11. ВРЕМЕННАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ НА ЧАСТИ ТЕРРИТОРИЙ
РЕСПУБЛИКИ СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ И ИНГУШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

2 ноября 1992 г. Указом Президента РФ на территориях Северо-Осетинской ССР и Ингушской Республики было введено чрезвычайное положение (ЧП) и создана Временная администрация.

Временная администрация состоит из ее Главы, заместителей, штаба, подчиненных Главе управленческих административных структур. Временной администрации приданы объединенные силы МО, МВД, ФСК РФ и Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте РФ. Глава Временной администрации назначается Президентом РФ и подчинен ему непосредственно. С осени 1992 г. по осень 1994 г. на посту Главы Временной администрации сменились 6 человек (занимавший этот пост Поляничко В.П. в августе 1993 г. был убит террористами).

Указом от 2 ноября в соответствии с разделом III («Формы государственного управления, вводимые на период чрезвычайного положения») Закона РФ «О чрезвычайном положении» Временной администрации были полностью переданы распорядительные и исполнительные полномочия органов государственной власти на территории ЧП.

Однако уже через день (4 ноября) в связи с просьбой ВС Северо-Осетинской ССР, Президентом РФ был издан новый Указ, которым Временная администрация ограничивалась в своих полномочиях. На территории ЧП, в соответствии с этим новым Указом, продолжали действовать органы государственной власти и местного самоуправления. Органы исполнительной власти при этом должны были подчиняться Временной администрации.

В результате создалось положение, при котором местные органы исполнительной власти, обязанные выполнять распоряжения Временной администрации, вместе с тем должны были выполнять законы Республик, распоряжения республиканских властей и органов местного самоуправления. Следовательно, в зоне ЧП могли находиться и легализованные местной властью вооруженные формирования, например республиканская гвардия и народное ополчение РСО.

Федеральные органы власти не смогли или не пожелали проявить необходимую для защиты прав своих граждан твердость во взаимоотношениях с республиканскими властями.

Естественно, в этих условиях осуществлять режим ЧП на территории, где недавно фактически произошла гражданская война, Временной администрации было весьма сложно.

Лишь постепенно, на протяжении 1993-94 гг. полномочия Временной администрации были несколько расширены.

30 ноября 1993 г. Указом Президента РФ было утверждено «Положение о Временной администрации на территориях Моздокского района, Пригородного района и прилегающих к нему местностях РСО и Малгобекского и Назрановского районов ИР». Этим положением утверждалось, кроме прочего, что Временная администрация руководит деятельностью органов исполнительной власти на территории ЧП, а ее Глава может отстранять от должности руководителей и других должностных лиц органов исполнительной власти в случае нарушения ими законов РФ, Указов Президента, режима ЧП или в случае неисполнения ими распоряжений Главы Временной администрации.

Однако и этих полномочий было явно недостаточно, чтобы устранить то реальное двоевластие в зоне ЧП, о котором говорилось выше.

О полной беспомощности Временной администрации говорит, например, публикация в «Вестнике Временной администрации» №26-27 от 11 июня 1994 года. В этой публикации говорилось, что Приказом Главы временной администрации 17 июля 1993 г. внутри района ЧП вдоль границы Северной Осетии и Ингушетии создана «Зона безопасности» шириной от 2 до 8 км. Далее приводим цитату: «В этой зоне разрешены действия подразделений приданных Временной администрации сил, а также поселковых отделений милиции в границах населенных пунктов. Незаконным вооруженным формированиям Республики Северная Осетия и Ингушской Республики находиться в зоне безопасности категорически запрещено». Таким образом на остальной части зоны ЧП незаконным вооруженным формированиям (!!!) находиться можно. Ясно, что Временная администрация имеет в виду «легальные» североосетинские формирования, которые она не властна распустить или запретить.

Другим примером беспомощности Временной администрации служит тот факт, что, несмотря на ее распоряжения, в зоне безопасности кроме поселковых отделений милиции продолжают действовать и подразделения Патрульно-постовой службы МВД РСО.

Лишь в апреле 1994 г. появляются Указ Президента РФ «О внесении дополнений в положение о Временной администрации...» и Постановление Правительства РФ «О расширении полномочий Главы Временной администрации ...». Эти документы наделили Главу Временной администрации полномочиями приостанавливать действие актов органов республиканских властей и местного самоуправления, а также территориальных подразделений федеральных органов исполнительной власти в случае противоречия этих актов российскому законодательству, Указам Президента РФ, постановлениям Правительств РФ, а распоряжения главы Временной администрации становились обязательны для исполнения республиканскими органами власти и исполнительными органами местного самоуправления.

Но и имеющимися правами Временная администрация практически не пользуется. Возможно, ее нежелание в ряде случаев решительно пресекать нарушения законов России в зоне ЧП вызвано боязнью осложнить ситуацию или испортить отношения с местными властями, однако подчас это выглядит как попустительство преступникам.

