|
|
Правовые акты и их реализация. Как было отмечено выше, до начала вооруженного конфликта Чеченскую Республику, по официальным данным, покинуло более 80 тысяч жителей. Если учитывать, что статус вынужденного переселенца получили далеко не все, реально эта цифра в 2–3 раза больше. Кроме того, как известно, в дудаевскую Чечню не переводились деньги из федерального бюджета. Поэтому еще до начала военных действий нетрудоспособная часть населения Чечни оказалась под угрозой потери каких-либо средств к существованию. 8 октября 1993 г. Министерством социальной защиты РФ было принято Распоряжение 1-2955-18 «О порядке выплаты пенсий гражданам, проживающим в Чеченской Республике», которым органам социальной защиты предписывалось принимать на учет пенсионные дела граждан Чечни в любом населенном пункте. Это распоряжение, единственное в своем роде по гуманистической направленности, дало возможность многим пенсионерам перевести пенсию в удобное им место. Те, кто этого не сделал, остались на сегодняшний день без пенсий, потому что пенсионные дела в результате военных действий погибли, а Распоряжение 1-2955-18 действовать перестало, хотя и не было отменено. Зафиксировано множество случаев отказа в постановке на пенсионный учет жителей Чечни, не имеющих статуса и регистрации по месту жительства. Никакие ходатайства, запросы и справки от врача не помогли получить пенсию в Москве жительнице Грозного Ольге Борисовне Сиденко, которая имела статус вынужденной переселенки, выданный Миграционной службой Тверской области, но жила у знакомых в Москве, поскольку проходила лечение в одном из московских психоневрологических диспансеров.
До сих пор не принято ни одного регламентирующего документа, облегчающего людям, прибывшим из зоны военных действий, правила проживания у родственников и знакомых, восстановление документов, прием на работу без утраченных документов, продолжение обучения в институтах и школах, получение бесплатной медицинской помощи. Единовременное пособие в размере одной минимальной зарплаты — все, что государство сочло необходимым им дать. Однако известно множество случаев, когда грозненцы, покидавшие Чечню в связи с боевыми действиями в Грозном в августе 1996 г., не получали и этого.
20 мая 1995 г. появилось подписанное Сосковцом «Временное положение о компенсационных выплатах гражданам РФ, пострадавшим в результате вооруженного конфликта в Чеченской Республике». 5 сентября 1995 г. Президент РФ издал Указ 898 «О дополнительных компенсациях пострадавшим и потерявшим близких». 13 октября 1995 г. Государственная дума приняла Постановление 1192-1ГД «Об экстренных мерах по оказанию финансовой помощи гражданам РФ, желающим покинуть Чеченскую Республику». 24 января 1996 г. Президентом был издан Указ 86 «О мерах по восстановлению экономики Чеченской Республики». Было принято множество местных документов, уточняющих объемы компенсаций. Выделены, как сообщается в прессе, и средства на помощь жителям Чечни.
На самом деле предполагаемые компенсационные выплаты с юридической точки зрения не могли называться таким образом, поскольку не учитывали фактические потери, понесенные семьей. Компенсация за жилье не могла превышать 60 миллионов рублей, утраченное имущество оценивалось в 1,5 миллиона на члена семьи, но не более 10 миллионов на семью в целом. За ранение без учета тяжести предполагалась компенсация в 20 минимальных зарплат, а за убитого члена семьи — в 200 минимальных зарплат. (На момент подписания Указа минимальная зарплата составляла 20 тысяч рублей. Таким образом, человеческая жизнь, отнятая властью при восстановлении конституционного порядка, была оценена в 4 миллиона рублей, или 1 тысячу долларов!) Заместитель руководителя ФМС Ю.В. Рощин, комментируя принятое положение журналистам, оценил суммы выплат как «минимум, необходимый для начала новой жизни: один холодильник, стол, четыре стула и четыре кровати».
