В последние недели многие средства массовой информации уже сообщили о положении в "фильтрационных лагерях", созданных федеральными силами на территории Чечни. В феврале об этом сообщали западные средства массовой информации [10 февраля 2000 г. Радио Свобода - Если есть "ад", то это можно увидеть здесь... ; 11 февраля 2000 г Коммерсантъ-The Santa Barbara Independent Чеченцев “насилуют и избивают” в фильтрационных лагерях ... ; 15 февраля 2000 г Коммерсантъ- le Monde Москва планирует пропустить через “фильтрационные лагеря” 150 000 чеченцев ... ], а в начале марта - и российские [28 февраля - 5 марта 2000 г Новая Газета Если гибнут ТАК, то это НЕ ПОБЕДА ... ; 07 марта 2000 г Комсомольская Правда “Поезд смерти” спрятали от международных комиссий?.. ; 07-13 марта 2000 г Версия Обыкновенный геноцид ; 07 марта 2000 г Итоги Кузница кровников ]. Со слов освобожденных оттуда людей, они свидетельствовали о пытках, жестоком обращении и невыносимых условиях содержания. Чаще всего говорится о "фильтрационном лагере" в Чернокозово в Наурском районе Чечни. Особенно много стало известно после возвращения в Москву корреспондента радио "Свобода" Андрея Бабицкого, содержавшегося в Чернокозово во второй половине января. Действительно, эта бывшая колония строгого режима - самый крупный из ныне действующих пунктов фильтрации. Но Чернокозово - не изолированный объект, а лишь элемент целой системы "фильтрации". Во-вторых, Иначе говоря, это явление системное. Ниже мы прилагаем два свидетельства людей, прошедших "фильтрацию".

СИСТЕМА “ФИЛЬТРАЦИИ” ЗАДЕРЖАННЫХ, действующая в настоящее время в Чечне, создана для достижения вполне определенных целей, и то, что там происходит, нельзя свести к отдельным эксцессам: это следствие последовательного применения сил и средств, выбранных для решения поставленной задачи.

ЗАДАЧЕЙ системы "фильтрации" как в прошлой, так и в нынешней войне, является содержание лиц, задержанных по подозрению в участии в незаконных вооруженных формированиях, и проведение дознания. По его результатам задержанные должны быть либо отпущены, либо переведены в иные пенитенциарные учреждения. По своему статусу "фильтрационные пункты" (таково было их официальное наименование в прошлую войну; теперь так их называют по привычке) различны. Большая их часть официально называется изоляторами временного содержания (ИВС). Одни из них организованы при вновь созданных районных отделах внутренних дел, другие (в Толстой-Юрте и на станции Червленная-Узловая) существуют отдельно. В эту войну два места содержания имеют статус следственного изолятора (СИЗО): один, действующий - в Чернокозово, второй, строящийся - в Грозном. В СИЗО возможно длительное содержание подследственных.

Хотя в ИВС при райотделах несут службу сотрудники МВД. В крупных фильтрационных пунктах в основном этим занимаются "специалисты": оперативники и спецназ Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) Министерства юстиции РФ.

В СОСТАВ этой системы входят:

• временные места содержания задержанных на блок-постах и в расположении воинских частей. Чаще всего это просто глубокие ямы;
• изоляторы временного содержания при создаваемых на "освобожденных территориях" районных отделах милиции;
• крупные "фильтрационные пункты": СИЗО в Чернокозово на территории бывшей колонии строгого режима, имеющие статус ИВС подземный бункер в районе Толстой-Юрта (где содержались раненые участники чеченских вооруженных формирований) и состав вагонов для перевозки заключенных ("вагонзаков") на станции Червленная-Узловая.

Оттуда задержанных могут этапировать в места содержания на территории России. В первые месяцы войны были сообщения о "фильтрационном пункте" в "вагонзаках" Моздоке. Теперь их перевозят в следственные изоляторы в Ставропольском крае (Ставрополь, Пятигорск) и в Дагестане. В этих пунктах система "фильтрации" сопрягается с пенитенциарной системой Российской Федерации.

Так, по сообщению Радио России, 8 марта Главное управление исполнения наказаний Министерства юстиции РФ в своем официальном заявлении сообщило, что в железнодорожных вагонах на станции Червленая-Узловая содержатся задержанные непосредственно в ходе боевых действий. По мере установления их причастности к незаконным вооруженным формированиям в течение 3-10 суток они направляются в следственные изоляторы, расположенные в Чернокозово, в Дагестане и в Ставропольском крае.

Так, по сообщению агентства ИТАР-ТАСС, 24 февраля министр юстиции Ю.Чайка заявил, что более 250 ранее содержавшихся в Чернокозово арестованных были этапированы в Ставропольский край. Следует отметить, что эта разгрузка чернокозовского СИЗО была проведена накануне приезда в Россию 25 февраля экспертов европейского комитета по предупреждению пыток, которые намеревались посетить СИЗО в Чернокозово.

Как было сказано выше, охраной ряда мест содержания задержанных на территории Чечни занимаются подразделения спецназа Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) Министерства юстиции РФ. И вряд ли обращение с задержанными здесь может быть лучше, чем в пенитенциарных учреждениях России ("Ад, созданный людьми"). Но в Чечне на это накладывается также и ожесточение войной, и ощущение своей полной безнаказанности - и в целом картина мало отличается от того, что мы знаем по фильтрационным пунктам прошлой войны.