Например, когда 12 апреля на окраине Владикавказа большие группы лиц осетинской национальности совершили нападение на автоколонну с жителями поселка Карца, военнослужащие сил, приданных Временной администрации, проявили удивительную пассивность. На глазах у них был силой увезен один человек, второго — шофера машины «Скорой помощи» — нападавшие, избивая, пытались вытащить из машины, вынув предварительно лобовое стекло. Однако охрана колонны не предпринимала никаких действий по пресечению этих преступлений. Прибывший на место глава Временной администрации В.Д. Лозовой ограничился уговорами. Более пяти часов продолжалось бесчинство толпы, шофер «Скорой помощи» не был похищен лишь потому, что сидевшие внутри автомобиля женщины ухватились за него и не дали вытащить из машины. Насколько нам известно, никто ни из организаторов, ни из участников бесчинств наказания не понес. Не удивительно, что при подобном образе действий Временной администрации после этих событий проводку колонн в поселок Карца пришлось прекратить на полтора месяца.

Другим ярким примером нежелания пользоваться предоставленными правами является то, что глава администрации села Чермен остался на своем месте после того, как в мае 1994 г. предпринял попытку вместе с сотрудниками УООНХ разоружить патруль российского МВД (см. стр....).

В целом, практически все случаи массовых беспорядков в зоне ЧП, происходящие при попустительстве местных властей, остаются для их организаторов и участников без всяких последствий.

Местом постоянного пребывания Главы, штаба и большинства сотрудников Временной администрации избран Владикавказ. Этот город, безусловно, имеет целый ряд преимуществ перед Назранью, в которой нет пригодных помещений для размещения на длительный срок большого количества сотрудников Временной администрации и следователей Объединенной следственной группы. Вместе с тем, постоянное пребывание большинства руководящих работников Временной администрации в столице одной из находящихся в противостоянии республик не может не сказаться на работе этого органа власти и на отношении к нему ингушской стороны. Более того, среди работников штаба Временной администрации чрезвычайно много людей, постоянно проживающих во Владикавказе. Эти люди, естественно, обеспокоены своим будущим и не могут предпринимать никаких решительных шагов, идущих вразрез с позицией руководства Северной Осетии. Вероятно, этими причинами и объясняется пассивность Временной администрации.

В связи с вышесказанным ПЦ «Мемориал» представляется необходимым для обеспечения дееспособности Временной администрации не комплектовать ее штат из состава постоянных жителей Северной Осетии и Ингушетии, а ее штаб перенести (возможно на время) в зону чрезвычайного положения, предположительно в поселок Чермен. Такая мера способствовала бы решению в сжатые сроки вопроса о возвращении вынужденных переселенцев в 4 села.

То, что руководство Временной администрации в 1993 г. разрешило военнослужащим подчиненных ей сил принять денежные поощрения от властей РСО, подорвало доверие к ней как к нейтральной силе.

Известны случаи недисциплинированности и пьянства среди военнослужащих, порой ведущие к тяжелым последствиям. Так, при прохождении колонны бронетехники в марте 1993 г. на территории Ингушетии бронетранспортер воинской части 3402 по вине его водителя раздавил автомашину «Нива», при этом водитель автомашины погиб. По показаниям свидетелей, этим бронетранспортером управлял пьяный майор.¹ Подобный же случай произошел во Владикавказе 9 июля 1994 г., когда бронетранспортер российских вооруженных сил, управляемый нетрезвым экипажем, повредил автомашину «Жигули». Между вышедшими из бронетранспортера военными и собравшимися прохожими произошла драка, в результате которой двое военнослужащих получили телесные повреждения и были помещены в госпиталь. Во время драки бронетранспортер был угнан неизвестными лицами, через сутки он был обнаружен в Пригородном районе, но уже без двух пулеметов, автомата и радиостанции.²

7 апреля 1994 г. экипаж бронетранспортера российских вооруженных сил под управлением лейтенанта Лукьяненко вместе с сотрудником милиции Северной Осетии (Черменское отделение) обстрелял на территории Ингушетии автомашину «КАМАЗ», ранив при этом шофера. Огонь на поражение был открыт до того, как шофер мог успеть выполнить приказ остановиться. Затем, захватив раненого и автомашину, военнослужащие и сотрудник МВД РСО пытались скрыться на территорию РСО, однако были задержаны военнослужащими объединенной следственной группы МВД России.³

13 августа 1993 г. после гибели от рук террористов Главы Временной администрации В.П.Поляничко в ряде сел горной Ингушетии в рамках мероприятий по поиску убийц подразделениями российских войск были проведены обыски. Действия военнослужащих, по заявлениям жителей сел и их администрации, сопровождались бесчинствами, избиениями, порчей и присвоением имущества. Подобный образ действий российских солдат напоминает поведение советских солдат при проведении аналогичных операций в Нагорном Карабахе в 1990-92 гг.