Однако механизм предоставления этого минимума, в соответствии с «Временным положением», был чрезвычайно сложен. Документы надлежало подавать в местную миграционную службу, которая отсылала их в Чеченскую Республику, где решение о выплате компенсаций принималось специально созданной комиссией. Комиссия, проверив состояние жилья и имущества, должна была сообщать о принятом решении ФМС, откуда уже следовало ожидать перевода денег в региональную миграционную службу для выплаты заявителю. Разумеется, получить компенсацию оказалось фактически невозможно, особенно тем, кто находился вне территории Чечни. Потоки переселенцев ринулись в Грозный. Там образовались огромные очереди на получение компенсации. Появились, по рассказам переселенцев, «посредники», за половину компенсационных выплат предлагавшие услуги по организации быстрого получения денег. Известны случаи, когда получившие компенсацию возвращались из Грозного изувеченными взрывом мины, случайным выстрелом или от руки захватившего жилье земляка. Отметим, что ФМС пошла навстречу жителям Чечни, разрешив им сдавать документы в любое региональное отделение миграционной службы, независимо от того, зарегистрирован ли в ней податель заявления как вынужденный переселенец. Тем не менее получить компенсацию удалось единицам.
В соответствии с отчетом Правительства Чечни, на конец декабря 1995 г. на выплату компенсаций поступило всего 10 000 заявлений, из которых рассмотрено было 2191, положительных решений принято 2083.
Получили помощь 1395 человек. Из них:
согласно Указу Президента 898 от
5 сентября 1995 г. «О дополнительных компенсационных выплатах лицам, пострадавшим
в результате разрешения кризиса в Чеченской Республике»
– за увечья (20-кратный размер минимальной оплаты труда) — 6 человек,
– за погибшего члена семьи (200-кратный размер минимальной оплаты труда) — 281 человек,
согласно Временному положению «О компенсациях утраченного жилья и имущества» от 20 мая 1995 г. — 1108 семей.
Большая часть рассмотренных заявлений принималась непосредственно в Чечне, и там же выплачивались компенсации. На 2675 заявлений из других регионов России, по данным ФМС, решения были приняты только по 133, из них по 17 были даны отказы.
Число семей, реально получивших компенсацию, установить не удалось, поскольку «специальная Комиссия при Правительстве Чеченской Республики, в компетенцию которой входило рассмотрение заявлений на компенсацию и ее начисление, прекратила свое существование в августе 1996 г. При этом утрачены 6000 дел на компенсационные выплаты, а также компьютерная техника ФМС России, предназначенная для создания и хранения банка данных по гражданам, обратившимся и получившим компенсацию за утраченное жилье и имущество» (из ответа ФМС РФ на запрос от 1 октября 1996 г.).
По данным, полученным от сотрудников ФМС, к лету 1996 г., когда по Указу Президента РФ 1208 все выплаты были прекращены, вне Чеченской Республики получили компенсацию не более 300 семей. Сумма выплат составила 20 миллиардов рублей. (Данные, полученные от разных официальных лиц, расходятся между собой.)
Указ Президента РФ от 18 августа 1996 г. 1208 «О неотложных мерах по обеспечению режима экономии», которым «приостановлено действие Указа Президента РФ от 24 января 1996 г. 86 йО мерах по восстановлению экономики и социальной сферы ЧР в 1996 г.к и финансирование расходов на выплату единовременной материальной помощи и компенсаций лицам, пострадавшим в результате разрешения кризиса в Чеченской Республике», представляется верхом цинизма. Жертвам чеченской войны было отказано не только в компенсации реального материального ущерба и морального вреда, но и в определенной государством подачке.
Новое положение о компенсациях, предложенное ФМС, долго находилось в процессе согласований на различных уровнях и в различных министерствах и ведомствах и было принято Правительством РФ 30 апреля 1997 г. (Постановление 510). Оно касается только вынужденных переселенцев, безвозвратно покинувших Чечню, что вызовет новый отток населения оттуда и мучительные попытки доказать свое право на компенсацию. Кроме того, само понятие «покинувшие безвозвратно» не определено юридически и не понятно практически, поскольку предполагает однозначно принятое решение на всю оставшуюся жизнь.