Другая важная структура, с которой соприкасается система "фильтрации" - воюющая армия и внутренние войска, а также армейская разведка и "спецназ".

В расположении воинских частей задержанных, как правило, содержат в глубоких (3-4 метра) ямах - такие же ямы используются как гауптвахты, где содержатся провинившиеся солдаты. Эти временные места содержания задержанных гражданских лиц совершенно незаконны.

В воинских частях ведутся первые допросы задержанных - происходит некое подобие дознания. Одно из таких мест - Ханкала, штаб Объединенной группировки федеральных сил. Люди, переведенные оттуда в другие места содержания (Толстой-Юрт, Чернокозово), утверждают, что именно на Ханкале обращение с задержанными и избиения в ходе допросов были особенно жестоки (28 февраля - 5 марта 2000 г Новая Газета Если гибнут ТАК, то это НЕ ПОБЕДА ...).

По сообщениям журналистов, в Чечне (как и в прошлую войну) имели место бессудные расстрелы задержанных: “…Недавно офицеры МВД отловили группу таких вот задержанных и по неопытности передали их “федералам”. Спустя пару дней поинтересовались: “А где такие-то?” - “А мы их расстреляли”. Больше армейцам МВД пленных не отдает”. [29 января 2000 г., Московский Комсомолец Над пропастью во рву]

Кроме того, в ходе боевых действий обычная практика спецназа - уничтожение пленных после "форсированного допроса". Сами методы допроса, соответственно, отличаются крайней жестокостью (переправлять в вышестоящие штабы для дальнейших допросов предполагается только особо ценных пленных). Очевидно, что подобная практика подразумевает полную секретность и, во всяком случае, не предполагает фиксацию факта задержания в едином реестре.

В этом ее отличие от российской системы мест заключения, которая (как и ранее в СССР) даже при тотальном засекречивании предполагает строгий учет движения заключенных, осуществляемый "спецчастью".

"ФИЛЬТРАЦИЯ" предполагает наличие массива "фильтрационных дел" или по крайней мере наличие списка лиц, подлежащих задержанию. Между тем и к началу боевых действий, и даже теперь, через полгода, подобный список, по-видимому, отсутствует.

В связи с этим неизбежно возникают два обстоятельства. Во-первых, неизбирательные задержания: именно об этом свидетельствуют и многочисленные свидетели, и люди, освобожденные из лагеря.

Например, в ночь с 28 на 29 января в селе Старые Атаги были задержаны и отправлены на фильтрапункт более 60 жителей. Накануне в селе были произведены два выстрела по федеральной комендатуре. Была осуществлена "проверка паспортного режима", задержания проводились по ее итогам. Очевидно, что федеральные силы, с одной стороны, не имели представления о том, кого же следует задерживать, а с другой - задержали заведомо больше людей, чем могли быть причастны к обстрелу.

О неизбирательном задержании выходивших из села мужчин рассказывали жители и других сел.

Во-вторых, при неизбирательных задержаниях становится неясен даже круг вопросов, которые могут быть заданы задержанному. При отсутствии предварительно собранных материалов, какой-либо доказательной базы, следователи и дознаватели добиваются от задержанных личного признания. Этому служат избиения, пытки, жестокое обращение.

Данная система неэффективна и контрпродуктивна - даже если стать на позицию ее создателей. Она способствует росту рядов чеченского сопротивления.

Например, после неизбирательного задержания мужчин из села Шаами-Юрт многие жители села Катыр-Юрт мужского пола чтобы избежать "фильтрации" ушли оттуда не вместе с беженцами, а вслед за боевиками в горы. Очевидно, что распространяющаяся среди чеченцев информация о положении в фильтрационных пунктах тоже способствует росту сопротивления (впрочем, как и иные неизбирательные действия федеральной стороны - обстрелы, бомбардировки и т.п.).

Неизбирательность при задержаниях (как и при ведении боевых действий) является следствием плохой разведки, планирования и управления. Способы, используемые федеральной стороной, дабы компенсировать эту неизбирательность - массовые задержания и применение физического воздействия - также не решают проблему, усугубляя как преступный характер системы "фильтрации", так и побочные последствия ее деятельности.

НЕКОТОРЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

1. Инспекция международными организациями должна носить комплексный характер. Администрация может легко подготовиться к инспекции отдельного пункта, переместив куда-либо часть задержанных; скрыть работу всей системы невозможно.

2. Необходима проверка первичной учетной документации - книг регистрации, картотек, компьютерных баз данных. Проверка должна коснуться как фильтрационных пунктов на территории Чечни, так и СИЗО в соседних регионах. Полная фальсификация учетной документации либо выделение "чеченской" картотеки сложно и маловероятно.

3. Необходимо требовать строжайшего учета задержанных с самого первого момента, независимо от принадлежности задержавших их сил. Это может препятствовать "исчезновению" людей и облегчит последующие инспекции.

Приложения:

1. Показания человека, находившегося в изоляторе временного содержания в станице Наурская.

2. Показания Магомеда Давлетмурзаева, находившегося в следственном изоляторе в Чернокозово 15 дней - с 22 января 2000 года по 5 февраля.

3. Публикации по теме в СМИ