Вместе с тем следует отметить, что в 1994 году количество зафиксированных и достоверных случаев противоправных действий служащих сил, приданных Временной администрации в зоне ЧП, в общем невелико. Основные претензии по поводу вымогательства и присвоения чужого имущества местные жители как в РСО, так и в ИР высказывают к присылаемым в зону ЧП из разных регионов России сотрудникам милиции.

Снижение в первой половине 1994 года количества убитых и раненых на почве межнациональной вражды в зоне ЧП можно поставить и в заслугу Временной администрации. За первые полгода 1994 г. силами, приданными Временной администрации, было досмотрено свыше 300 тыс. автомобилей и 4 тыс. поездов, задержано 260 единиц угнанного автотранспорта, изъято 194 единицы огнестрельного нарезного, 59 — гладкоствольного и 210 — холодного оружия, свыше 250 мин, снарядов и взрывных устройств, 13 тыс. боеприпасов, пресечена попытка провоза в зону ЧП и изъято 3 тыс. пистолетов «Макарова».⁴

Операции по досмотру транспорта продолжали проводиться и во втором полугодии. Так, например, за один месяц (середина августа — середина сентября 1994 г.) было досмотрено 460 пассажирских поездов и около 90 тыс. автомашин, при этом задержаны 23 единицы угнанного автотранспорта, изъято 15 единиц нарезного огнестрельного, 23 — гладкоствольного и 43 — холодного оружия, 25 пистолетов, 13 гранат и взрывных устройств, 8 тыс. боеприпасов.

Однако при всей эффектности приведенных цифр можно с уверенностью утверждать, что в основном изымается случайно попавшееся при проверках незаконно хранящееся оружие и основная масса его продолжает находиться на руках гражданского населения. Кроме того, по крайней мере к началу осени 1994 г., не произошло настоящее и полное разоружение крупнейшего в регионе незаконного формирования — бывшего УООНХ Северной Осетии.

14 сентября силами, приданными Временной администрации, впервые за последний год была проведена удачная большая операция по поиску и изъятию крупных партий незаконно хранящегося оружия. В этот день в селе Старый Батакоюрт (Северная Осетия) были обнаружено и изъято большое количество огнестрельного оружия. Кроме того, там были обнаружены партии противотанковых мин новейшей конструкции и неуправляемых ракетных снарядов, самодельная пусковая установка, гранатометы, спаренная авиационная пушка.⁵ При этом руководство Северной Осетии выразило свой протест в связи с якобы имевшими место при обысках случаями присвоения военнослужащими чужого имущества (ПЦ «Мемориал» не может подтвердить или опровергнуть данное утверждение) и грубым недопущением в место проведения обысков министра внутренних дел РСО.

Ранее, 8 сентября, силы, приданные Временной администрации, провели операцию по изъятию незаконно хранящегося оружия в поселке Бешти (Ингушетия). При этом вертолет оперативной группы был блокирован нарядом из нескольких десятков сотрудников Патрульно-постовой службы МВД Ингушской Республики, которые предъявили требование сдать им изъятое оружие. Прибытие дополнительных сил, приданных Временной администрации, позволило деблокировать вертолет.⁶

Граждане Ингушетии неоднократно высказывали Представителям ПЦ «Мемориал» претензии на то, что при досмотре автомашин на дорогах военнослужащие и присылаемые из России милиционеры превышают власть, неоправданно легко применяют оружие. За первые полгода 1994 г. при таких проверках были убиты 2 и ранены 2 ингуша. Однако Временная администрация, и это находит подтверждение в сводках МВД ИР, утверждает, что оружие применяется лишь в случае неподчинения приказу остановиться.

Временной администрацией совместно с пограничниками для перекрытия возможных путей проникновения оружия и групп боевиков через горные хребты из сопредельных государств выставляются пограничные кордоны, посты, контрольно-пропускные пункты и т.п.

Летом 1994 г. у сел Пригородного района, названных в качестве первых для возвращения ингушских вынужденных переселенцев, начали выставляться дополнительные посты. Это вызвало протесты со стороны части осетинского населения, поскольку было воспринято как подготовка к возвращению ингушей. Так, 18 июля в селе Донгарон произошел митинг протеста против установки поста и комендатуры, во время которого высказывались угрозы применить вооруженную силу в случае возврата вынужденных переселенцев. В этот же день в селе Дачном уже прямо по инициативе местной администрации нынешние жители села, в основном осетинские беженцы из Грузии, занявшие многоквартирные дома в этом селе, провели митинг с требованием убрать пост российских войск из Дачного. Ночью следующих суток после установления поста внутренних войск МВД России в селе Куртат (Северная Осетия), по посту велась поверх голов солдат стрельба из автоматического оружия. В начале сентября помещение этого поста при отсутствии всякого сопротивления со стороны военнослужащих было снесено местным осетинским населением, после чего Временная администрация решила этот пост из села убрать.