Теперь компенсационные суммы за жилье начисляются из расчета 18 кв.м на человека по средним российским ценам за 1 кв.м, но не более 120 кв.м на семью. Имущество компенсируется в размере 50 минимальных оплат труда на каждого члена семьи до трех человек и по 10 – для всех остальных членов. Компенсация морального вреда за ранение или гибель ближних родственников не предусматривается. Право на получение компенсации имеют только граждане, безвозвратно покинувшие Чеченскую Республику и вставшие на учет в территориальном органе миграционной службы с 12 декабря 1994 г. по 23 ноября 1996 г. при условии снятия с регистрационного учета всех членов семьи. Таким образом от компенсаций отсекаются все оставшиеся в Чечне, все не сумевшие встать на учет из-за строгостей с регистрацией, все, кто выехал после 23 ноября или оставил в Чечне членов семьи. Если учесть, что для подачи заявления на компенсацию требуется множество документов, которые многими были утрачены во время военных действий, то становится очевидным: без права на компенсацию останется большинство пострадавших. Но и на тех, кого можно считать претендентами на компенсацию, по сведениям, полученным в ФМС, Правительством РФ выделено только 3% необходимых средств.
О попытках предъявления исков на возмещение морального вреда и материального ущерба. Комитет «Гражданское содействие» помощи беженцам и вынужденным переселенцам по просьбе жителей Чечни, покинувших ее территорию в связи с военными действиями, подготовил образцы исковых заявлений к Правительству РФ на возмещение материального ущерба за утраченное жилье и имущество в связи с военными действиями в Чечне. На приемах Комитета и при обследовании по программе ПЦ «Мемориал» центров временного размещения беженцев и вынужденных переселенцев было собрано несколько сотен исковых заявлений. Поскольку обязанность доказательства лежит на истце, а наибольшая часть исковых заявлений не была документально подтверждена, из собранных заявлений были отобраны 318. В августе 1995 г. с сопроводительным письмом сопредседателя Комитета Лидии Графовой они были направлены в Пресненский межмуниципальный районный народный суд.
24 октября из Пресненского суда был получен ответ за подписью его председателя И.Н. Куприяновой. Из ответа следовало, что «иски оставлены без движения из-за отсутствия подтверждения статуса беженца или вынужденного переселенца у истцов» и «загруженности суда делами обманутых вкладчиков». (Обе причины очевидно бессмысленны, поскольку предъявить иск за причиненный моральный вред и материальный ущерб может любой гражданин РФ, при этом загруженность суда не может быть причиной отказа в рассмотрении иска.)
Одновременно стали приходить ответы и самим истцам. В них суд отказывал в рассмотрении исков по разным причинам, но основной причиной называлось отсутствие статуса. В некоторых случаях (Федор Петрий) суд отказывал в принятии искового заявления на том основании, что Правительство не является юридическим лицом. После появления общих документов «о компенсационных выплатах и возмещении морального ущерба гражданам, пострадавшим в результате вооруженного конфликта в Чеченской Республике» определение об отказе в принятии иска (Татьяна Скворцова) дополнялось советом обратиться в Федеральную миграционную службу. Отказы всех видов подписаны судьей Поляковой. Большинство истцов находились далеко от Москвы и не могли активно участвовать в судебных процессах. Поэтому реально была продолжена работа всего по нескольким делам в тех случаях, когда истцам удалось с помощью родственников получить жилье и средства к существованию, поскольку для всех реальность удовлетворения исков представлялась весьма проблематичной; и свои действия истцы рассматривали скорее как общественную акцию, чем сколько-нибудь реальную возможность получить адекватную компенсацию.
Жалоба Татьяны Ивановны Скворцовой на отказ в рассмотрении искового заявления рассматривалась в Московском городском суде 16 января 1996 г. Сопредседатель Комитета «Гражданское содействие» в качестве общественного представителя интересов Скворцовой обосновал незаконность определения об отказе в принятии искового заявления следующими доводами:
— пункт 5 Постановления Конституционного суда от 31 июня 1995 г. гласит: «В соответствии со статьями 52 и 53 Конституции РФ и Международным Пактом о гражданских и политических правах (п.3, ст.2) лицам, потерпевшим от любых нарушений, преступлений и злоупотреблений властью, должны быть обеспечены эффективные средства правовой защиты и компенсации причиненного ущерба». Следовательно, возможность такого ущерба предполагается и только в ходе судебного рассмотрения может быть выяснено, имел ли он место;
— все документы, касающиеся компенсации, предполагают равные выплаты и предоставление жилья по одним и тем же нормам независимо от стоимости имущества и жилья, которым владел пострадавший. Установить соответствие компенсаций реальному ущербу можно только в процессе рассмотрения иска по существу.
