому классу.

Следующая подгруппа — беженцы по определению Женевской Конвенции. В принципе здесь все то же самое, как и в случае с людьми, получившими политическое убежище. Даже если они оказываются в безопасной третьей стране, которая не депортирует их, они по-прежнему считаются беженцами в случае каких-либо гонений. Или если они за пределами своей страны занимались какой-либо политической деятельностью, которая заставляет их опасаться преследований, но они не подпадают под официальное немецкое определение беженца, они получают разрешение на перемещение в соответствии с Женевской Конвенцией, однако у них ограниченное право проживания по гуманитарным причинам. Право на бессрочное проживание дается им лишь по истечении восьми лет, включая процедуру получения убежища. Но и тогда необходимы еще несколько условий. Они получают разрешение на труд как лица, которым предоставлено убежище, но некоторые социальные блага на них не распространяются. К примеру, они не получают двухгодичное пособие после рождения ребенка. Как удается исключить их? Устанавливается, действительно ли они нуждаются в получении права проживания, чтобы обеспечивать льготами только определенные группы. Это экономит средства, но является несомненным нарушением предписания Европейского Союза, о котором я упоминал.

Прежде всего, привилегиями при поступлении на работу пользуются жители стран Европейского Союза, включая Германию, затем люди, которые долго прожили в Германии и имеют специальные разрешения на работу, включая беженцев, и так далее. Когда они больше не хотят получать рабочие места, остальные люди могут их занять. Именно этих людей вы, как правило, встречаете в такси и гостиницах. Или, может быть, эти люди — официально признанные беженцы, так как работа таксистом считается не такой уж плохой. Я знаю многих бывших врачей и адвокатов, которые водят такси.

Есть еще одна подгруппа — те, кто не может быть депортирован из-за политических преследований. В основном это люди, которые в других странах будут признаны беженцами в соответствии с Женевской Конвенцией. Однако в Германии они беженцами не являются, но по нашим законам, равно как и по законам Европейского Союза, не могут быть депортированы. Они получают толеративный документ. Им необходима небольшая дополнительная помощь, поэтому их пособие на 20% меньше.

Теперь мы подошли к самой последней подгруппе. Это люди, которые просят убежище и статус беженца. Если исходить из того, что: а) все беженцы хотят приехать исключительно в Германию, б) нам требуется обращаться с беженцами так плохо, чтобы это поскорее стало известно даже в Шри-Ланке, то этим людям создаются все проблемы, о которых я упомянул, и даже больше. Они живут в лагерях для беженцев либо в специальных приютах. Им выплачивается урезанное пособие, причем не наличными, а в натуральной форме, что обходится дороже. Однако исходя из нашей идеологии мы готовы идти на жертвы. К тому же им не разрешается работать.

В 1997 г., объясняя запрет на трудоустройство беженцев, министр труда заявил, что тысячи албанцев пытаются добраться до Германии. Для того чтобы сдержать этот поток беженцев, никому из въехавших в страну после июля 1997 г. такое разрешение не дается. Когда кто-то из журналистов спросил министра: “Может, стоит отменить этот указ? Эти тысячи албанцев так и не появились. В действительности их только 59.”, — ответ был: “Нет. Это очень интересный ход”. Этот указ незаконен, но, чтобы отменить его в судебном порядке, потребуется год-полтора. Какой наниматель, предлагающий такую грязную работу, что не нее согласится только беженец или человек, ищущий убежища, будет ждать столько времени?

Теперь о последней группе, рабочих-мигрантах. Она появилась в Германии только в конце 50-х—начале 60-х гг., хотя первые беженцы появились еще в начале 50-х гг. В то время это были в основном выходцы из Восточной Европы, и их встречали хлебом-солью. Мистер Чаушеску неодобрительно посмотрел на вас? Ну конечно же, вы получите убежище! Мы приняли тогда тысячи людей, которых не пускали в другие страны. Не забудьте, что в те годы существовал своеобразный рыночный бум. Сейчас все наоборот: процент принятых Германией беженцев практически самый низкий в Европе.

Вернемся к рабочим-мигрантам. Они тоже делятся на категории. Первый класс среди них — рабочие из Европейского Союза. Мне очень приятно сообщить вам, что швейцарцы сюда не входят — они не члены ЕС. Эти рабочие имеют равные права с коренными жителями, а иногда даже большие. Приведу два примера. Допустим, вы иностранец и женаты на немке, но больше не живете вместе. В этом случае иммиграционные службы могут выставить вас из страны. Если же вы женаты на проживающей в Германии француженке, то им придется дожидаться вашего окончательного развода — таково решение Европейского Суда в Люксембурге. По сути, это форма обратной дискриминации, которая наблюдается по всей Европе.

Второй пример. Когда врач в Германии заканчивает обучение, он должен пройти практику, потому что у нас слишком много докторов. А врач из Нидерландов, у которого есть соответствующий диплом, может спокойно приезжать и браться за дело. Как видите, антидискриминационные статьи могут быть порой довольно абсурдными. Даже правила выселения иностранных рабочих из стран ЕС очень строги. Европейский Суд проверяет, не ущемляет ли интересы общества пребывание в ней рабочих из стран Союза. Новый пункт 8А Римского Договора, который является договором о Европейском Союзе, практически разрешает передвижение по всей территории Союза без каких-либо ограничений. Посмотрим, что будут делать политики!