Городской суд в составе судей Козобородовой, Горшковой и Ломакина вынес постановление об отмене определения Пресненского межмуниципального суда и о возвращении искового заявления в Пресненский суд. Таким же образом было отменено аналогичное решение Пресненского суда по иску Федора Петрия. Однако это были исключительные случаи движения исковых заявлений в направлении рассмотрения.
Во всех остальных случаях Городской суд принимал решение о том, что Правительство не является юридическим лицом и не может быть ответчиком по иску.
Жалоба по делу Петрия была направлена в Верховный суд, который принял по ней отрицательное решение. После прохождения всех внутренних инстанций Федор Петрий направил жалобу в Комитет по правам человека в Женеве. Ответ пока не получен.
Юридическая группа Координационного совета помощи беженцам и вынужденным переселенцам консультирует переселенцев из Чечни в подаче исковых заявлений на компенсацию морального вреда, причиненного военными действиями в Чечне. Ответчиком был выбран Президент РФ как гарант соблюдения конституционных прав и свобод граждан согласно статье 80 Конституции РФ. Исковые заявления подавались в Хамовнический межмуниципальный районный народный суд по месту нахождения юридического лица — Президента. Хамовнический суд (судья Черешнев) отказал в рассмотрении исковых заявлений всем обратившимся (Петрию, Старчук, Храпоненко, лишившейся глаза, Пшуновой), рекомендовав, например, Пшуновой обратиться в Конституционный суд или по месту жительства Президента РФ. Очевидно, что обращение в Конституционный суд невозможно, поскольку рассмотрение гражданских исков не входит в его компетенцию, место жительства Президента неизвестно, а закон допускает подачу заявления по месту работы ответчика. Жалобы в городской суд не возымели действия: Судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда (судьи Миронова, Борисова, Жданова) решение Хамовнического суда было оставлено без изменения. Однако в определении Городского суда причина отказа была заменена ссылкой на ст.91 Конституции РФ (неприкосновенность Президента), что тоже не соответствует закону, так как в Конституции говорится об освобождении от уголовной, а не от административной ответственности.
Комитет «Гражданское содействие» и Координационный совет продолжают предпринимать некоторые попытки помочь переселенцам в продвижении их исковых заявлений к Правительству и Президенту России. По совету профессора, юриста М.Ф.Поляковой ответчик был заменен на Государство как субъект права, отвечающий казной за материальный ущерб и моральный вред, причиненный источником повышенной опасности. (В случае повышенной опасности источника ущерба с истца снимается обязанность доказывать преднамеренность действий.) Однако и это не дало плодов. Государство вольно делать со своими гражданами все, что ему угодно, — таково не высказанное прямо, но, очевидно, единодушное мнение судей.
Общие проблемы. Для переселенцев из Чечни, как и для всех остальных беженцев и вынужденных переселенцев, важнейшей остается проблема крыши над головой. Число переселенцев, которым удалось получить жилье от государства, столь незначительно, что можно утверждать: к решению этой проблемы власти фактически не приступали. По-прежнему десятки тысяч бывших жителей Чечни скитаются по родственникам и знакомым, по общежитиям и ночлежкам, пытаясь побудить власти к решению их жилищного вопроса, приезжают в Москву и застревают на вокзалах, превращаются в бродяг. (За 1995–1996 гг. переселенцам из Чечни, размещенным в ЦВР, было предоставлено 142 квартиры в различных регионах России).
Не имея финансирования на приобретение и строительство жилья для беженцев и переселенцев, на содержание ЦВР, ФМС пытается избавиться от пересидевших в ЦВР все определенные законом сроки переселенцев с помощью постановлений и приказов. Однако, выбросив на улицу из ЦВР несколько тысяч человек, нельзя добиться ничего, кроме увеличения числа бездомных.
Вторая по значимости проблема переселенцев — трудоустройство. Ее решению препятствует не только нарастающая безработица, но и региональные правила регистрации по месту жительства и пребывания, до сих пор ограничивающие прием на работу людей, не имеющих местной прописки.
Огромным препятствием самостоятельному решению проблем жилья и работы для переселенцев из Чечни служит отсутствие у них необходимых документов. До сих пор не выработана упрощенная процедура восстановления паспортов, ордеров на квартиры, трудовых книжек, других документов. За утраченными документами бывшие жители Чечни, несмотря на опасность для жизни, вынуждены ездить в Грозный. Однако на депутатский запрос из Грозного был получен ответ, что документы БТИ Грозного сгорели. Таким образом, восстановить утраченные документы не удается и там. Отсутствие печати о выписке в паспорте, печати об увольнении — в трудовой книжке, полного отчества в пенсионном удостоверении трагически сказывается на судьбе переселенцев из Чечни. Власти обращаются с ними так, будто их документы не в порядке по их же собственной небрежности.
К обычным для всех беженцев проблемам получения образования добавляется отсутствие у многих прибывших из Чечни документов, подтверждающих успешный перевод в следующий класс или на следующий курс. Кроме того, дети, перенесшие бомбежки, длительное время прятавшиеся в подвалах, для возвращения к нормальной школьной жизни нуждаются в специальной программе адаптации. Такая помощь детям переселенцев на государственном уровне не оказывается. Только некоторые общественные организации, например Комитет «Гражданское содействие», реализуют небольшие программы такого рода для очень ограниченного числа детей.
Существуют у переселенцев из Чечни и дополнительные медицинские проблемы, связанные с ранениями, перенесенными шоками, психологическими перегрузками. До сих пор нет никаких правительственных документов, определяющих обязанности медицинских учреждений России по оказанию помощи пострадавшим. В результате в каждом отдельном случае приходится принимать меры по устройству нуждающихся в больницу, на амбулаторное лечение или на консультацию. Известны случаи, когда врачи, помогающие переселенцам, получали замечания от администрации больниц и поликлиник. Часто больным, прошедшим лечение, некуда идти после выписки из больницы. Несколько таких больных детей с членами их семей уже более двух лет живут в Республиканской детской клинической больнице. Летом 1995 г. в Комитет «Гражданское содействие» был привезен случайным автомобилистом житель Грозного шестидесятилетний Федор Майоров, инвалид, парализованный с детства, чудом вывезенный из-под бомб. Одна из московских больниц после двухнедельного лечения «выписала» его на бульварную скамейку. Члены Комитета «Гражданское содействие» обратились в ФМС и договорились о предоставлении Ф.Майорову статуса вынужденного переселенца. Больница 63 согласилась временно приютить Майорова. Сотрудники Комитета собрали ему необходимые вещи, сделали фотографию на удостоверение, через Министерство социальной защиты получили место в доме-интернате для инвалидов в Калужской области и, наконец, доставили туда на машине депутата Государственной думы, сопредседателя Комитета «Гражданское содействие» Вячеслава Игрунова, за что последний был лишен права использовать служебную машину до конца прошлого созыва Думы.
Переселенцы из Чечни в центрах временного размещения. В ЦВР, как правило, попадали люди из семей, считающихся социально незащищенными: многодетные, одинокие матери с детьми, инвалиды, пенсионеры. Кроме крыши над головой они получили питание сначала на 5000, а в настоящее время на 8000 рублей в сутки. Эти деньги либо выдавались на руки, либо шли в столовые, кафе или магазины в виде талонов, за счет чего обесценивались. К концу 1995 г. выдача денег переселенцам была прекращена. Руководителей ЦВР, продолжавших выдавать «живые деньги», руководство ФМС строго наказало, а люди в буквальном смысле слова остались без гроша в кармане. Большинство ЦВР находятся в отдаленных и трудоизбыточных населенных пунктах, где нет возможности найти работу. Переселенцы, пережившие страшную психическую травму, попадая в условия искусственной изоляции, начинают искать врага в соседе, получившем чуть больше гуманитарной помощи, впадают в депрессию. Медицинское и медикаментозное обеспечение в центрах плохое. Нет газет, радиоточек в комнатах, что усиливает ощущение изоляции. Администрация ограничивает часы, в которые можно смотреть телевизор. Иногда такая мера обоснованна, но часто превращается в дополнительный раздражитель. Переселенцы жалуются, что им не дают досмотреть последние 10 минут фильма, выходящие за рамки положенного времени. Администрация часто демонстрирует свою власть без необходимости. В ЦВР «Волжанка» в селе Икряное Астраханской области, по словам переселенцев, был демонтирован сделанный ими турник, на котором один из переселенцев, учитель по образованию, занимался с детьми спортивными упражнениями. Обоснование уничтожения турника: «Здесь не пионерлагерь, а ЦВР!» Микроклимат в ЦВР во многом зависит от руководства. Активно старались создать нормальную обстановку, дать людям возможность работать директор Оренбургского центра Григорьев и бывший директор ЦВР Ленинградской области «Мигленда» Жураковский. Оба так или иначе нарушали предписания ФМС. Григорьев имел взыскания, а Жураковский был уволен с работы.