Теперь о мигрантах второго класса. Это выходцы из стран не-членов ЕС, но имеющих с ним договоры, к примеру Турция. Здесь существует множество антидискриминационных правил, и я могу, наконец, рассказать вам о битве, которую надеюсь скоро выиграть. Сейчас я веду дело в Европейском Суде в Люксембурге. У турецкого гражданина хотят отобрать пособие на ребенка, потому что у него нет положенного вида на жительство. Он был студентом и имеет только студенческое разрешение на пребывание. До 1992 г. он получал это пособие, но потом его перестали платить. Почему? Потому что в Германии экономический кризис. Мой клиент спрашивает, почему я должен решать проблемы, связанные с этим кризисом? Существует антидискриминационная статья. Он может остаться в стране по окончании учебы: договор распространяется и на него. Это вам ничего не напоминает? Человеку, у которого есть права, куча препятствий мешает этими правами воспользоваться. Он может потерять свои права навсегда. Нашу ситуацию с турками напомнило мне обсуждение прописки. В ассоциативном договоре есть статья, в которой говорится, что, проведя какое-то время на рынке труда, вы можете затем работать, где угодно, в Германии или любой другой стране ЕС, в которой этот человек когда-либо работал. А немцы говорят: “Мы знаем, что у вас есть на это право. Но мы же не отнимаем у вас разрешения на трудоустройство — мы просто не продлеваем ваш вид на жительство, и вы не можете оставаться в Германии”. При этом судьи, которые поощряют такое решение, даже не смущаются, сталкиваясь со мной в коридорах суда. Пятнадцать лет назад я говорил им, что это нарушение международных соглашений. Затем Европейскому Суду потребовалось пять лет, чтобы доказать им мою правоту. Я убедился, что мы, юристы, можем использовать любой, даже самый дурацкий аргумент. Но только в том случае, если мы надеваем судейскую мантию.

Еще один пример до сих пор не очень известен в Западной Европе. В 1992—1993 гг. Европейский Союз заключил ассоциативные договоры с некоторыми восточноевропейскими странами, такими, как Болгария и Румыния. Это дает возможность бизнесменам этих стран выходить на рынки стран Союза. Но к наемным рабочим это не относится. Кое-кто боялся, что тысячи венгров ринутся в Западную Европу открывать магазины, но пока этого почему-то не произошло. Если они приедут в Германию, мы переправим их в Англию! В этих договорах есть антидискриминационные статьи.

В третью группу входят рабочие из стран, с которыми ЕС заключил договоры о сотрудничестве, таких, как Алжир или Марокко. Их пока не допускают на рынок труда, но если допустят, дискриминация против них станет противозаконной. Причем действие статьи распространяется не только на рабочих, но и на членов из семей.

Последняя группа — мигранты из прочих третьих стран. В 1960-е гг. Германия нанимала рабочих из многих стран. Сейчас все эти страны, за исключением Югославии, являются членами Европейского Союза. Эти люди находятся в Германии так давно, что имеют бессрочный доступ на рынок труда, если, конечно, еще не пенсионеры. Но если они захотят пригласить в страну кого-либо еще, например, жену или ребенка моложе 16 лет, здесь будут действовать некоторые ограничения. Для них существует пятилетний период ожидания, так как мы очень строго следим за притоком рабочей силы. (Этот принцип сходен с английским.) Это очень безответственная концепция — ведь все знают, что без притока новой крови общественная пирамида будет дезорганизована настолько, что уже к 2010 г. мы не сможем поддерживать существующую социальную систему. Однако создается впечатление, что наши политики думают только о том, чтобы быть переизбранными. Никто из них никогда не пытался проверить, переизберут ли его, если он станет говорить правду. Так что если вы не относитесь к какой-либо из вышеуказанных групп, забудьте о приезде в Германию и работе в этой стране.

Теперь я сделаю несколько коротких замечаний. Ваша вчерашняя дискуссия произвела на меня большое впечатление, особенно живость, с которой вы общались с вашими чиновниками. Это мой стиль. Но я никогда не думал, что мне разрешат делать то же самое в подобном обществе. Нечто похожее произошло со мной в 1991 г. в Карл-Маркс-штадте (бывшая Восточная Германия), когда мои друзья очень наивно высказывались в духе: “Что? У нас есть проблема, которую мы не решаем? Так давайте ее обсудим!”. К сожалению, это не лучший способ решения проблем, особенно если вы хотите продвигаться по служебной лестнице. Демократия обязывает нас быть вежливыми и обращаться к людям, от которых нам что-то надо, не иначе, как с поклоном. Еще одно. Я всегда обращал внимание на то, что в западной части Европы транснациональные проблемы возникают и требуют транснационального разрешения гораздо чаще. Конечно, это не Европа по де Голлю, от Атлантики до Урала. Сейчас это, скорее, Европа по Колю и Шмидту, и сейчас она кончается на Одере. Тем не менее в своей части Европы мы объединились. Вот, к примеру, иммиграционный бюллетень, который выходит ежемесячно и содержит очень полезную информацию о таких вещах, как миграция и поиски убежища. Я оставлю один экземпляр вам. Здесь есть фактический материал, из всех стран Западной Европы. Сейчас они даже начали включать Литву. Кто-то в Литве должен давать им информацию. Было бы неплохо, если бы вы делали то же самое.