С первых дней переселенцам обычно заявляют, что пребывание в ЦВР ограничивается тремя месяцами, и это держит их в огромном напряжении, поскольку искать новое жилье и работу, не имея денег на передвижение, они не могут. Переселенцам забывают сообщить, что за три месяца по закону им должно быть предоставлено постоянное жилье, которое они могут выбрать из представленного им списка. Разумеется, большинство переселенцев задерживаются в ЦВР надолго, многие живут с января 1995 г.
Стремясь возвратить ЦВР их статус временного пристанища, Правительство РФ 22 января 1997 г. приняло Постановление 53 «Об утверждении типового положения о ЦВР вынужденных переселенцев». Согласно постановлению, центр выполняет множество благородных задач: организует питание и бытовое обслуживание, обеспечивает медицинскую помощь, содействует в получении мест в школах и детских садах, предоставляет информацию о возможности трудоустройства в населенных пунктах, рекомендуемых для постоянного жительства, и даже обеспечивает проведение юридических и социально-психологических консультаций. Срок временного проживания в ЦВР ограничен тремя месяцами.
Однако постановление принималось, конечно же, не для этих деклараций (поскольку средств у ФМС нет даже на создание службы информации о возможных рабочих местах и перечня мест возможного расселения хотя бы на ближайшие полгода) — главное состоит в том, что жилье и питание в ЦВР теперь перестают быть бесплатными. Размещенные лица должны вносить плату за проживание в ЦВР в размере, не превышающем стоимость общежития или гостиницы низшего разряда. Талоны на питание в столовой ЦВР или ином предприятии общепита жителям центра тоже следует оплачивать по безналичному расчету. Кто в наше время может позволить себе месяцами жить в гостиницах, даже низшего разряда, и питаться в столовой? Предусмотрена возможность снижения платы за жилье и питание или полного освобождения по индивидуальному в каждом случае решению территориального органа миграционной службы, что еще раз ставит людей в зависимость от миграционной службы. Эта зависимость усиливается угрозой административного выселения в случае нарушения правил временного проживания в центре. Поскольку сами правила в постановлении не указываются, местная миграционная служба и директор центра становятся полновластными хозяевами судеб своих подопечных, рискующих в любую минуту оказаться на улице.
Временное проживание и питание размещенных лиц, прибывших на территорию РФ в экстренном массовом порядке, осуществляется бесплатно в течение 30 дней.
Таким образом переселенцы из Чечни уже пересидели в ЦВР все сроки и должны срочно их покинуть или начать оплачивать свое там пребывание. В соответствии с этим появился Приказ 7 от 6 февраля 1997 г. В нем руководитель ФМС Татьяна Регент распоряжается «продлевать срок содержания в ЦВР только лицам, подавшим заявления на выплату компенсации за жилье и имущество, утраченное в ходе разрешения кризиса в Чеченской Республике».
Очевидно, что каждый переселенец заинтересован в том, чтобы получить компенсацию. Однако не все так просто. Подать документы на компенсацию не может большая часть пострадавших от «разрешения кризиса» по той простой причине, что документы утрачены во время этого самого «разрешения». До сих пор не разработана упрощенная система восстановления даже паспортов, не говоря уже об ордерах на квартиры. Не берут заявления у тех, кто имеет вместо паспорта заменяющую его форму 9, не берут у тех, кто не выписался из грозненских квартир. Не берут у тех, кто жил в общежитиях и ждал очереди на жилье,– по логике властей, у них ничего не было и им нечего компенсировать. Не берут документы молодых супругов, живших у родителей, которые выехать из Чечни не могут или не хотят. Кроме того, по распоряжению Татьяны Регент заявления на компенсацию формируются из подлинников документов, несмотря на то, что несколько тысяч таких сформированных заявлений уже сгорело в Грозном. Один из руководителей региональной миграционной службы сознался, что не отправляет заявления с подлинниками в ФМС, а хранит их до поры в своем сейфе, поскольку компенсаций нет, а документы могут исчезнуть.
В соответствии с Приказом 7 с начала февраля талонов были лишены все трудоспособные люди, независимо от того, имеют они возможность устроиться на работу или нет, и члены семей, в которых доход на одного человека превышает две минимальные зарплаты, т.е. 160 000 рублей. (Заметим, что на питание по талонам выделялось 240 000.) Но не только они.
Среди лишенных талонов оказались все не подавшие на компенсацию семьи. В ЦВР «Волжанка», например, оказалась без талонов семья Давидян из пяти человек в возрасте от 3 до 16 лет. Дети были вывезены из Грозного во время августовских событий 1996 г., их мать погибла, отец тяжело болен и не смог выехать из Чечни. Опекуншей ребят стала старшая сестра — единственный совершеннолетний член семьи, но сейчас она вышла замуж и живет в Икряном. Остался без талонов на питание и десятилетний Асланбек Зубаев, отец которого уехал в Грозный за документами и отсутствовал в течение месяца. Лепешки на воде и макароны — все, что могут позволить себе на ужин большинство безработных и бесталонных обитателей «Волжанки». Поездки в Грозный за документами и для других целей представляют реальную опасность для жизни людей.
В ЦВР «Серебряники» Вышневолоцкого района Тверской области переселенцев из Чечни вызывали на собеседование представитель миграционной службы Вышнего Волочка Комаров и директор центра Хлопов. На собеседовании лицам, не подавшим документов на компенсацию, предлагалось незамедлительно покинуть ЦВР. В такой ситуации оказалась Роза Кривцова с двумя детьми, не сумевшая вывезти из Грозного больную мать. Денег на поездку за матерью ей не дают, но настойчиво предлагают для всей семьи бесплатные билеты в Грозный. Зифира Шишова с двумя детьми и тринадцатилетним племянником, не имеющая необходимых документов для оформления заявления на компенсацию и на опекунство, тоже получила указание покинуть ЦВР или вносить плату за проживание и коммунальные услуги. Прочитав представленное ею письмо из Грозного о том, что за последнее время на их улице было варварски вырезано три семьи, Хлопов заявил: «Везде люди умирают». В тот же день еще одной переселенке из Грозного, не имеющей документов для подачи заявления, Наталии Павловне Алисовой, был дан совет ехать восстанавливать документы в Грозный. С 1 марта 1997 г. ГОВД была прервана регистрация по месту пребывания жителя «Серебряников» Геннадия Ивановича Семина, поскольку ему не был продлен срок проживания в ЦВР из-за отсутствия документов, необходимых для заявления на компенсацию.
Известно множество случаев, когда возвратившиеся в Грозный оказываются жертвами несчастных случаев и бандитизма. Так, житель «Волжанки» двадцатишестилетний Дмитрий Бакуменко, отправившийся в Грозный, чтобы перезахоронить зарытое во дворе тело отца, подорвался на мине и возвратился в Икряное калекой.
Обитатели ЦВР «Серебряники» выступили с протестами против Приказа 7 (18 марта 1997 г.) они устроили пикетирование здания ФМС, угрожая коллективным самосожжением. Из ЦВР в Новгороде пришли известия о намерении его обитателей лечь на рельсы перед поездом, идущим из Москвы.
ПЦ «Мемориал» принял заявление, в котором признает Приказ 7 нарушающим права человека и призывает Правительство РФ упростить процедуру подачи заявлений и восстановления необходимых для этого документов, продлить пребывание и питание жертв вооруженного конфликта в Чечне в ЦВР до получения ими компенсации за утраченное жилье и имущество. В прокуратуру были направлены обращения депутата Государственной думы Вячеслава Игрунова и Комитета «Гражданское содействие» с просьбой в порядке прокурорского надзора опротестовать Приказ 7. Появилось несколько резких газетных статей и телепередач о последствиях исполнения этого приказа.
Приказ 7 отменен не был, однако разъясняющей телеграммой ФМС 21 от 1 апреля 1997 г. Татьяна Регент фактически аннулировала его. Питание жителям ЦВР было восстановлено. Кроме того, по заявлению Комитета «Гражданское содействие» Генеральная прокуратура РФ принесла протест в отношении основных пунктов приказа 7 как противоречащих Закону «О вынужденных переселенцах».
|
|